Джордж Райт - Комитет по встрече Страница 6

— Да, но есть ведь и отказы в системе жизнеобеспечения!

— В модулях, выработавших свой ресурс, не так ли?

— Однако аналогичные модули в других корпусах работают.

— Каприз вероятности, — пожал плечами Хелсинг. — Парни, вы что, старинных триллеров насмотрелись? В таком случае, пока с вами я, вампиров можете не бояться.

— Причем тут вампиры? — спросил Паулини.

— Книжка такая была лет 200 назад, про вампира Дракулу. По ней еще кучу фильмов сняли. Так вот, главного победителя Дракулы звали ван Хелсинг.

— А куда делась твоя приставка «ван»? — поинтересовался Дженнингс.

— Атрофировалась за ненадобностью. Вампиры боятся меня и без нее.

Дженнингс вдруг бросил взгляд на часы, поднялся и быстро вышел из комнаты, оставив Збельски в недоумении над шахматной доской.

На следующий день после разговора в комнате отдыха все астронавты «Вандерера» вновь встретились в зале заседаний, впервые со дня прилета снова собравшись вместе. Первоочередные задачи были выполнены: основные объекты Марсополиса исправно снабжались воздухом, водой и электричеством, в наиболее критичных узлах было установлено современное оборудование. На очереди были заводы (впрочем, для этих не слишком уж грандиозных сооружений более подошел бы термин «мастерские»), полярный трубопровод (этим должен был заняться Хок), дальнейшая модернизация электроники и ремонт менее важных объектов.

Обсуждение прошло быстро и по-деловому. Джо Джо, которому надоели насмешки Хелсинга, ничего не сказал о своих подозрениях ни командиру, ни остальным. Тем паче что остальные, по всей видимости, не сталкивались в колонии ни с какими странностями, и Джо Джо начал уже сам сомневаться в том, что у его беспокойства есть какие-либо реальные основания. Выслушав последние указания Де Торо, астронавты разошлись по своим временным жилищам и комнатам отдыха.

Никто из них за всю прошедшую неделю ни разу не заглянул на корабль.

Аткинсон, согнувшись и освещая путь фонарем, пробирался по тесному коридору под промышленной зоной, проклиная дурацкого робота. Люди не для того создавали роботов, чтобы самим ползать по лабиринтам подземных коммуникаций, где даже нельзя распрямиться в полный рост. Задача человека состояла лишь в том, чтобы, подключившись к одному из контрольных узлов, определить для робота фронт работ. Но этот железный хлам имел наглость застрять где-то под промышленной зоной. Такое впечатление, что он заблудился. Конечно, немудрено заблудиться в этой путанице коридоров, труб и кабелей, но только не в том случае, когда в голове у тебя — или, если уж пытаться проводить некорректные аналогии со строением человека, в животе — находится оцифрованная трехмерная карта всех этих подземелий. Разумеется, можно было послать на выручку первому роботу второго, но где гарантия, что его не постигнет та же участь? Роботы тем и отличаются от людей, что в одинаковых ситуациях ведут себя одинаково. И если программисты, готовя роботов к их миссии на Марсе, где-то допустили ошибку, то можете быть уверены, что эта ошибка аккуратно продублирована в каждом из фотонных мозгов.

Аткинсон пробирался вперед, глядя на экран своего портативного компьютера, где отображалась карта и предполагаемый маршрут робота. Впрочем, с тех пор как он углубился в лабиринт, этого можно было и не делать, ибо на пыльном полу пролегли, словно рельсы, следы колесиков этого механического идиота. Поворот, развилка, еще поворот…

Внезапно Аткинсон остановился. В книгах люди в таких ситуациях обычно замечают нечто краем глаза и спокойно проходят мимо, и лишь несколько секунд спустя замирают, как вкопанные, осознав, что именно они увидели. Но в жизни парней с такой заторможенной реакцией не берут в астронавты. Аткинсон сразу понял, что высветил его фонарь, хотя и не ожидал увидеть это здесь. Это были следы — не робота, а человека. Или, если уж быть максимально точным, человеческих ботинок. Следы, совсем свежие, выходили из коридора слева и ныряли в коридор справа.

Аткинсон опустился на одно колено, освещая и разглядывая следы. Кто-то прошел здесь недавно. Должно быть, Хелсинг, кого еще могло понести в эти лабиринты коммуникаций. Каждый из астронавтов был занят своим делом и никто не знал, где в этот момент находятся остальные. Если кому-то нужна была чья-то помощь, он вызывал нужного человека по радио или через интерком. Но сейчас Аткинсон забрался слишком глубоко в эти каменно-металлические дебри, чтобы сигнал его передатчика мог пробиться к остальным, а ближайшая панель интеркома, если верить карте, находилась довольно далеко.

Аткинсон посветил налево, потом направо. Судя по карте, оба коридора тянулись достаточно далеко и пересекались с другими подземными ходами, так что игра в следопыта могла затянуться. Робот, разумеется, ни налево, ни направо не сворачивал, его не могли заинтересовать отпечатки ботинок. А с какой стати они должны интересовать Аткинсона? Разумеется, это Хелсинг. Или, может быть, Джо Джо. Что-то здесь ремонтировали. Кто еще может разгуливать по станции на мертвой планете, покинутой землянами 61 год назад?

Аткинсон раздраженно пожал плечами, ругая себя за то, что подобная чепуха вообще могла привлечь его внимание, и зашагал дальше по следу робота.

Длинный коридор, развилка, поворот…

Стоп. Следы колес исчезли. В десятке метров впереди луч фонаря освещал ровную, ничем не потревоженную пыль. «Не мог же он испариться», — подумал

Аткинсон, скользя лучом по направлению к себе. В шести метрах впереди след сворачивал вправо. В стену. В стену? Аткинсон подошел ближе и увидел проход.

Робот был прав. В этом коридоре ему следовало воспользоваться первым поворотом направо, и он это сделал. Вот только это был не тот поворот, что обозначен на карте.

«Что за черт», пробормотал Аткинсон. Наверху, в промышленной зоне, уже оказалось довольно много отступлений от архивных сведений. Но все они были пустяковые, а тут целый коридор, пробитый в скальной породе. И куда он ведет? Фонарь не давал ответа на этот вопрос, ибо коридор заворачивал.

Очевидно, робот заехал именно сюда и потерялся в непредусмотренной обстановке. Он ехал туда, куда ему велели, но по прибытии на место не нашел неисправности, которую надлежало устранить, и вообще блока, с которым он должен был работать. Ну так что с того? Это повод, чтобы вернуться и доложить людям об их ошибках, а не застревать там навеки. «Загадочные исчезновения, таинственные следы и тайные ходы, — подумал Аткинсон. — Готический роман, да и только. Смех один.» Он нагнулся и, посвечивая фонариком, вошел в дыру.

Двое астронавтов стояли перед вогнутой стеной смотровой площадки, отделявшей их от безжизненной пустыни, и смотрели на Марс. За последние несколько часов пейзаж снаружи заметно изменился. Фиолетовое прежде небо приобрело гнойно-желтый оттенок, очертания барханов размылись, и каменные уступы словно курились рыжеватым дымом. Но это был не дым, а мельчайшая марсианская пыль, продукт миллионолетней эрозии и метеоритных бомбардировок.