Илья Варшавский - Сборник [СИ] Страница 5

Я все это поняла уже тогда, когда мы переехали в отдельную квартиру, и поняла из-за мелочи, из-за ключика.

Утром у нас внизу, в магазине давали полосатые чулки: синие в оранжевую полоску. Мне такие чулки страшно давно хотелось иметь, и я пошла в очередь. Правда, мне достались на два номера больше, чем нужно, но все равно я была очень счастлива, что у меня теперь есть такие модные чулки, и побежала скорее звонить Владику.

Я очень торопилась, потому что мне не только хотелось позвонить Владику, но и… ну, в общем, вы понимаете.

Я еле добежала до двери, сунула руку в сумочку, чтобы вынуть ключ, а его нет на месте. Я шарю в сумочке, а сама думаю, что же будет, если я его не найду. Знаете, такой совсем маленький ключик, раньше они назывались французскими, но это было еще тогда, когда булки тоже назывались французскими, а сейчас эти булки называются «городскими» и ключи тоже, наверное, иначе называются, может быть «любительскими» или «особыми», а может быть даже «столичными», Владик говорит, что это очень хорошее название.

Так вот, шарю я в сумочке, а ключа нет, наверное, потеряла в магазине когда платила за чулки. Стою я на площадке и думаю, что же будет. Конечно, я сама работаю в прачечной и Антонина Николаевна всегда разрешает нам если нужно что-нибудь простирнуть, но страшно неудобно будет перед девчонками, а потом еще придется брать такси, чтобы туда доехать, и шофер может догадаться отчего я, вдруг, взяла такси и тогда я умру от стыда.

«Нет, — думаю, — лучше я спущусь в магазин и поищу на полу ключик», — но только я это подумала, как почувствовала, что я просто на это неспособна, потому что до магазина нужно бежать минут пять и столько же обратно, а это очень долго, если что-нибудь нужно. Это когда ничего не нужно, то можно бегать в магазин и обратно, а когда что-нибудь нужно, то все расстояния кажутся такими огромными, что ты себе самой кажешься страшно маленькой.

Тогда я совсем отчаялась и позвонила в квартиру напротив. Мне открыла женщина, которую я часто вижу в молочном магазине, но она меня не знает, потому что мы все живем в новом доме и не перезнакомились еще.

Я очень обрадовалась, что мне открыла женщина, а не мужчина, потому что с женщиной легче говорить о таких вещах, и я ей на ухо сказала, что зайду на минутку, и она поняла, куда мне нужно, и спросила кто я, а я ей сказала, что живу напротив и часто вижу ее в молочном магазине, но не знакома с ней, потому что мы все живем в новом доме и еще не перезнакомились, а в это время по лестнице поднимался один симпатичный старичок с бородавкой на носу, которого я один раз видела, когда платила за квартиру, и женщина сказала этому старичку, что какие теперь пошли нахальные соседи, которые у себя в квартирах не следят за канализацией и бегают к чужим людям, а старичок покачал головой, и я думала, что умру от стыда, и помчалась вниз по лестнице, и мне уже все равно нужно было брать такси.

Когда я Капе рассказала про этот случай, она сказала, что такое может случиться и в коммунальной квартире, потому что у них, например, на одно место общего пользования приходится шестьдесят три жильца и вечно стоит очередь, но я ей возразила, что в нашем социалистическом обществе в таких случаях люди уступают очередь, потому что только в капиталистическом мире человек человеку волк, и все это оттого, что они живут в отдельных квартирах.

Кукла

Это было искусство любви, доведенное до уровня точных наук. И все же, несмотря на принятую таблетку альдумина, он не мог отделаться от мысли, что в его объятиях — всего лишь механическая кукла, предугадывающая каждое его желание.

«Автомат, работающий по второй производной», — подумал он.

Однако недаром программа была составлена с учетом его сексуального класса. Внезапно он потерял всякое представление о времени.

Компания «Кибернетические Забавы Холостяка» умела обслуживать клиентов…

— Ты мною недоволен?

— Нет, почему же? Ты отлично запрограммирована.

— Может быть, твой класс недостаточно расшифрован?

— Ерунда! Я ведь тут не первый раз.

Он взглянул на хромированный диск анализатора над кроватью. Что ж, сегодняшний сеанс тоже не пропал даром. Разложенный на гармонические составляющие комплекс биотоков уже, наверное, проанализирован решающим устройством, обработан по самому совершенному алгоритму, и откорректированная программа записана на магнитной ленте. В следующий раз все будет лучше. «Достижение идеала методом последовательных приближений» — так, кажется, написано в проспекте фирмы. Не зря в отделе рекламы у них работают лучшие специалисты Донамаги. «Не осложняйте себе жизнь сексуальными проблемами, половина самоубийств происходит на сексуальной почве, компания „Кибернетические Забавы Холостяка“ подберет вам пару сообразно вашим вкусам, темпераменту и наклонностям, пользуйтесь самыми совершенными в мире механическими агрегатами любви!»

Он скосил глаза. Агрегат лежал на спине, заложив руки за голову. Было что-то удивительно знакомое в этих, уходящих к вискам, слегка раскосых глазах, в безукоризненной форме плеч и ног, в неправдоподобно гладкой коже. Ну, конечно! Это образ, преследовавший его в юношеских сновидениях.

«Здорово они все-таки умеют забираться в область подсознательного», — подумал он.

Кукла почувствовала его взгляд и повернулась к нему всем телом.

— Хочешь еще таблетку?

— Нет, мне пора идти.

Одеваясь, он никак не мог отделаться от странного щемящего чувства тоски. Дело, конечно, не в том, что его первая мечта воплощена в механической игрушке. Старый клиент фирмы, он почти не знал женщин, а воспоминания о них, хранящиеся в его памяти… брр! Пожалуй, лишь идиоты способны сейчас обзаводиться семьей и плодить детей. Жить и без того с каждым днем становится все труднее. «Не осложняйте себе жизнь сексуальными проблемами, половина самоубийств…»

— Выпей чего-нибудь.

Он набрал шифр на диске автомата и взял с лотка бокал с пенящейся жидкостью.

«Откуда эта тоска? — вновь подумал он. — Вот сейчас я уйду, а она отправится на дезинфекцию и смену программы. Через десять минут с ней в этой кровати будет другой. Глупости! Нельзя же ревновать вещь. Только миллионеры могут позволить себе роскошь держать собственных кукол. И все же…»

— До свидания, милый! Приходи. — Это тоже входило в программу.

— Господи! — сказал он вслух, спускаясь по лестнице. — Я, кажется, сейчас разревусь. Нельзя принимать столько альдумина, ни к черту не годятся нервы.

— Пятнадцать монет, — фамильярно произнес автомат в вестибюле. Он опустил деньги в щель.