Чарльз Стросс - Семейный промысел Страница 54

Герцогская швея упаковала в один из сундуков Мириам подходящие по размеру наряды и на рассвете третьего дня Маргит втиснула её в одно из считавшихся пригодным для придворного дебюта платьев — на этот раз куда более замысловатое, чем то, что ей подобрали на ужин с герцогом. Это было с кринолинами, шнуровками под горло и на манжетах, и с прорезями на слоистых накладных рукавах, сквозь которые виднелся обтягивающий исподний слой. Мириам возненавидела всё, что говорило о статусе женщины в этом обществе. Впрочем, и Ольга надела нечто подобное, даже похлеще — максимально зауженная талия, а позади преувеличенный розовый турнюр, напоминавший Мириам не что иное, как задницу самки бабуина в период течки. Маргит признала, что Мириам упакована как следует.

— Сама элегантность! — заявила она. — Ладно, не будем терять время, ибо в нашем положении промедление смерти подобно.

— Тьфу-ты, — фыркнула Мириам, приподняла свои юбки над слякотью внутреннего дворика и, стараясь не споткнуться, посеменила к карете. «Нет, ну это вообще! — думала она. — Сдуреть можно! Надо сейчас же перейти на ту сторону и сесть на первый же попавшийся поезд». Однако Ангбард предупредил строго-настрого и она даже могла предвидеть какие он дал распоряжения на её счет: «При езде избегайте узких мест, чтобы её никто не перехватил… Ну и следите, чтоб не сбежала».

Мириам казалось, что за три дня пути она провонялась так, что и душ не спасет. Меньше всего она сейчас нуждалась в новом платье, не говоря уж о таком расфуфыренном как это. Лишь непреклонная решимость не раскрывать свои карты прежде времени, вынуждала её со всем этим мириться. Шелестя ворохом темно-зеленого бархата, она забилась в знакомый уголок и попыталась устроиться поудобнее, однако спина не гнулась, платье не повиновалось, к тому же одни части её тела потели, другие же, наоборот, мерзли. Зато Ольга озирала её с победоносным видом.

— Выглядите вы просто изумительно! — заверила она, наклонившись к Мириам и положив свою ручку ей на коленку. — Уверена, что ваше появление произведет настоящий фурор при дворе! Не пройдет и минуты, как от кавалеров не будет отбоя, даже несмотря на ваш возраст!

— Точно, — вяло откликнулась Мириам. «Дай мне терпения! — молилась она богине страданий, переносимых во имя красоты и (или) соответствия общепринятым нормам. — А иначе, клянусь, я кого-нибудь удавлю…»

Маргит настояла на том, чтобы на окнах закрыли ставни. Сквозняков поубавилось, но в замкнутом пространстве кареты Мириам стало тесно и душно. Ольга взялась нарумянить Мириам щеки, накрасить брови и губы, раз за разом повторяя всю процедуру, поскольку карета постоянно раскачивалась и подскакивала на отменно вымощенной булыжной мостовой. Мимо с грохотом проносились другие экипажи, движение оживилось и они уже слышали приветственные возгласы толпы и предупредительные окрики.

— Застава, — с придыханием произнесла Ольга. — Застава!

Мириам, тайком приоткрыв ставню, выглядывала наружу до тех пор, пока Маргит не заметила и не накричала на неё. Здание заставы, с находившимся в нем подъемно-опускным механизмом, было каменным, высотой, примерно, с четырехэтажный дом. Мириам видела нечто подобное в Англии, когда давным-давно ездила туда на каникулы. Сами стены были из камня, но спереди обвалованы утрамбованной землей, а за рвом высились огромные холмы грязевых наносов.

«Это как-то связано с артиллерией?» — озадачилась она, вспомнив один из документальных фильмов, который она когда-то смотрела на телеканале «История».

— Закройте сейчас же, я сказала! — потребовала Маргит. — Или вы хотите, чтобы вас все видели?

Мириам захлопнула ставню.

— А что, нельзя? — спросила она.

— Ни в коем случае! — Маргит явно была шокирована. — Вы что, ведь пищи для сплетен хватит на несколько месяцев!

— А-а, — равнодушно произнесла Мириам. Ольга подмигнула ей. «Так вот как оно всё тут работает, — поняла Мириам. — Давление со стороны своих. Если они решат, что я неуправляема, я так никогда и не узнаю, чем это всё закончится». И Ольга далеко не основная её проблема, а как раз наоборот. Похоже, она становится её союзницей.

Впервые их явили свету при дворце Торольд — здоровенном каменном сооружении, замыкавшем Римский проспект — широкую булыжную мостовую на которую выходили фасады особняков. Экипаж подъехал прямо ко входу, сопровождавшие их гвардейцы выстроились позади, подбежали слуги, установили сходни и открыли дверцу кареты. Маргит, сотрясая карету, вылезла первой, за нею протиснулась в дверь Ольга, затем щурясь в дневном свете, словно освобожденный из темницы узник, вышла Мириам.

Дворецкий в каком-то замысловато-неказистом обмундировании — китель, бриджи и сапоги с отворотами — громко зачитал собравшейся толпе зевак текст послания.

— Его превосходительство герцог соизволил препоручить вашим заботам леди Маргит, кастеляншу Пражскую, а также её превосходительство баронессу Ольгу Торольд и её превосходительство графиню Хельге Торольд-Хьорт, дочь Патриции из того же родосплетения. — Он склонился в нижайшем поклоне и дал слово стоявшему позади него мужчине. — Ваше превосходительство.

— Я приветствую вас в своем доме, беру под своё покровительство и радушно прошу вас принять мои хлеб да соль, — сказал человек.

— Граф Оливер Хьорт, — вполголоса сказала Ольга, обращаясь к Мириам, которая, утвердив на лице деланную улыбку, последовала ольгиному примеру: приподняла свои юбки и присела в реверансе. — Благодарю вас, милорд, — четко и ясно произнесла Ольга, — и принимаю ваше покровительство.

Мириам повторила за ней слово в слово. Вроде как английский и здесь был языком знати. Её знание хох’шпреха пока что сводилось лишь к парочке вежливых ничего не значащих фраз.

— Очень приятно, чудесные мои, — сказал граф, даже не потрудившись изобразить улыбку. Это был высокий, худой и мертвенно бледный мужчина, особой приметой которого были поразительные очки в черной оправе, балансировавшие на кончике его костистого носа. Запылившиеся черные брюки и красный мундир колоколом, накинутый поверх зашнурованной под горло рубахи, завершали его наряд. Признаться, вид у него был затрапезный, а ещё Мириам заметила, что он не носит шпагу. — С вашего позволения, Бортис покажет вам ваши покои, ведь, если я не ошибаюсь, в ближайшие два часа вас ожидают при Дворе.

Он повернулся и угрюмо двинулся прочь, не проронив больше ни слова.

— Какое бесстыдство! — Ольга крепко вцепилась в руку Мириам.

— Что такое?

— Он вами побрезговал, — в ярости прошипела Ольга, — и мною, дабы окончательно вас унизить! Какая неслыханная наглость! О да, пойдемте, пусть слуга покажет нам наши покои, а вам — ваши. Нам еще нужно надлежащим образом подготовить вас к дворцовому приему.