Евгений Нестеренко - Тень ведьмы Страница 59

Барон терпеливо ждал.

- Все правильно, - вздохнул наконец хозяин. - Точно полторы сотенки монеточек. Премного благодарен вашей светлости.

Барон принялся зашнуровывать плащ.

- Вот только... - хозяин дома снова расплылся в улыбке, уставившись на барона напряженным взглядом. - Что такое? - удивился барон.

- Вы ведь своего добились... - осторожно начал хозяин.

- Ну?

- Надо думать, очень выгодная для вас сделочка-то... Надо бы накинуть немного.

- Что накинуть? - не понял барон.

- Ну, монеток пятьдесят еще. Для вас - сущий пустячок...

Барон нахмурился.

- Мы с тобой четко договорились: полторы сотни. Так?

- Так-то оно так, да только я передумал, - решительно заявил хозяин, не переставая приторно улыбаться.

- Ничего ты не получишь! - твердо заявил барон и направился к двери.

- Напрасно вы так, господин барон, совсем даже напрасно, - проскрипел хозяин, идя вслед за гостем. - Вам же выгоднее будет.

- Открой дверь.

- Зря, истинно реку вам, зря вы так...

- Я сказал - открой дверь, - спокойно произнес барон.

Хозяин скривился.

- Я ведь вам добра желаю. Понимаете, я вам желаю добра.

- Что? - барон изменился в лице. - Что ты бормочешь?

Хозяин втянул худую шею в плечи, побледнел, но голос его был холоден и тверд.

- Я. Вам. Желаю. Добра.

- Даже так? - барон прищурился.

- Да, ваша светлость...

Барон вдруг шагнул вперед, схватил хозяина за ворот жалобно затрещавшего халата и придавил к облезлой стене.

- Ты что же, стервец, угрожать мне вздумал? - прошипел он хозяину в лицо. - Очень выгодная для вас сделочка... - засипел хозяин, бегая по сторонам вылезшими из орбит глазами. - Набавить бы... Честное слово, вам только лучше будет.

Барон молчал, стараясь заглянуть хозяину в глаза. Если бы хозяин встретился с яростным взором гостя, он, возможно, и переменил бы свое решение. Но хозяин избегал его взгляда, он только сипло бормотал что-то о выгодной сделке, о монетах и о "маленькой надбавке".

Барон наконец бросил хозяина, отступил назад и, тяжело дыша, достал из кармана расшитый серебром кошелек. Скрипя зубами, отсчитал пятьдесят дукатов и бросил на пол. Монеты раскатились по полу. Хозяин упал на колени и принялся собирать их, вытирая халатом пыль.

- Ну вот и хорошо, вот и славненько, - говорил он при этом прежним медовым голосом. - Век не забуду вашей милости!

Он дособирал монеты, перенес их к столу и принялся сооружать из них ровные столбики. Губы его шевелились в такт звону золота и точно так же вспыхивали в глазах желтые огоньки. Завершив подсчеты, он торопливым шагом подошел к барону, стоявшему у двери и принялся отстегивать цепочки и отодвигать засовы. В последний момент он вдруг что-то вспомнил.

- Минуточку! Сию минуточку, ваша светлость!

С этими словами он подбежал к столу и еще раз тщательно пересчитал деньги.

Барон наблюдал за ним с перекосившимся от отвращения лицом.

- Все-все! - радостно заверил хозяин, отпирая последний засов. - Все правильно - монетка к монеточке...

Барон чуть ли не выбежал на улицу.

- Всего вам наилучшего! - прокричал ему вслед хозяин, выглядывая в щель. Храни вас Господь! Когда карета скрылась из виду, хозяин прикрыл дверь и процедура запирания дверей повторилась. После этого он открыл сундук, стоявший в прихожей, достал из него четыре больших серых тряпки и тщательно завесил ими окна. Подошел к столу, вынул из кармана ночной колпак и ссыпал в него монеты.

Бормоча что-то себе под нос, хозяин дома зашел в небольшую каморку, имевшую несколько более жилой вид и внимательно огляделся. Затем кивнул и залез под кровать. Там он, обламывая на руках ногти, отодрал от пола небольшую доску и сунул колпак в образовавшееся углубление. Тщательно замазал щели пылью и для надежности еще притрусил сверху.

- Вот, так-то оно лучше будет...

Он отряхнул ладони, вытер их об халат и подошел к столу, стоявшему около окна. Стол был завален бумагами, на нем также присутствовала большая чугунная чернильница и грязная кастрюля. Открыв кастрюлю, хозяин дома повозил в ней находившейся там же ложкой, зачерпнул что-то, напоминающее засохшую кашу и отправил в рот. Машинально прожевав, он достал из-под стола блюдце с оплавленным огрызком свечи, поставил его на стол. Зажег свечу.

- Что тут у нас? Ну-ка, ну-ка...

Он отодвинул звякнувшую крышкой кастрюлю и стал рыться в бумагах.

- Нет, не то... Это что такое? Тьфу ты! Как она здесь оказалась? Ну где же, где? А-а-а, вот ты, голубушка...

Хозяин дома положил на стол исписанный лист бумаги и бережно расправил его. Затем он подвинул стул, уселся за стол и надел очки. Нацепив их на острый нос, он принялся медленно, шевеля губами, читать.

Он читал долго, перебирая и обсасывая каждое слово, каждую фразу, словно прицениваясь к какому-то невидимому товару. Дочитав наконец свой таинственный текст, он удовлетворенно крякнул, окунул гусиное перо в чернильницу и, старательно вычерчивая буквы, написал в самом низу листа некое слово. Наверное, это слово чем-то рассмешило или обрадовало его, потому что несколько минут он просидел, таращась на лист и тонким голосом хихикая. Это слово было "Доброжелатель".

ГЛАВА 16

Зашипел факел.

Здесь не было окон. Только четыре каменных стены и маленькая дверь. И темнота.

Колдун подошел к широкой чаше, стоявшей на полу и сунул в нее факел. Вспыхнуло и затрепетало темно-красное пламя, заставив тьму отступить от центра комнаты. Выглянули из мрака развешанные по стенам полки, заблестели многочисленные бутыли и склянки, по этим полкам расставленные. Выступил из угла стол, в железной клетке захлопал крыльями ворон.

Колдун подошел к столу, зажег две толстые свечи. На столе громоздилась стопка свитков, были разложены книги, какие-то карты, испещренные непонятными знаками, стояло несколько клепсидр разного размера. Были там и амулеты, и прочая дребедень.

Колдун взял один из фолиантов, раскрыл его и принялся искать, водя пальцем по строкам. Найдя интересующее его место, он несколько раз внимательно перечитал этот фрагмент, шевеля губами и хмурясь. Затем взял карту созвездий, факел, погасил свечи и направился к двери.

Сразу за дверью начиналась узкая винтообразная лестница. Колдун начал медленно, прихрамывая, подниматься по ступенькам. Ступени были старые, стершиеся, скользкие. Колдун ступал осторожно, освещая себе дорогу факелом. Он шел долго, и могло показаться, что лестница никогда не кончится. Она все вилась и вилась, однообразная до умопомрачения. Но вот наконец лестница остановила свой ход и уперлась в дверь.

Колдун распахнул ее и оказался на вершине башни. Факел зафыркал и сделал попытку угаснуть. Тогда Колдун вернулся в башню, поместил его в железную скобу, вбитую в стену, а затем снова вышел на открытую башенную площадку. Здесь тоже было темно. Ночь разжижали лишь многочисленные звезды и надорванный лунный диск. Колдун посмотрел на небо и удовлетворенно вздохнул - звезды были яркие, хорошо различимые. Колдун принялся изучать расположение светил, сверяясь иногда с едва различимой в темноте картой.