Таймер - Михаил Александрович Михайлов Страница 5

Уж не знаю, где он её взял, а в больнице объяснил, что когда увидел закусочную из окна, мимо которой мы проезжали, голос сказал ему засунуть, значит, этот кусок под веко, и, мол, это его очистит от греха. Вот он и бился, стараясь загнать эту железку поглубже, так и не смогли выяснить, где он взял тот кусок, а ведь выписывать собирались. – Водитель перевел дух.

– Так что, вы не серчайте на Рона, не надо, просто сидите лучше спокойно, пока не приедем.

Лиа, сидевшая рядом с водителем, сказала недовольно:

– Так, хватит ваших историй! У мистера Джеймса и так память пропала, а вы еще тут со своими байками.

Водитель хмыкнул, но перечить не стал.

Джеймс в свою очередь решил, что совет водителя лучше принять и больше старался не двигаться до самого места назначения.

Глава 4

Микки смотрел в окно, это было одно из его любимых занятий. Он, конечно, любил и на горках кататься, и мороженое лопать пачками, ох как любил. Но тут, в тюрьме, приходилось искать развлечения подоступней. Мимо прошел мужчина, сверля взглядом спину паренька, и остановился, видимо, пытаясь понять, не выкинет ли тот что-нибудь неправомерное, но, решив, что всё в порядке, продолжил обход. Надзиратели, и вообще весь персонал не любили, когда кто-то из их подопечных называл это место тюрьмой. Но все равно между собой парни называли его именно так.

Да, им разрешалось ходить в отведенных для прогулок местах, но ощущение постоянного надсмотра никогда никого тут не покидало.

Микки вырос в семье, где были и мама и папа. Правда, «семья» в данном случае, была как красивая обертка для собачьего дерьма – пока смотришь издали, вроде все нормально, но стоит копнуть поглубже… Вся беда в том, что никто копать глубже не хотел. Отец постоянно пил, а мать приводила домой мужиков, которые менялись, менялись, менялись.… Отец в это время обычно валялся на полу и сладко спал в луже собственных испражнений, а если вдруг заставал мать с новым ухажером и был не настолько пьян как обычно, начиналась драка и крики.

Крики… сначала Мик старался просто не слушать, потом привык спать с наушниками и максимальной громкостью. Если было тепло, то спал на улице у реки, что протекала по окраине города. Там было так красиво. Иногда туда приходили мамы с детьми, пускали кораблики или воздушных змеев. В такие моменты Мику казалось, что произошла ошибка, и ему кто-то выдал не родителей, а психопатов.

Он мечтал, что вот, однажды, во время очередного погрома, дверь откроется и в комнату войдет его настоящий отец, с дробовиком в руке и здоровенной сигарой во рту. Микки прямо видел удивленные лица своих недородителей, когда его настоящий отец медленно поднимает ствол и целится им прямо в лицо. Спуск – и ошметки полотна, на котором только что было удивление, разлетаются по полу и стенам. Микки выходит на шум и видит Его. Настоящий Отец берет его за руку и ведет к этой речке.

Они идут вдоль берега, в руке вместо оружия у отца воздушный змей, и теплая улыбка вместо крепко сжатых губ.

Но мечтам сбыться было не суждено. Он жаловался в школе на родителей, и к ним приходила проверка, но каждый раз эти двое как-то узнавали о визите. Все было вымыто, и все улыбались. Ну да, они живут небогато, но для Микки не жалеют, конечно, ничего. А вот то что он жалуется, ну вы же знаете этих мальчишек, в его возрасте чего только не придумают. Хотите чаю?

В очередную такую встречу Микки не выдержал и убежал из дома, прямо при проверяющих. Прямая, наглая ложь этих двоих, была даже хуже того, что тут творилось обычно. Нет, убегал он, не в первый раз, но теперь он не пошел к своему обычному «убежищу», где пережидал семейный шторм. Он направился к Джерри.

Джерри было уже 25, и он был поставщиком. Наркотики, оружие и другие вещи, за которые доблестные служители правопорядка по головке не погладят. Среди обычной шпаны, с которой Микки иногда проводил время, Джерри стоял особняком. У него всегда были деньги, и этим он сильно отличался от остальных. Но не стоит думать о нем, как о добром парне, который может помочь в трудную минуту. Без выгоды Джерри ничего не делал.

– О, Мик, привет – сказал Джерри, увидев парнишку на пороге. С чем пожаловал?

Они были знакомы давно. Мик иногда помогал провернуть дельце, за что получал немного наличных.

– Привет, деньги нужны, я больше так не могу, – сказал Мик, смотря в пол, и чувствуя себя неуютно в этом бывшем домике на колесах.

– Родаки совсем достали, да? – равнодушным тоном осведомился парень.

Мик молчал, оглядывая жилище. Вокруг был полный бардак, шприцы валялись тут и там. Хотя сам хозяин домика никогда не кололся, он был совсем не против, если очередной покупатель, опробует товар прямо тут. Пахло чем-то теплым, вязким, и слегка сладковатым – мешанина запахов наркотиков, старой одежды, и еды. Не совсем приятный букет. Микки не знал, почему этот парень до сих пор не переезжает отсюда, но какие-то причины, видимо, были.

– Ладно, и так вижу. Ну садись, садись.

Мик опустился в продавленное старое кресло.

–Ты, я думаю, знаешь, что надо что-то сделать что бы тебе помогли, да, малой?

Мик это знал, знал очень хорошо. В этом мире немногие спрашивали у праздно шатающегося худого парня, что случилось и чем помочь. Чтобы добыть еду, приходилось помогать соседям. То перенести вещи, то подстричь газон.

Соседи сочувствовали парню, но не более. Если чья-то жена видела его серое уставшее лицо, то она была рада дать небольшую работу за хороший ужин, или просто бутерброд. После этого у нее в голове ставилась галочка: «я помогла» и дальше в чужие проблемы никто углубляться не хотел.

Вы замечали когда-нибудь, как кто-то подает бездомному на улице? Он идет спокойно, но вот, возникает попрошайка, и если человека он тронет за душу, то тот раскошелится на пару монет. Потом пройдет улицу, другую, и вот, опять на пути попрошайка. Но второй уже ничего не получит. Просто человек еще на первом попрошайке поставил галку – «я помог», а значит, всё хорошо.

Микки давали еду, даже иногда пускали переночевать, но никто не хотел связываться с его родителями. Бутерброд дан, галочка поставлена: Рады были тебя