Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 57

Занимаясь жертвой проделок Верхнего, Невер сумел отвлечься и свалить с себя груз, привнесённый томящей скорбью по неизвестным делам и людям.

Человек под рукой ожил, полегчал, наверное, твёрже стал на ноги. Его рука несколько раз хлопнула по плечу Невера, либо в знак благодарности за поддержку, либо с просьбой отпустить. Невер ослабил хватку и попытался рассмотреть лицо спутника, что было не просто сделать в темноте перехода.

В это время флегии вышли на неосвещённую площадку под открытым небом. Рука Предержателя тонкой плетью уткнулась в Землю, с минуту на минуту она пронзит её сердце. Земля вздрогнет и флегиям откроется прошлое и будущее, наступят радость и умиротворение, удовлетворение жизнью. Насчёт прошлого Невер не сомневался, не видел в том ничего особенного и откровений не ожидал. А вот будущее – так это сказки! Ну, а о радости и умиротворении, пожалуй, не могло быть и речи. Флега – западня для неугодных, и дешёвый цирк – для остальных.

Человек, застывший на мгновение перед провалом вселенной с ярко горящей Рукой Предержателя, шевельнулся и окончательно высвободился из-под опеки Невера. Он первым узнал его.

– Невер?

– А ты?.. – Невер всмотрелся.

Он знал этого человека со сломанным носом, но не помнил о нём ничего, кроме того, что был он конкеном, а это означало – Невер вспоминал туго, как будто ему что-то мешало извне, – и глашатай, и сборщик налогов, и… многое другое, некая административная должность в Горколе.

– Лимпак, – назвался конкен и добавил со злостью: – Сволочи!

– Крепко сказано! – Невер подумал, потом решительно спросил: – Оружие есть?

Конкен даже всхлипнул от обиды. Невер понял, Лимпак так же как и он увидел во флеге опасность.

– Кто знал!?. – конкен схватил Невера за предплечье и сказал протяжно: – А ты-ы запа-асливый.

« Он прав. Я запасливый, потому что предвидел возможные неприятности. Но откуда и от кого я узнал о грозящей опасности?» – Невер наморщил лоб, пытаясь отыскать нужный фрагмент в неподатливой памяти. Догадался сам или кто подсказал? Или пример Топлера надоумил? – «Ох, как бы мне надо было хоть недельку побыть до флегии Невером, а то как слепец стукаюсь о непонятные вещи, и только после набитых шишек узнаю о них кое-что».

– Держись меня, Лимпак, – неожиданно предложил он.

– А ты прости меня, Невер. Я был неправ.

– Неправ?

– Я делал не по своей воле. Ты должен понять меня.

«Ещё одна новость! Мне суждено сегодня каждую минуту узнавать о себе слишком много, как никогда до сих пор. Так и потеряться в обилии информации можно и пропустить самое главное, что может меня ещё ожидать».

– Пойму, если выберемся отсюда живыми и здоровыми, – сказал Невер, чтобы не вдаваться здесь в подробности обиды, нанесённой ему конкеном, которой он не помнил.

Лимпак, стоя с Невером плечо в плечо, собирался ещё что-то поведать, но на площадку вышли люди, с зажжёнными факелами.

Возглавлял их дворецкий. В каждом появлении он чем-то отличался от недавнего своего вида. Сейчас перед флегиями появился маленький, толстенький, со скрытым за опущенными ресницами цепким взглядом умных глаз.

Дворецкий быстрым взглядом скользнул по оставшимся флегиям, и вновь потупил глаза.

Невер огляделся тоже.

Из двух десятков человек, приглашённых на флегу, осталось шестеро. Кроме конкена Невер других флегиев, по всей видимости, не знал или не помнил.

Сверху, как будто с неба, густо и чётко прозвучал Голос Верхнего:

– Хвала Предержателю, флега началась! Несите её смиренно, да посветлеет ваш разум, да останутся ваши недостойные мысли в снах ваших! Несите флегу!.. Несите флегу!

Факельщики сунули в руки флегиям какие-то свёртки. Такой же свёрток оказался и в руках дворецкого. Он развернул его в широкую серую накидку, встряхнул её и накинул себе на плечи, голову покрыл капюшоном. После чего предложил флегиям последовать его примеру.

Исполнялся неизвестный Неверу ритуал, связанный с флегой.

Да, ритуал…

– Ритуал, – проникновенно говорил Николай Сергеевич Гришин, полный, добродушный профессор института времени на лекциях по обычаям и нравам народов, – это обрядовые церемонии демонстративного характера, совершаемые часто в торжественной обстановке, имеющей конечной целью, обратите внимание друзья, на это, целью внушить людям определённые социальные чувства. Какие именно чувства?.. Например, о всемогуществе и величии власти. О нерушимости данных кому-либо обязательств. Или, скажем, о неприкосновенности существующих в данном обществе отношений… И о многом другом. Но особое значение ритуал приобретает в религии. Вот где он применяется чаще всего самым скрупулёзным образом, потому что служит для укрепления религиозных чувств верующих…

Так говорил лектор, отнюдь не уверенный, что они – историки, нейтралы, проникатели во времени и исполнители – с его слов проникнуться всей интригой и таинством действий во время проведения ритуала. Николай Сергеевич порой в непринуждённой беседе с ними о подобных вещах, пытался внушить им всю серьёзность и мощь ритуала. И они – почти выпускники института – старались убедить профессора в полной своей понятливости его забот, искренне считая, что и вправду всё поняли, прочувствовали и в работе всегда будут начеку, коль случится им стать участниками ритуала. Но тут же забывали о данном обещании, считая всё это надуманным.

И только личное участие в ритуалах подтверждало правоту Гришина. Вот и сейчас…

«Религиозные штучки! Примитивные до смеха. А каково! Как действует! О-о!..» – подумал Невер, с удивлением ощущая тесную свою сопричастность к происходящему и даже дрожь в теле – так он был поражён действом слов Верхнего и серых накидок. Они объединили его, конкена, дворецкого и всех присутствующих в одно целое так, что чувствовалась полная завершённость всех предыдущих событий перед лицом чего-то важного и неизбежного. Ибо, прослушав бессмысленную, с нормальной точки зрения, тираду Верхнего, и надев накидки, они все стали неотличимы друг от друга и внешне и, главное, внутренне, так как у каждого ещё гремело в голове: – Несите флегу!

«А кое-кто говорил – формализм, ограниченное воздействие. Прав был профессор. Насколько я сопротивлялся всему этому, и то попал в капкан ловко поставленного представления. Что же тогда говорить о таких, как конкен, приученный с детства повиноваться Верхнему, незнающих атеистических воззрений?»

Невер хмыкнул от досады на себя.

Лимпак тем временем шагнул в сторону и словно исчез – капюшон скрыл его лицо, накидка фигуру, он стушевался с единой серой группой. Теперь конкен не искал у Невера поддержки и, наверное, позабыл уже и об извинении за нанесённую обиду и об оказанной ему только что услуге.

Рука Предержателя нацелилась в сердце Земли. Флега!

– Быстро за мной! – прошипел дворецкий, отвыкший в Замке говорить в полный голос, и шагнул вниз по ступеням, начинающихся прямо от площадки. Неровный