Родриго Гарсия-и-Робертсон - Старая вера Страница 6

«В конце концов, — подумала она, — какая разница, где меня настигнут» .

Джок тем временем терпеливо объяснял Вестморленду, что тот не может идти в Спорные земли в шелковых чулках и черном испанском камзоле. Граф Вестморлендский растерянно поглядел на свои пышные, с разрезами рукава.

— Мне и в голову не могло прийти, что какой-то шотландец когда-нибудь осмелится критиковать мой костюм.

— Таким шелкам, да еще позолоченному эфесу вашего меча не хватает только таблички на грудь с надписью «беглые английские лорды». Правда, мало кто из Армстронгов обучен грамоте.

Вестморленд не скрывал своего недоверия:

— Держу пари, что твои родичи в Спорных землях чуть ли не поголовно кандидаты в английские тюрьмы.

— Вы правы. Но им нет дела до ваших законов. Вот когда дело доходит до хорошей награды, тут они становятся шелковыми, как ваши чулки. Когда слышен звон монет, некоторые забывают о гордости.

Вестморленд неохотно начал стягивать с себя чулки и камзол. Джок тоже разделся. Анна не сомневалась, что Джок, как завзятый вор, подготовился заранее. Взамен своей красивой куртки, отороченной волчьим мехом, он надел грубую накидку из овечьей шкуры.

Графиня отвернулась. Том спросил у Джока:

— Ты можешь поклясться, что ни один волос не упадет с ее головы, пока я не вернусь? А что, если появятся Эллиоты?

— Никто не посмеет прикоснуться к ней. Они живут наверху, возле Дейла, а там знают, как вести себя с благородными леди. Это мы здесь внизу — дикари, живущие рядом с англичанами. Не беспокойтесь, она в полной безопасности, как те сто каменных статуй в соборе Святого Бернарда.

Джок подошел к Анне с приглашением пожить в хижине до возвращения мужа. Анна склонила голову, выражая шотландцу свою признательность. Со стороны этот ритуал, должно быть, выглядел смехотворно: изысканно учтивый Джок с обнаженным торсом и в чулках Вестморленда, которые он даже не успел хорошенько натянуть.

— Том, ты не торопись, вернешься, когда сможешь. Я захватила с собой немного серебра и смогу заплатить им за постой. — Анна постаралась вложить в эти слова всю нежность, на которую была способна, подозревая, что они видятся в последний раз.

— Я постараюсь найти для нас какую-нибудь норку на зиму, укромную и теплую, — сказал Том, целуя жену на прощанье, — может быть, нам удастся все-таки отметить Рождество. Я пришлю за тобой людей. Скоро.

Анна не хотела никакой «норки», но возражать было бесполезно. Маленький отряд во главе с Томом выступил в поход. Лошадь была только у Ормистона. Многие побросали доспехи, пики волочились по земле. Анна хотела запомнить мужа таким, каким он виделся ей сейчас. Сильным, несломленным, с высоко поднятой головой.

Глядя вслед уходящему отряду, Анна подумала, что сейчас оборвалась последняя ниточка, связывающая ее с прошлым. Она окинула долгим взглядом Лиддесдейл. Днем он не выглядел тем суровым и неприветливым краем, о котором слагали баллады. Мягкий снег неслышно падал на голые ветки, вершины холмов были укутаны тяжелыми белыми хлопьями. Если бы не эти ужасные холода, не грубияны шотландцы, не эти невыносимые условия жизни, Шотландия была бы прекрасной страной.

Джок сидел на пне, пытаясь справиться с камзолом Вестморленда, который был ему слегка маловат. Он великодушно, как закадычному другу, предложил Анне отведать лучшую часть поджаренного на костре барашка. Заметив ее колебания, он добавил:

— Если не хотите есть краденое мясо, вам могут приготовить что-нибудь другое. Хотя советую поскорее привыкнуть к нашим обычаям.

Анна вежливо отказалась, не то чтобы ей претило есть ворованное, просто ей было жалко ягненка. К тому же близилось Рождество, и самое время было не ублажать грешную плоть, а подумать о душе.

Джок не скрывал своей радости от обновок. Он то и дело осматривал себя со всех сторон, и было видно, как его огорчает, что нельзя увидеть себя сзади. Глядя на его уверенные движения, на поджарые бедра, обтянутые блестящим шелком, Анна думала, что этого человека никому не удастся провести. Не каждый сможет найти с ним общий язык, не каждый сможет с ним подружиться, разве что древняя старуха. Однако, надо отдать ему должное, как легко и просто он раздел Вестморленда. Она решила выбрать соответствующий деловой тон для своего вопроса, есть ли где-нибудь поблизости церковь.

— Церковь?.. — по голосу Джока можно было подумать, что среди зимы Анне захотелось подснежников.

— Ну да, церковь, для христиан. Она должна быть в Дейле.

— Христиан? Да нет, там, кроме Армстронгов и Эллиотов, больше никого нет. А уж церквей и подавно. — Джок махнул рукой в сторону холмов.~ Где-то среди пастбищ есть маленькое святилище Девы Марии. Туда летом ходят пастухи.

— Где эти пастбища?

— Там.

Воздух искрился на зимнем солнце, слепил глаза, присмотревшись хорошенько, Анна смогла различить темное пятнышко, выделявшееся на фоне горного хребта.

— Я хочу пойти туда.

— Это не то место, где может гулять леди даже летом, а сейчас, как ваша светлость могли заметить, зима.

Анна оглядела свой дорожный костюм.

— Что ж, тогда я постараюсь не выглядеть как леди. У вашей бабушки найдется для меня что-нибудь подходящее?

Джок сказал ведьме что-то неудобопонятное, та поманила Анну в хижину. Там она протянула графине домотканую рубаху и кожаные башмаки. Грубая ткань кололась, но Анна, не ропща, оделась. Выйдя на крыльцо, она увидела Джока, облачающегося в волчью куртку. Рядом на земле лежал лук.

— Я пойду одна.

— Вы заблудитесь.

— Это святилище Марии. Если будет на то Ее воля, Она укажет мне путь, — Анна была непреклонна.

Лихой вор устало опустился на свой пень, лук скользнул меж erq ног.

— Поймите, самое безобидное существо, какое вы можете встретить среди папоротниковых зарослей в холмах, — это я.

— Я рисковала и рискую большим. Заблудиться и попасть в лапы диких зверей или лесных разбойников не намного опасней, чем быть схваченной наемниками английской королевы или шотландского регента.

Анна отправилась в дорогу, ориентируясь по солнцу и держа путь к тому горному хребту, где затерялось темное пятнышко. После многодневной езды верхом ей сперва показалось непривычным чувствовать под ногами землю. Сто шагов, еще сто, башмаки стали увязать в снегу.

У края пастбища Джока тропинка начала подниматься вверх, огибая Шевиотовы холмы. Петляя, она вела обратно к Бьюкасл-Вейст и к границе. Анна шла, никуда не сворачивая, надеясь скоро выйти к залитым солнцем горам. Она часто оглядывалась на оставшуюся внизу хижину и овчарню.

Внезапно она застыла на месте. Ей навстречу шли двое. Немного подумав, Анна решила продолжать путь. На все воля Божья... Через несколько шагов у нее вырвался вздох облегчения. По тропинке медленно брели женщина в черном и высокий мальчик лет двенадцати. На спинах они тащили какой-то скарб, видно было, что каждый шаг давался им с трудом.