Владимир Васильев - Забытая дорога Страница 5

- Прочел? - спросил Ромку Багдасаров. - Однако, знакомые у твоего папани! Хватка, как у Штирлица.

Ромка усмехнулся:

- А я знаю кто все это раскопал. Ни много, ни мало - шеф охраны нашего консульства в Женеве. Профи.

- Н-да, впечатляет. Теперь еще и итальянец какой-то входит в круг. Багдасаров умолк на некоторое время. - Я так и не понял каким путем два перстня и замок попали в Швейцарию, а тут, оказывается, еще и Италия...

- Что же ты хочешь, четыреста лет прошло, - пожал плечами Ромка, сколько раз эти перстни из рук в руки переходили...

- Подожди, - поморщился Багдасаров. - Если перстней было два, то чей же второй? Гурьева или Мурзаева? А? Как ты думаешь?

Ромка осторожно ответил:

- Полагаю, что не Гурьева.

- Точно, - подтвердил Багдасаров. - И я так думаю. Значит, перстень Мурзаева каким-то образом перекочевал из рук немца, из Южной Америки в Швейцарию. Или сначала в Италию? Черт, голова кругом идет!

- А может он вообще в Южной Америке не бывал?

Багдасаров двинул плечами.

- Может, и так...

Ромка обернулся к столу и несколько секунд глядел на замок.

- Слава, - робко спросил он, - а ты не задумывался, почему замок и два перстня оказались вместе? Они ведь сначала находились достаточно далеко друг от друга. А?

Багдасаров прищурился.

- А ты можешь это объяснить?

Ромка развел руками:

- Может быть, кто-то уже пытался собрать все перстни? Может, кто-то узнал о забытой дороге, о ключе и замке?

- Я тоже об этом подумал, - медленно кивнул Багдасаров. - Это самое вероятное. - Он усмехнулся. - Но этому человеку что-то помешало.

Довольно долго они молчали, рассматривая замок. Потом Багдасаров достал коробку с перстнями, открыл ее и положил на столешницу рядом с замком. Ромка, затаив дыхание, следил за руками Багдасарова. Тот взял один из перстней, внимательно осмотрел сначала его, потом замок.

- Они как-то должны соединяться... - сказал он задумчиво.

Ромка протянул руки:

- Можно?

Багдасаров уступил перстень, с интересом глядя в его сторону.

Ромка взял еще один перстень и аккуратно соединил их оправы - обруч к обручу, камень к камню. Перстни идеально подошли друг к другу: выступы на одной стороне обруча прочно вошли в зацепление с пазами другого. Получилась занятная штуковина - нечто вроде короткой трубочки с двумя состыкованными камнями на внешней грани.

- Вот, - сказал Ромка, - протягивая Багдасарову соединенные перстни. - Я понял, что они должны соединяться еще когда рассматривал перстень в кабинете отца. Эти пазы явно предназначены для этих шипов, - Ромка мягко указал пальцем на перстни.

- У тебя хорошее пространственное мышление, - одобрительно покачал головой Багдасаров, - кубик Рубика, небось, в секунды складываешь...

Ромка покраснел от удовольствия. У него действительно было завидное геометрическое воображение.

- А дальше-то что?

- А дальше - вот, - повинуясь внезапному озарению Ромка взял перстни и попытался, перевернув их камнями вниз, состыковать с выступами на торцах каменной полоски замка.

Но у него ничего не вышло. Камень перстня уперся в камень замка раньше, чем соединения на обруче и оправе замка оказались на одном уровне. Неровности камня мешали им состыковаться.

- Как же так? - растерялся Ромка.

- Э-э-э, не спеши, - улыбнулся Багдасаров. - Вот ведь подсказка, - он указал на знаки, выгравированные на подставке замка, - их нужно располагать в строгой последовательности. Это ж ясно, как божий день.

- Правильно! - обрадовался Ромка, взглянув на знаки и убедившись, что он пытался втиснуть седьмой и четвертый перстни на место первого и второго.

- Надо вот так...

Он осторожно взял первый и второй перстни, соединил их и аккуратно состыковал с замком. Камни и не подумали упираться - они подошли друг к другу, каждый выступ нашел свою выемку. Соединение на обруче крайнего перстня ловко сочленилось с торцовыми креплениями на оправе замка.

- Потом так, - подхватил Багдасаров, отсоединяя седьмой перстень от четвертого и закрепив его на противоположной стороне полоски замка. Камни снова подошли друг к другу и крепление перстня с замком сработало.

- И еще вот так, - радостно закончил Ромка, соединив четвертый и пятый перстни и опустив их камнями вниз на камень замка в промежуток между вторым и седьмым.

Теперь на каменной полоске замка на хватало всего двух перстней чтобы получилась длинная, сантиметров десять-двенадцать, трубка, прочно соединенная с замком.

Багдасаров, Ромка и молчун-Дима переглянулись.

- Двух не хватает, - вздохнул Ромка.

Багдасаров выпрямился.

- Ну-ка, где адрес того болгарина?

Осенью Багдасаров добрался до следующего перстня. Он списался с болгарином, договорился с ним и ждал только случая, чтобы переправить перстень из Пазарджика в Киев. Случай подвернулся в октябре: несколько матчей в Болгарии проводили киевские волейболисты. Связка сработала безотказно: перстень под номером три присоединился к своим близнецам. Оставался единственный перстень - шестой, увезенный Степаном Гурьевым куда-то в Сибирь. Багдасаров методично принялся за поиски изредка привлекая Ромку. Они дали совершенно неожиданный результат. Не в Сибири, не где-то далеко, а здесь же, в Киеве, на кладбище при одной из старых церквей, Багдасаров наткнулся на скромный дубовый крест с полустертой надписью: "Русский мореход Степан Гурьев". Перерыв кучу документов и литературы, в том числе церковную библиотеку, он выяснил, что перстня у Гурьева к моменту смерти почти наверняка уже не было. Кому и когда передал он свою реликвию оставалось только догадываться.

Это был тупик, безнадежный тупик и преодолеть его могло помочь лишь чудо. А Багдасаров в чудеса не верил. Отступить сейчас, когда до заветной цели остался лишь шаг, было вдвойне, втройне обидно. Ромка разделял отчаяние Багдасарова, но помочь ничем, увы, не мог.

Однако, история с перстнями на этом не закончилась. Развязка наступила летом следующего года. Ромке осенью предстоял уход в армию. Багдасаров с Димой Федоренко закончили практику и уехали восвояси, в маленький южный городишко. Ромка целыми днями жарился на пляже в Гидропарке, заявляясь домой только для того, чтобы переночевать. В один прекрасный день он обнаружил на зеркале в прихожей телеграмму. Она была короткой; прочитав неровно наклеенные строчки, Ромка сжался и почувствовал в груди прозрачный холодок.

"Восьмого августа открываем дорогу. Будь дома. Багдасаров".

- Восьмого августа, - пробормотал Ромка. - Август... восьмой месяц. Гм, восьмого восьмого восемьдесят восьмого - надо же, сплошные восьмерки, и день, и месяц, и год.

Ромка вздохнул, вспомнив, как уважал Багдасаров эту цифру. Все его футболки неизменно носили на спине восьмерку. Или две. И комната в общежитии была 88-я.