Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1) Страница 60

Кони были приучены во время битвы лягаться, и их железные подковы поначалу отгоняли фейри. А потом Томас увидел, как упал Басера, мгновение спустя что-то ударило в бок его кобылу. Капитан успел спрыгнуть, и лошадь, вырвав уздечку, вскочила и бросилась бежать. Пока Томас вставал на ноги, на него сзади запрыгнул кто-то из фейри и вновь повалил на землю. Капитан изогнулся и ударил локтем назад, ожидая удара бронзовым кинжалом… Тут рукоять шпаги, по-прежнему остававшейся у него за плечами, соприкоснулась с головой фейри. Плоть нежити зашипела, и тварь с воплем отскочила.

Поднявшись, Томас клинком расчистил себе дорогу к стене дома и припал к ней спиной. Рукоять была липкой от крови — должно быть, его собственной, — хотя он и не почувствовал, что его ранили. Капитан заметил, как рухнула вторая карета, как закишели над ней бесформенные черные эльфы, с мрачным удовлетворением предвидя ожидавшее их разочарование. Томас пожалел, что Каде вообще отправилась с ними. Он надеялся, что она издали следит за иллюзией, успев отъехать подальше.

Над воплями и криками людей, коней и фейри послышался треск двери, поддавшейся где-то в стене дома. Он уже намеревался отправиться в ту сторону, на случай, если кто-то сумел проникнуть в дом, предоставляющий возможность для отступления, но тут к нему, отчаянно размахивая мечом, подступил один из утративших человеческий образ прислужников воинства. Шагнув вперед, Томас пронзил его горло уколом клинка, и тут что-то кольнуло его самого в ногу, как раз над правым коленом. Ничего особенного, пчелиное жало. И вдруг земля качнулась навстречу ему, а потом все исчезло…

11

Когда Каде постаралась найти хоть какое-то убежище возле стены дома, когтистая лапа зацепила ее за плащ и волосы и развернула. Перед ней оказался богль, приземистый уродец с грязно-серой кожей, под пронзительными желтыми глазами его играла ухмылка. Вытянув из холодного воздуха горстку блесток, Каде метнула чары в глаза твари, наградив ее, увы, временной слепотой… Нежить в перепуге бежала. «Проклятые твари, — размышляла она, увертываясь от одной из карет с несущимися конями. — Почему им дозволено существовать, я этого не понимаю». Если уж ей суждено вернуться в Фейр, остаток своей жизни она посвятит истреблению его обитателей с лика земного.

Каде припала к стене дома как раз вовремя: дверцы повозки распахнулись, и из нее посыпались мужчины. Частное войско… Нет, за ленты шляп были заткнуты белые и красные полоски — цвета городской стражи. Обученный отряд.

Она ощутила далекий жар железа, подмешанного в штукатурку стены. Близость к такому количеству этого металла заставила ее насторожиться, однако с самого утра Каде не ощущала каких бы то ни было эмоций. Она не могла удалиться отсюда, настолько непереносимой была перспектива возвращения в Нокму, где ее ждет одиночество наедине с собственными мыслями. Нечто крепкое, но нематериальное — подобно сжимавшему несколько часов ее горло комку — удерживало ее от решительных действий.

Когда мужчины пришли на помощь уже уменьшившийся плотной группе, оборонявшейся между двумя разбитыми каретами и домом, фейри начали рассеиваться. Людей спасли небольшие размеры места, в котором они были зажаты. Тут их не мог схватить летучий эльф, способный унести человека.

Теперь улицу после мушкетной и пистолетной пальбы заволокла густая белая дымка, однако Каде уже увидела, что ее чары, образующие иллюзию, начинают рассеиваться. Белизна снега и льда предоставляла ей свет для чар в любых количествах. Занятно, что трюк Грандье — вызванная им непогода может быть обращен против него самого.

Когда обороняющие дом расступились, Каде скользнула в дверь вместе с остальными; почти возле основания лестницы, ведущей в главный дом, она увидела мертвеца в одежде цистериан. Она узнала его: это был их командир, Вивэн, помогавший ей в битве, разыгравшейся посреди дворцового зала. Она остановилась, однако сделать уже было ничего нельзя, и напиравшие протолкнули ее дальше.

Каде нигде не видела никого из королевских гвардейцев, Томаса тоже. Ей вдруг захотелось разыскать их.

Каде поднялась вверх по лестнице, в лабиринт комнат на втором этаже. Снаружи, оказавшись перед неизменно серой стеной, она не представляла, насколько велик дом.

Прекрасно обставленные комнаты были забиты народом, в основном содержателями лавок или людьми еще более состоятельными, чьи дома не выдержали нападения. Шум стоял жуткий: кричали, визжали, жаловались и плакали дети, хотя, насколько могла судить Каде, фейри так и не проникли в дом. Безусловно, смятение было вызвано схваткой, разыгравшейся под окнами. Конечно же, они не кричали здесь всю ночь и все утро.

Каде проталкивалась по людным комнатам и наконец увидела молодого слугу, торопящегося с целой грудой скатанных льняных бинтов. Она схватила его за руку:

— Чей это дом?

Он даже не удивился. Скорее всего сегодня ему приходилось отвечать и на более безумные вопросы.

— Лорда Авилера, Верховного министра.

Каде отпустила его руку; она смутно помнила Авилера отчасти по ночи злосчастной комедии, но в основном по подслушанному разговору между Томасом и Лукасом. Его отношение ко всему происходящему было в лучшем случае неизвестным. «Почему это меня волнует?» — недоумевала Каде.

Отыскав другую лестницу, она направилась вверх. На третьем этаже должны располагаться приемные залы, более уединенные комнаты для развлечений и салоны. Его не охраняли, поскольку обычаи и почтение к знатным особам запрещали беженцам подниматься в эти помещения.

Здесь царила благодетельная тишина. Тут Каде услышала громкие голоса, занятые спором, внезапное молчание выделило один из них, знакомый Каде. Не может быть!.. Последовав на голос, она оказалась перед двойными резными дверями, которые привели ее в величественную столовую с длинным полированным столом, над которым висели канделябры с подвесками из цветного стекла. Группа потрепанных гвардейцев королевы во главе с Гидеоном замерла перед Дензилем и альбонцами, за всей сценой со стороны наблюдал высокий и тощий лорд Авилер. Поблизости сидела… Фалаиса.

Каде постояла мгновение, не веря собственным глазам. Королева сидела в кресле, опустив голову и сцепив на коленях руки. Она казалась здесь пленницей.

Каде уже направлялась к ним, когда ее наконец заметили. Первым увидел Дензиль; проследив за его тревожным взглядом, смолк и Гидеон. Она подумала: «Раз Дензиль улыбается мне, ничего хорошего не жди. Но на лице герцога осталось выражение гневного презрения».

— Что вы делаете здесь? — обратилась Каде к Фалаисе.