Александр Романов - Где-то у Проциона Страница 59

Наконец Мальцев остановился и собрал всех в кружок вокруг себя.

– Вон там – берлога, – пояснил он шепотом, указав рукой на какое-то дерево без всяких видимых холмов или бугров перед ним. – Выход из нее один. Все под снегом, потому сперва нужно осторожно снег разгрести – там, где я покажу. Потом все встаем цепью, оставляя нору по левую руку. Кто-то один с шестом будит мишку… Есть желающие?

– Давай я! – вызвался Тимур. – Я знаю как. Видел пару раз… Бужу его, дразню, пока не полезет, и быстро отбегаю из зоны обстрела. За палкой я сейчас сбегаю, пока вы будете снег разгребать – вырублю. Видел тут подходящие елочки…

– Ну, давай… – подумав, согласился Мальцев. Хотя у него, кажется, по началу были другие соображения. – Только не руби близко – лучше на той поляне, где мы приземлялись – сейчас-то, по следу, ты до нее быстро обернешься!

Тимур кивнул, развернулся и исчез между деревьями.

А остальные принялись под руководством Мальцева разгребать снег с той стороны дерева, где была берлога. Это оказалось не таким простым занятием, как можно было бы подумать. Хотя бы потому, что потребовалось снять лыжи. И не пользоваться лопатами – чтобы не наделать ненароком шума. Последнее было весьма справедливо, поскольку под снежным покровом скрывались какие-то кусты, коряги, сучья – ну, в общем, весь тот мусор, что отличает лес от парка. И приходилось грести весьма осторожно, чтобы не зацепиться за неожиданное препятствие.

А потом еще следовало расчистить позицию, с которой предполагалось стрелять. Поскольку стоять нужно было на твердой почве. Для надежности. И предусмотреть заранее пути возможного бегства от медведя – на тот случай, если промахнешься – и поставить удобным образом лыжи, чтобы быстро их надеть. И по возможности замаскировать свое местоположение – чтобы не отпугнуть и не привлечь зверя… Одним словом, Тимур со свежевырубленным шестом вернулся раньше, чем приготовления были закончены. Работа основательно разогрела всех, и над людьми стоял пар, хотя мороз был под двадцать градусов.

Но, в конце концов, справились. Лунин бы никогда не подумал, что неприметный комок мха, торчащий между какими-то кочками – это и есть лаз, по-охотничьи – «чело» берлоги. Если бы Мальцев на него не показал – никто, наверное, и не заметил бы. Ну, мох и мох…

Все, кроме Тимура, заняли свои места в линии, проверили оружие. Саитгиреев в это время приноравливался к берлоге. Выбрал позицию. Прикинул, куда будет отступать. Пристроил там лыжи. Взял оставленный до того в стороне трехметровый шест, приготовленный из молодой елки. Покачал его в руках, переминаясь с ноги на ногу. Пошевелил плечами. Что-то ему не понравилось, и он, отставив еловый ствол, перевесил по-другому ружье – чтоб не мешало.

Все это он делал обстоятельно и неторопливо, как очень серьезное дело, и никто его не подгонял. Но за время этого ожидания тепло, выделенное при разгребании снега, рассеялось, и все начали мерзнуть. Вадим с содроганием чувствовал, как недавно еще теплая куртка начинает превращаться в холодный компресс: понятно дело, от работы выделялось не только тепло. Но заранее, видимо, об этом не подумали. А вызывать сейчас одежду с подогревом было явно не с руки. Поэтому приходилось ежиться, напрягать мускулы и усиленно воображать себя горячей печью на манер сушащих простыни йогов. Вадим видел, что остальные ведут себя так же. Ему, кажется, было легче, чем многим: выручал опыт туриста. Но все равно казалось, что Тимур возится невероятно долго.

Но вот Саитгиреев снова взял шест в руки, приблизился к отверстию и сильно ткнул в пробку комлем, вдавив глубоко внутрь. Затем налег на шест всем телом и энергично принялся шерудить под землей, словно перемешивая что-то в гигантском котле.

Из берлоги раздался недовольный рык. Потом еще. По движениям Тимура стало заметно, что он преодолевает чье-то сопротивление, мешающее шесту. Но летчик не прекращал усилий.

Рык перешел в глухой рев. Однако даже и так звук этот оказался настолько силен, что с дерева, стоящего над берлогой, водопадом посыпался снег. Вадим, как и остальные, непроизвольно покрепче сжал оружие, взяв его наизготовку.

Тимур все продолжал орудовать шестом в берлоге, охаживая не желающего вылезать зверя.

И вдруг совершенно неожиданно бросил свой инструмент, развернулся и прыжком кинулся прочь, уходя с линии огня.

4

Дальше все происходило стремительно.

Как всякий городской человек, охоту на медведя Вадим представлял по книгам и фильмам: медведь вылезает из берлоги, встает во весь рост и идет на охотников, чтобы их отогнать. А охотники в него стреляют.

Ага… Щас!

Берлога словно взорвалась.

Какая-то сила разметала освобожденную от снега землю у корневища ели, и оттуда в облаке прелых листьев и прошлогодней травы вылетел медведь. Невозможно было даже разглядеть толком, как он выглядит: просто грязно-бурая глыба, издающая всесотрясающий рев. Медведь не стал ни подыматься на задние лапы, ни останавливаться. Он даже не огляделся по сторонам. А сразу же, как был – на четвереньках – кинулся со всех ног прямо на Вадима.

Почему уж он выбрал именно это направление – бог весть. Спокойно мог бы повернуть куда угодно. Так уж вышло. Хорошего в этом варианте было только то, что для того чтобы преодолеть расстояние до Вадима, который стоял крайним в линии стрелков, по глубокому снегу, медведю потребовалось несколько секунд, и этого времени Вадиму хватило, чтобы сообразить, что происходит.

Грохнули выстрелы. Как потом выяснилось, из этого первого залпа ни одна пуля не попала в цель. Для Вадима этот звук показался отдаленным треском, не имеющим никакого отношения к стрельбе. Медведь на них тоже никак не среагировал. Он продолжал бежать, вздымая снежный бурун, словно торпедный катер в атаке.

Скорость его была такова, что Лунин просто не успевал прицелиться. А на второй выстрел времени уже не осталось бы. Еще можно было успеть вскочить на лыжи и удрать, пользуясь тем, что между деревьями медведю без «друга» – то есть без лыж – будет за ним не угнаться. Но Вадим просто не смог себя заставить повернуться спиной к этой материализовавшейся жути. Из страха или из гордости – он так и не смог для себя решить – Вадим остался стоять на месте.

Теперь его могла спасти только левитация на несколько метров вверх или телепортация через аварийную перезагрузку – все же у информационного способа существования есть свои преимущества! Но для этого нужно было перейти во «внутреннюю реальность», а они перед началом охоты договорились ей не пользоваться. Из спортивного интереса. Мать его за ногу…

Вадим сам не заметил, как отдал мышцами соответствующую команду, скользнув в «собственное время». Просто на периферии зрения объявилась «рамка», пространство вокруг потеряло объем, а вместо морозного воздуха и мокрой одежды тело охватила сухая внутренность виртуального скафандра.