Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты Страница 60

* * *

Пробуждение было тягостным. Страшно раскалывалась голова. Я лежал на чем-то жестком, мои руки и ноги были разведены в стороны и привязаны по отдельности. Вот, значит, как! Я снова пленник. Кто же меня вычислил? Где я дал пенку? Надо же быть таким олухом, чтобы попасться на дешевенький приемчик! Ловко меня провела эта смазливая малышка!

Однако нечто подобное со мной уже случалось... Ну да ладно, не впервой выпутываться из критической ситуации.

Сбоку послышался кашляющий смех. Я повернул голову и... не поверил собственным глазам, увидев торжествующего Кителя.

В первую секунду я его даже не узнал -- не потому, что он состарился и обрюзг, просто я давно вычеркнул его из своей памяти. Оказалось -- рано.

Но самое удивительное заключалось в том, что Китель тоже был пленником: наручники приковывали его к металлическому кольцу в бетонной стене.

Похоже, однако, что собственное положение его не расстраивало. На его землистом лице блуждало выражение злорадной мстительности.

А напрасно Саныч утверждал, что Китель больше не опасен. Судя по безумному блеску его поросячьих глазок, он еще способен натворить немало бед.

Не без содрогания узнал я и место действия: да, это был тот самый подвал на Лесной Даче, ставший кошмаром моей жизни! Сомнений никаких!

Смутное предчувствие кольнуло меня: с этого подвала начались мои злоключения, здесь же они и завершатся. Это -- рок.

Однако же не будем забывать о главном правиле: никогда не терять головы.

Китель резко оборвал смех.

-- Посмотри на меня, гипнотизер! -- прохрипел он. -- Хорошо выгляжу? Как на картинке, а? Это по твоей милости я провел лучшие годы за колючей проволокой. Из-за тебя терпел унижения и потерял здоровье. Потерял все, что имел: свободу, имущество, жену... Ты раздавил меня как дождевого червяка, но торжествуешь рано. У меня остается последнее счастье в жизни: увидеть, как ты подыхаешь, и, клянусь памятью жены, я увижу это! -- Его глаза все сильнее разгорались нездоровым демоническим огнем. Передо мной был сумасшедший.

Он помнит! -- вдруг осенило меня. Он помнит обо мне все! Но ведь это невозможно! Блокиратор начисто стер из его памяти все, что касалось меня. Каким образом к нему вернулись давние воспоминания? Что-то здесь было не так...

А он продолжал, то и дело захлебываясь кашлем и звеня наручниками:

-- Да, мне осталась месть. Ух, как я истомился в зоне! Но зато сегодня утешусь досыта. А ловко я все устроил, а, гипнотизер? Последнюю копейку пустил в дело и не прогадал. Ты здесь, на Лесной Даче... Тепленький, смирный... Ха-ха! Ну, пробуй свое хваленое биополе, пробуй! Хрен тебе в глотку! Я специально велел приковать себя к стене, чтобы не поддаться на твои чары, когда ты пустишь их в ход. Я знаю, что надолго тебя не хватит. Знаю! Я увижу, как ты мучаешься, а мне этого очень хочется, приятель! Да, ты хитер и изворотлив, но на этот раз тебе не выкрутиться. Впрочем, рискни, вдруг получится. -- Он опять надрывно рассмеялся.

Ответить я не успел.

Раздалось отвратительное визжание, заставившее меня насторожиться.

Я приподнял, насколько мог, затылок, упершись подбородком в грудь, и увидел кошмарное зрелище.

В пространстве между моими щиколотками бешено вращалась циркулярная пила. Я же был накрепко привязан к некоему верстаку, медленно наезжавшему на чудовищный диск с зубьями. Линия разреза должна была пройти от моего паха до темечка.

-- Понял?! -- в экстазе заорал Китель. -- Дошло?! Ха-ха! Я велел отрегулировать ее на самый малый ход! Хочу, чтобы ты помучился подольше, гнусный гипнотизер!

-- Постой, Константин Петрович! -- взмолился я, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. -- Раз уж я в твоей власти, то куда спешить? Давай поговорим по-мужски. Вдруг выяснится, что не я главный виновник твоих бед?

-- Ты! Ты! -- исступленно заорал он. -- Ты заслужил более лютую казнь, да есть опаска, что выскользнешь. Сделаем просто, но надежно. Я сам развезу твои останки по разным местам. Уж тогда сам дьявол тебя не воскресит.

Зубья, сливавшиеся в светлую полоску, приближались, достигнув уже уровня моих колен.

Китель приплясывал как каннибал, готовившийся освежевать жертву.

Но самое страшное заключалось в том, что я отчетливо понимал: на сей раз биополе меня не выручит. Китель и впрямь все предусмотрел, вновь использовав оправдавший себя вариант с "железным" человеком. Станком управлял кто-то находящийся наверху, вне подвала и зоны моего влияния. Кто же это может быть?

В приступе отчаяния я послал наверх мысленную команду. Никакой реакции. Пила приближалась. Мне оставалось одно: переключиться на Кителя, который находился рядом.

Тот тотчас прекратил свой ритуальный танец и плачуще заголосил, порываясь к выходу:

-- Инночка! Алексей! Хватит! Довольно! Остановите пилу! Я не могу на это смотреть!

Пила наползала -- острозубый хищник.

Крики Кителя остались без ответа. Это и понятно. Он, несомненно, предупредил, чтобы на них не обращали внимания.

-- О, я подлец! О, негодяй! -- выл Китель. Крупные слезы стекали по его бугристым щекам. -- Друг мой! -- Он подался ко мне, насколько это позволяли оковы. -- Как мне спасти вас?! Как избавить от жестокой смерти?!

А пила приближалась. Из положения лежа трудно было судить, сколь велик зазор между ней и моей плотью. Но, несомненно, счет уже шел на миллиметры.

Что мне оставалось? Лишь обратить свое биополе на собственные нервные клетки, чтобы, по крайней мере, не страдать от боли.

Едва я сделал это, как Китель вновь злобно завопил:

-- Месть! Месть! Ты подохнешь, как вонючий шакал!

Да, он увидит мою смерть...

Но зачем эти неприличные вопли?

Я закрыл глаза.

И тут что-то произошло.

Сверху послышался шум, кто-то ураганом ворвался в затхлый подвал. Короткий звук, похожий на резкий удар, и -- тишина.

Я открыл глаза.

В подвале воцарился мрак, пила умолкла.

Затем по моему лицу скользнул луч фонарика, и такой знакомый голос ласково выговорил:

-- Федорыч, ну что же ты?

-- Саныч?!

-- Я... -- Он принялся ловко разрезать ремни лезвием топора.

Наконец я смог подняться.

-- Почему темно?

-- Пришлось перерубить кабель топором. Не то опоздал бы.

-- А топор откуда?

-- Прихватил на всякий пожарный.

-- Запасливый ты человек, Саныч.

-- Стараюсь.

-- Я этого не забуду.

-- Так ведь долг платежом красен.

Вдруг от стены донесся вкрадчивый голос Кителя:

-- Саныч? Никак это ты?

-- Я, Константин Петрович, -- сдержанно ответил он, продолжая освобождать от пут мои ноги.

-- Постой, Саныч! -- воскликнул Китель. -- Не развязывай его, не надо. Это тот самый прохвост, из-за которого мы погорели. Лучше помоги прикончить его, а после закрутим новое дело. Помнишь, как хорошо мы жили? У меня есть отличная идея... -- Его одолел приступ надсадного кашля.