Николай Бодров - Пришельцы. Выпуск 2 Страница 57

Я подавленно молчал.

Удрученно покачав головой, шеф прибрал документы в стол, еще раз взглянул на рисунок с рожицей.

— Ладно, Джеймс, не тушуйся. Это дельце мы им еще припомним. Как-никак у нас на руках четыре вещественных доказательства, — он помахал рисунком. — Это первое. Второе — мой вызов, датированный двадцатым числом, и третье — твои видеограммы.

— Вы сказали, их всего четыре?

— Верно, есть и четвертое доказательство, — шеф прищурился. — Это ты, Джеймс.

— Я?

— Именно, дружок. Они неплохо подшутили над тобой. Да ты и сам, верно, чувствуешь, что вокруг что-то не так.

— Если это не идиотский розыгрыш… — медленно и неуверенно проговорил я. — То… Признаться, отчасти я в самом деле чувствую себя не в своей тарелке.

— Отчасти! — шеф фыркнул. — Господи, Джеймс! Да они выдрали из тебя изрядный клок памяти — это ты понимаешь? Ты ни черта не помнишь! Ни о задании, ни о жертвах, ни о собственных видеограммах!

Некоторое время он смотрел на меня, словно ожидая, что вот-вот произойдет чудо — и я снова заговорю нормальным языком. Но чуда не произошло, и он устало махнул рукой.

— Что ж, отложим на потом. Если хочешь считать, что отпуск твой не прерывался — и на протяжении двух недель ты загорал и брызгался на мелководье, пусть так оно и будет. Только тогда уж не обессудь. Коли ты отдохнул, я подброшу тебе очередное дельце. Итак, ты готов?

Еще бы!.. Я с облегчением перевел дух. Утерев платком взмокший лоб, вынул из кармана блокнот с авторучкой. Этими симпатичными вещицами я успел обзавестись в Новом Свете. Кто-то любит чипы, кто-то диктофоны, а я вот тянулся к старине. Блокнот был украшен бронзовой инкрустацией, а ручка пристегивалась к нему длинной хромированной цепочкой. Взглянув на шефа, я приготовился записывать. Отчего-то моя готовность ему не понравилась. С особым усердием потерев свой сократовский лоб, он наклонился и выставил на стол бутылку с яйцом.

— Итак, маленькая прелюдия, — объявил он. — Для лучшего усвоения задания. Смотри и вникай…

Анатолий Афонин

«Повелительница дождя»

I.

Кирилл аккуратно вставил чистый лист бумаги в каретку, подкрутил валик и лихо отстучал по клавишам. В центре строки появилось название: «ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ДОЖДЯ». Удовлетворенно хмыкнув, Кирилл поднял глаза к потолку и задумался. Минут через пять улыбка исчезла с его лица. Пальцы бесцельно блуждали по клавишам, слегка прикасаясь к истертым буквам.

— И это все?! — Удивленный возглас коротким эхом отозвался в полупустой комнате. Кирилл действительно был удивлен и даже слегка возмущен: его не часто тянуло к пишущей машинке. Но если тянуло, то он мог не отрываясь печатать часами, причем сразу набело. Коллеги даже завидовали той быстроте и легкости, с какими появлялись фельетоны и статьи. Некоторые даже в шутку предлагали продать машинку или обменять на новый компьютер. Кирилл неизменно делал таинственное лицо и говорил:

— Никогда в жизни! Она у меня прикормленная.

А в один прекрасный день вообще унес ее домой, предварительно угостив завхоза коньяком. Хотя мог бы этого и не делать: в кабинетах уже стояли компьютеры и принтеры, все печатные машинки были списаны и валялись где попало, а в коридорах редакции стояла относительная тишина: компьютерные клавиши не производили много шума.

Теперь Кирилл работал дома, появляясь в редакции только на «летучках» и в дни зарплаты. Главный смотрел на это сквозь пальцы — как-никак Кирилл был не только одним из лучших журналистов, но и самым ответственным.

Поступок Кирилла не обратил на себя особого внимания. Только Вадик из отдела писем с самым серьезным видом предложил обменять машинку на ящик коньяка да Семен Петрович, старейший редактор отдела культуры, позвал к себе в кабинет, угостил чаем с черничным вареньем, ведя разговоры «за жизнь», в основном вспоминая молодость и свою репортерскую бытность. Кстати, Семен Петрович один из первых освоил компьютер и очень гордился этим.

Итак, Кирилл приобрел негласную привилегию — работать дома. Теперь не надо было тратить целый час на дорогу в редакцию, а вечером — домой. А еще можно было в иные дни хорошенько выспаться.

Первое время работалось просто замечательно. Однокомнатная квартирка превратилась в мини-редакцию. Машинка трещала не переставая, отпечатанные листы складывались в стопочку, старый телефонный аппарат исправно соединял с необходимыми людьми. Статьи снабжались фактами, сдабривались художественными образами, слегка приправлялись фантазией. Вечером, перед ужином, Кирилл просматривал бумаги, решая, какую статью отнести в редакцию в первую очередь, какую отложить на будущее. Образ жизни несколько изменился, и Кириллу это нравилось. Но в конце концов ко всему новому привыкаешь, и хочется еще чего-то — более нового.

Однажды подумалось, а не написать ли что-нибудь совершенно художественное — рассказ, например, или повесть? Идея понравилась, но реализовывать ее Кирилл не торопился: такого опыта у него все-таки не было.

Первые попытки выглядели жалкими и беспомощными, листы с визгом выдергивались из каретки, жестоко комкались и усеивали скрипучие половицы крашеного пола. Теперь мешало абсолютно все: шум автомобилей, шаги на лестничной клетке, отдаленные звуки фортепианных аккордов, которые с упорным идиотизмом повторялись и повторялись. А еще — жара. Кто бы мог подумать, что в конце мая наступит такая жара. Под солнцем асфальт плавился и растекался тягучей смолой, напитывая воздух запахом гудрона. Молодые листья деревьев и кустарников беспомощно обвисали, сохли, падали на размягченные тротуары. Птицы исчезли с городских улиц; где они прятались — было совершенно непонятно. Даже ночью жара не отступала. И только под самое утро, когда десятки поливальных машин с шумом орошали увядшие газоны и почти засохшие деревья, ненадолго создавалась иллюзия прохлады. Именно рокот двигателя поливальной машины разбудил однажды Кирилла. Некоторое время он лежал неподвижно и смотрел в потолок. Он вспоминал, что же приснилось перед самым пробуждением? Что-то важное…

Ну, конечно же! Приснилось название…

И вот Кирилл сидел за столом и всматривался в только что напечатанную строчку: «ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ДОЖДЯ». А дальше?..

— Странно, — пробормотал Кирилл. Он ведь ощущал прилив творческих сил, руки требовали работы, но работа не шла. Подушечка безымянного пальца упорно поглаживала клавишу с буквой «ка». Значит, первое слово на «ка». Какое?