Юрий Никитин - Ахилл Страница 5

Петрок без звука рухнул к ногам гиганта. Кровь ударила тугой струей. Он еще хрипел, руки загребали пыль, шлем свалился, открыв бледное лицо.

Гектор стоял над ним, тяжело дыша. Это не Ахилл, но до чего же непросто сразить мирмидонянина! Они все из-за доспехов неуязвимые, а воды Стикса, в которых Фетида купала сына, ни при чем. Если он действительно неуязвимый, пусть выйдет теперь в бой без непробиваемых доспехов!

Ударили россы, стремясь забрать тело Петрока, сеча завязалась с новой силой. Воодушевленные троянцы дрались отчаянно Гектор рубился впереди, к нему подоспели братья - такие же гиганты, и россы, уставшие от кровавой бойни, начали медленно отступать сомкнутым строем, всякий раз поражая тех, кто пытался прорвать ряды. Троянцы наступали, гибли сотнями, но немногочисленную дружину сумели оттеснить к самым кораблям.

Третий день скрипели телеги. Из дальних рощ свозили вековые дубы на краду - погребальный костер. Воины на колесницах вытаптывали густую траву, ибо после погребения предстояло насыпать курган, как всегда делали на Поднепровье, а затем открыть тризну - погребальные игры, для победителей которых Ахилл учредил дорогие призы, в том числе самый дорогой - слиток настоящего железа.

Ахилл корабля не покидал. Впервые в жизни, не стесняясь, плакал.

- Не убивайся, князь, - сказал Ярослав. - Разве лучше умереть в постели? Великие герои собрались, пасть в поединке с ними не позорно.

Ахилл не поднимал головы. Петрок погиб геройски, после крады его ждет место в дружине Сварога, но почему плачет сердце?

- Он погиб смертью воина, - ответил он глухо, - но это простая смерть... Для нас она самое лучшее, ибо что мы можем? Если не погибнем славно, никто не вспомнит. Я - бывший князь маленького племени россов, ты - храбрый воин... Таких, как мы, пруд пруди!

Воевода взглянул изумленно.

- Князь, ты не захворал, часом?

Ахилл поднялся. Его зашатало, он ухватился за мачту. Он был страшен, лицо пожелтело.

- Сегодня мне во сне явился Петрок... Я знаю, как много мы потеряли. Он приоткрыл мне будущее: мы все бесполезно истребим друг друга, разрушим великие города и падем сами. Затем, попирая наши белеющие кости, придут сюда дикие народы, еще не утратившие звериный облик, что боялись нас раньше, держались на краю Ойкумены... Войны - зло, ибо герои и мудрецы уцелевают редко, а трусость спасается вся! Войны вымельчивают породу людей...

Воевода пошел вслед за Ахиллом, опасаясь, как бы тот от смертельной усталости не свалился за борт.

- Князь, не молчи! Распоряжайся, командуй, не задумывайся!

Ахилл повернул к нему лицо. Усмешка раздвинула губы, и воевода содрогнулся: перед ним было лицо мертвеца.

- Я видел и свое будущее... Я убью Гектора! Я должен его убить за Петрока. Кто-то из его братьев убьет меня - они обязаны меня убить за Гектора. Убьют и всех его доблестных братьев - мои сородичи должны их убить за меня, а город затем разграбят, сожгут, сотрут с земли... Погибнут все ахейские герои, ибо Троя не тот город, который легко захватить... И самое дикое в том, что я, все это зная, не могу вырваться из заколдованного круга, не могу поднять паруса и отплыть в Тавриду, оставив эту бесполезную войну! А ведь если бы я ушел, то и остальные отступились бы! Ахейские герои остались бы живы, Троя по-прежнему была бы заслоном для диких племен!

Воевода смолчал, опустив голову.

- Вот видишь, - сказал Ахилл мертвым голосом, - все идет по воле богов! Так ими задумано, так и будет. А нового бога, которому стоит ввериться, Петрок назвать не успел...