Иэн Бэнкс - Безатказнае арудие Страница 62

Она перебирала все, что случилось с ней за ее короткую жизнь. Она спрашивала себя, было ли случайностью то, что она пробудилась в усыпальнице Велтесери. Большая часть клана отсутствовала, и, возможно, Пьетер был выбран, поскольку именно на его помощь можно было рассчитывать в наибольшей мере. Она думала, что правильно сделала, доверившись ему, и еще она думала, что сны, посетившие ее в ночь, проведенную ею в доме, были настоящими снами; что-то, приведшее ее сюда, вступило с нею в контакт и сообщило ей о ее цели.

Она пришла к выводу, что ее похитил кто-то, выдавший себя за кузину Юкубулер. Эти люди, видимо, каким-то образом узнали ее имя и не хотели позволить ей делать то, что она собиралась здесь делать (если предположить, что ее забрали в тот самый большой замок). Возможно, путешествовать под именем Асуры было ошибкой.

А между тем, стоило ей услышать это слово из уст Пьетера Велтесери, она поняла: это ее имя. У нее не возникло никакого предчувствия, никакого ощущения, что она делает что-то чреватое опасностью. Напротив, она сказала: да, это она и есть.

Она думала об этом. У нее возникло впечатление, что кому-то (или чему-то) пришлось немало потрудиться, чтобы доставить ее сюда. Как же она был глупа – не понимала, что одно ее имя может ввергнуть ее в опасность.

Но она была здесь (опять предположительно), и ей казалось, что больше идти некуда. Она находилась там, где и хотела находиться. А потому, возможно, следовало, чтобы Луне и дама, назвавшаяся Юкубулер, или кто-то вроде них должны были найти ее. В подобных рассуждениях был здравый смысл. Она была в их власти, но им не удалось узнать от нее ничего…

Она решила ждать.

Она ждала.

2

Гадфий казалось, что она насекомое, ползущее по полу сырого подвала. Куда ни посмотри, повсюду лежал мусор, сероватый и призрачный в сумеречном пространстве вокруг нее.

Вся комната первого уровня представляла собой гигантскую свалку, заполненную отходами, копившимися тысячелетия. Из трубопроводов, шахт и лотков на стенах и потолке лился непрерывный поток перемешанных отходов, обрезков, отбросов. Она пробиралась сквозь груду каких-то штуковин, похожих на игрушечную сантехнику, скользила на горах миниатюрных ванн, биде, ломающихся и трескающихся под ногами.

«Ты уверена, что мы таким образом собьем их со следа?»

«Абсолютно. Теперь сверни направо. Уже недалеко. Вот так».

Гадфий продолжала идти вперед, минуя груду гниющей скорлупы бабиловых плодов. Она услышала хруст и удары слева от нее, там, где она была бы сейчас, не прикажи ей крипт-«я» свернуть направо. Она оглядела горы мусора.

«Я уверена, мы могли бы перерабатывать больше».

«Думаю, все это в конечном счете и будет переработано. Это уже случилось бы, если бы не Вторжение».

У дальней стены беззвучно вспыхнул яркий желтый огонь, который медленно упал багровой дугой на приподнятый пол хранилища, цвет дуги по мере падения изменялся с желтого на оранжевый и красный. Оттуда донеслось шипение, а потом далекий грохот: что-то ударилось о поверхность.

«Красиво».

«Плавильня».

«Я так и думала. Как продвигается твое расследование? Нашла что-нибудь интересное?»

«Госкил была агентом службы безопасности».

«Правда? А я всегда считала, что это Расфлин. – Гадфий покачала головой. Никогда не знаешь наперед. – Что еще?» спросила она.

«Я все еще не знаю, кто предал группу, но все уже задержаны, кроме Клисиейр».

– Клиспейр? – вслух произнесла Гадфий и остановилась.

«Прошу тебя, не останавливайся, здесь бункер с отработанными кераметаллическими деталями, он сейчас будет разгружен на то место, где ты остановилась».

Гадфий двинулась дальше.

«Но ты не думаешь, что это была Клиспейр».

«Не знаю. Она должна уйти в отпуск через два дня. Возможно, они ждут, когда она придет к ним. Обсерватория в Долине Скользящих Камней все еще отрезана от обычных коммуникаций, поэтому она не могла узнать о других».

«Если это она, то, может, и послание из крепость-башни – это трюк службы безопасности, просто подставка?»

«Возможно, хотя я в этом и сомневаюсь».

Гадфий некоторое время шла по ровной поверхности давно засохших помоев. Свистящий шум наверху и за спиной, завершившийся звуком падения, сотряс пыльную поверхность.

«Во Дворце ходят слухи, – сообщило ей крипт-"я", – что мы с Часовней скоро заключим соглашение».

«Это довольно неожиданно».

«Судя по всему, у армии предположительно был какой-то план победы, из которого ничего не вышло. Теперь у нас нет выбора – только вырабатывать условия… Ага».

«Что?»

«Служба безопасности. Они считают, что поймали асуру».

«Что?» – переспросила Гадфий и снова остановилась. Она почувствовала, как отчаяние переполняет ее.

«Не останавливайся. Возможно, они ошибаются».

«Но… так быстро! Неужели все безнадежно?»

«… Нет. Однако я, возможно, поменяю план наших действий».

«А что это за план? Я благодарна тебе за то, что ты помогла мне выбраться из Дворца, но я хочу знать, куда ты меня ведешь кроме территории для содержания преступников».

«Прямо и вверх отсюда, но сначала, как я теперь думаю, вниз».

«Вниз?»

«Вниз».

Аккуратно сложенная форма была выстирана, но не залатана. На ней еще оставалось несколько дыр и разрывов. На вершине этой кипы одежды лежали пара армейских ботинок, ремень, какое-то сложное снаряжение, противогаз и фуражка. Все это легко держала огромная белая мохнатая лапа, с каждой стороны немного высовывались черные когти, охватывающие эту жалкую кучку вещей.

Химерик белого медведя сидел с одной стороны длинного стола в зале комитета. Дворцовый чиновник, официально ответственный за проведение встречи, сидел на другом конце стола на сиденье перед пустым троном. Адиджин решил удалиться, узнав, что прибыло в дипломатическом багаже. У членов Консистории тоже нашлись срочные дела, хотя, как и король, большинство из них, вероятно, смотрели на происходящее чужими глазами, о чем было известно представителям Часовни.

Глава делегации инженеров положил кипу одежды на стол. Адиджин скучал, лежа в одиночестве в постели и наблюдал за тем, как развиваются события, глазами своего чиновника. Потом он переключился на одну из верхних камер.

Приглядевшись, король увидел маленькие круглые отверстия в сером материале формы и отвечающие им кратеры на сильно поношенных, изъеденных кислотой ботинках. Он попробовал испытать что-то вроде потрясения при виде этой армейской амуниции, но он не был столь внимателен, когда пребывал в голове (он не сразу вспомнил имя) рядового Юриса Тенблена.

Один из ботинок свалился с кипы на полированную столешницу.