Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет (сборник) Страница 6

— Разные? — насмешливо переспросил я.

— Вот–вот, — радостно заулыбался он, — именно — разные.

— Тогда, может быть, в парсеках или в световых годах?

— Пожалуй, можно в световых годах. Что–то около… двух тысяч лет.

— Около?

— Да, около. Я, признаться, никогда точно не интересовался.

Тут я ему нанес новый удар:

— Сколько же времени вам пришлось сюда лететь?

— Я не знаю, — он как–то беспомощно огляделся вокруг. — Право, не знаю… Ведь те понятия о времени и пространстве…

Видно было, что он запутался. Еще два вопроса, и я его загоню в угол.

— Когда вы прилетели?

— Двадцать лет назад.

— Что?!

Только идиот мог отвечать подобным образом. Он даже не пытался придать своим ответам хоть какую–то видимость правдоподобия. Сумасшедший? Но тогда, чтобы поскорее его спровадить, нужно менять тактику. Говорят, что сумасшедшие обладают редким упрямством. С ними нужно во всем соглашаться, иначе дело может принять совсем скверный оборот.

— Где же вы были все это время? — спросил я участливым тоном.

— Там, — он ткнул пальцем по направлению потолка. — На орбите. Неопознанные летающие объекты. Слышали?

— Слыхал. Значит, вы были на этом, как его, летающем блюдце?

Он утвердительно кивнул головой.

— Чем же вы там занимались все двадцать лет?

— Чем занимался?! — он неожиданно пришел в бешенство. — Идиотский вопрос! Чем занимался?! Всем занимался! Расшифровывал ваши передачи по эфиру, наблюдал, держал связь с Комитетом. Попробовали бы вы, вот так, двадцать лет на орбите! Двадцать лет питаться одной синтетикой! Чем занимался?! Это вам не за столом сидеть, рассказики пописывать.

Я взглянул на часы. Пора было полить утку вытопившимся жиром, иначе корочка пересохнет. Однако оставлять такого субъекта одного в кабинете мне очень не хотелось. О, злополучная писательская доля! Чего только не приходится терпеть.

— Действительно, это должно быть очень тяжело, — примирительно сказал я. — Двадцать лет не слезать с блюдца не каждый выдержит. Видеть под собой Землю и не иметь возможности побывать там, с ума сойти можно.

— Бывал я на Земле, — мрачно произнес он. — Бывал, но не надолго. Часа по четыре. Больше в библиотеки ходил, знакомился с книгами. Вот и к вам пришел оттого, что прочитал ваш роман.

Час от часу не легче! Гибрид сумасшедшего с почитателем.

— Так вот, — продолжал он, — пришел я к вам, потому что вы пишете о внеземных контактах.

— Ну и что же?

— А то, что я заболел. Психика не выдерживает больше на орбите. Понятно? Через месяц у меня сеанс связи с Комитетом, я сообщу им свое решение насчет Земли, а пока придется мне пожить у вас, привести себя немного в порядок, накопить жизненной силы для сеанса, а то ничего из этого не получится.

— Из чего не получится? — я чувствовал, что еще немного, и я окончательно потеряю терпение. Пусть он сумасшедший, но я тоже имею нервы. — Простите, я не понял, что именно не получится.

— Сеанс связи не получится. Жизненных сил не хватит, а по радио очень долго. Сами понимаете, две тысячи световых лет.

— Ну и что?

— А то, что останетесь без помощи еще на неопределенное время.

— В чем же вы собираетесь нам помогать? — я задавал вопросы уже совершенно машинально. В мыслях у меня была только утка, которую нужно было вынуть из духовки. — В какой же помощи мы, по–вашему, нуждаемся?

Он пренебрежительно ухмыльнулся.

— Во всех областях. Разве ваши знания можно сравнить с нашими? Вы можете получить все: долголетие, управление силой тяжести, раскрытие тайн биологического синтеза, преодоление времени и пространства. Неужели этого мало за то, что я месяц посплю у вас тут на диване? Нам нужны такие люди, как вы, любознательные, одаренные фантазией. Поверьте, что для вас этот месяц тоже не пропадет даром. На свою ответственность, еще до получения санкции Комитета, я начну вводить вас в курс высших наук, вы станете первым просветителем новой эпохи, ведь наши методы обучения…

— Хватит! — я встал и подошел к нему вплотную. — Вы попали не по адресу. Для этого есть Академия наук, обратитесь туда, и поймите же наконец, что я больше не могу тратить на вас свое время.

— Академия наук? — он тоже встал. — Я ведь не могу туда обратиться без ведома Комитета. Может быть, через месяц, когда…

— Делайте, что хотите, а я вам ничем помочь не могу.

— И пожить не дадите?

— Не дам. Мой дом не гостиница. Хотите отдохнуть — снимите себе номер и отдыхайте, сколько влезет, а меня, прошу покорно, оставьте в покое!

Он скривил рот и задергал плечом. Похоже было на то, что сейчас меня угостят прелестным зрелищем искусно симулированного припадка.

Я принципиальный противник всякой благотворительности, превышающей сумму в один рубль, но тут был готов на что угодно, лишь бы отделаться от этого психопата.

— Вот, — сказал я, достав из стола деньги, — купите себе шапку и пообедайте.

Он молча сунул в карман десятирублевую бумажку и пошел к выходу, добившись, по–видимому, того, чего хотел.

Я запер за ним дверь с тем смутным чувством недовольства собой, какое испытывает каждый из нас, когда кто–нибудь его одурачит.

Впрочем, дурное настроение вмиг развеялось, как только я вошел в кухню. Все оказалось в порядке. Покрытая аппетитнейшей розовой корочкой, утка уже красовалась на столе рядом с запотевшим хрустальным графинчиком.

— Кто это у тебя был? — спросила жена, подавая бруснику.

— Какой–то сумасшедший, да и аферист к тому же.

Наполнив рюмку, я взглянул в окно. Снег валил вовсю, крупными хлопьями. Мой посетитель все еще болтался во дворе. Он ежился от холода и как–то по–птичьи вертел головой. Потом он поднял руки, медленно взмыл вверх, повисел несколько секунд неподвижно, а затем, стремительно набирая скорость, скрылся в облаках.

— Удивительное нахальство! — сказала жена. — Не дадут человеку творческого труда отдохнуть даже в воскресенье.

ВЗАИМОПОНИМАНИЕ ВОЗМОЖНО

— Это — больной Вахромеев, профессор. Я вам уже докладывал, — врач положил на стол историю болезни.

Профессор походил на эффелевского бога Саваофа. У него была лохматая седая борода и простодушный взгляд, свойственный только карманным воришкам и очень опытным психиатрам. Этот взгляд с профессиональной точностью отметил и асимметрию лица больного, и то, как, закрывая дверь, он посмотрел себе под ноги, и неуверенную походку.

— Разденьтесь!

Больной скинул халат и торопливо стянул рубаху.

Профессор вел осмотр быстро и элегантно, как будто играл в давно знакомую и очень увлекательную игру. Дважды он удовлетворенно хмыкнул. Патологические рефлексы. Классический случай, прямо хоть сейчас — на демонстрацию студентам.

— Так… Одевайтесь!

Несколько минут он листал историю болезни.

— Так что вас беспокоит?

Больной усмехнулся.

— Этот вопрос я должен бы задать вам.

— В каком смысле?

— Ведь вы меня держите в сумасшедшем доме, а не я вас.

— Ловко! — захохотал профессор. — Ловко вы меня поддели! Я вижу, вам пальца в рот не клади! Однако… — он снова стал серьезным и взглянул на первую страницу истории болезни. — Однако, Дмитрий Степанович, во–первых, здесь не сумасшедший дом, а клиника неврозов, а во–вторых, скажите, вам когда–нибудь приходилось видеть сумасшедшего?

Вахромеев задумался.

— Ну как? — спросил профессор, отметив про себя, что больной погрузился в воспоминания, видимо, забыв об окружающей обстановке. — Приходилось?

— Приходилось.

— Находите ли вы какое–нибудь сходство между вашим поведением и поведением того сумасшедшего?

— Нет.

— Вот видите. Даже вам, человеку неискушенному, ясна разница. Так неужели вы думаете, что я, врач с пятидесятилетним стажем, не способен отличить нормального человека от сумасшедшего?

— Не знаю. Во всяком случае, я здесь. Тогда объясните, зачем меня сюда привезли.

— Вот это другой вопрос! Попробуем сообща найти на него ответ.

Профессор вытащил из кармана серебряный портсигар с монограммой. Почувствовав запах табачного дыма, Вахромеев сглотнул слюну.

— Пожалуйста, курите! — профессор протянул ему портсигар и щелкнул зажигалкой. — Итак… почему вы находитесь тут на излечении? Прежде всего потому, что у вас налицо признаки функционального расстройства центральной нервной системы. С сумасшествием это имеет так же мало общего, как понос с раком желудка. Ваше заболевание излечивается полностью. Пройдете курс лечения, и мы с вами распрощаемся навсегда.

Вахромеев посмотрел под стол.

— Вы что–нибудь потеряли? — спросил профессор, многозначительно взглянув на врача.

— Нет… Сколько времени продлится лечение?

— Это во многом зависит от вас. В таких случаях очень важно полное взаимопонимание между лечащим врачом и пациентом. Мы поможем вам, а вы поможете нам. Согласны?