Джейн Йолен - Книги Великой Альты Страница 62

- Конечно, поможем.

- Но долго задерживаться нельзя, - тихо сказала Дженне Катрона. - Надо предостеречь других.

Дженна кивнула и на это - на веревочке, что ли, у нее голова, если так легко ходит вверх и вниз?

- Какой-нибудь час дела не решает, - шепнула она в ответ. - Отыщем Селинду с Альной и простимся с ними.

- "Час потеряешь - жизнь сохранишь", - сказала Катрона. - Мы не раз убеждались в этом, когда служили в войске. Ну ладно, куда ни шло. Посвятим этот час Селинде и Альне.

Как и сказала Грета, сестры Калласфорда лежали плечом к плечу в полутемном зале. Дженна шла меж их рядами, то и дело опускаясь на колени, чтобы поправить прядь волос или закрыть распахнутые глаза. Женщин было так много, что она не могла их сосчитать, но плакать себе не позволяла.

Петра, стоя в дверях, плакала за них обеих.

- Эта последняя, - сказал Джерем, показывая на пожилую женщину в длинном платье и переднике, лежащую у дальней двери.

- Все ли мы сделали как надо? - спросила Грета.

- Мы позаботимся, чтобы все было как должно, - сказала Катрона. - Но вам лучше выйти, чтобы мы могли совершить подобающий обряд.

Грета, кивнув, замахала руками на прочих горожан, собравшихся у порога. Сама она вышла последней и сказала шепотом:

- Мы вас подождем.

Дженна окинула взглядом зал. В сером сумраке тела женщин казались высеченными из камня. Горожане обтерли кровь с их рук и лиц, однако она обильно пятнала их рубашки и передники, юбки и штаны. В полутьме кровь была черной, а не красной. Тела лежали на камыше, пересыпанном сухой вербеной и розой, но резкий, ни с чем не схожий запах смерти пересиливал аромат цветов.

- Зажечь мне факелы? - спросила Петра так тихо, что Дженна с трудом расслышала ее. Не дожидаясь ответа, девочка прошла по темному коридору в кухню, вернулась с горящей свечой и начала зажигать факелы и свечи на стенах.

Между мертвыми стали медленно проявляться тела темных сестер, заполнившие вскоре всю комнату. Ковер смерти протянулся от стены стене.

"Они чужие мне - и все-таки не чужие, - думала Дженна. - Они мои сестры".

- Теперь нужно поджечь хейм и ехать дальше, - сказала Катрона.

- Но Альны и Селинды нет здесь, - заметила Дженна. - Как и других молодых девушек. Должно быть, их спрятали где-то, как детей в Ниллском хейме. Нельзя зажигать огонь, пока мы не найдем их.

- Солдаты увели их с собой, - сказала Катрона. - Ты же слышала, что сказала Грета и ее муж. Увели вместе с городскими девушками, вместе с невестой того парня.

- Май, - вспомнила Петра, все еще зажигавшая факелы.

- Нет, - громко воскликнула Дженна, тряся головой. - Нельзя быть уверенными в этом. На что мужчинам столько девушек? Мы должны их поискать.

Катрона протянула руку к Дженне. Петра как раз зажгла свечу рядом с ними, и около Катроны возникла Катри, тоже с протянутой рукой.

- Таким мужчинам, как они, чем больше женщин, тем лучше, - сказала Катри.

- Своих-то у них не хватает, - добавила Скада справа от Дженны. - Гео Хосфеттер так сказал.

Дженна, не оборачиваясь к ней, упрямо сказала:

- Мы должны обыскать хейм. Мы никогда не простим себе, если не сделаем этого.

Они потратили на поиски час, но так никого и не нашли. Они перевернули зеркало в комнате жрицы, сорвали все гобелены, выстукивали стены в надежде обнаружить потайной ход - но его не было.

В конце концов Дженна согласилась с тем, что девушек увели - она уже не спрашивала зачем.

- А как же Книга? - Петра возложила руку на фолиант, переплетенный в кожу. - Нельзя оставлять ее тут, чтобы любой мог прочесть.

- У нас нет времени, чтобы ее зарыть, - сказала Дженна. - Придется сжечь ее вместе с сестрами.

Петра бережно снесла Книгу в зал, где уложила между жрицей и ее темной сестрой. Застывшие руки сестер она возложила на Книгу ладонями вверх, чтобы видны были знаки Альты, и связала их запястья лентой из своих волос. А после странно знакомым голосом начала читать:

Во имя пещеры горной.

Во имя могилы черной.

Во имя всех, что упорно брели

К свету от света в муках...

- Не стану плакать, - сказала себе Дженна. - Ни за что не стану. И ни за кого. - Она тряхнула головой, чтобы сдержать слезы. Скада сделала то же самое, и они не заплакали.

ЛЕГЕНДА

Жили как-то двенадцать сестер в городе Калле, у переправы - одна красивее другой. Но младшая, Дженнет, была всех прекраснее: высокая, с волосами как речная пена и глазами голубыми, как весеннее небо.

Однажды в город приехали сыновья короля, двенадцать красивых юношей. Но всех лучше был младший. Храбрый Кольм: высокий, с волосами как рассветные сумерки и глазами темными, как древесная кора.

Тех двенадцать, и этих двенадцать: они могли бы пожениться честь по чести. Но королевские сыновья что кукушки: получат свое и улетают, чтобы любить снова.

Когда двенадцать принцев уехали, одиннадцать сестер бросились в реку чуть выше переправы. Меньшая, Дженнет, схоронила их и отправилась во дворец короля. Она излила свое горе в песне у королевского стола, а после взошла на самую высокую башню. И бросилась вниз, издав крик, словно лесная пташка, зовущая своего друга.

Кольм услышал ее, и бросился наружу, и принял в объятия бедное разбитое тело, и запел ту же песню, что она пела на пиру:

Одиннадцать красавиц жили,

И чести каждую лишили.

Они реке себя вручили,

Стыда и горя не снеся...

А с ветром обвенчалась я!

В конце песни Дженнет открыла глаза и назвала Кольма по имени. Он поцеловал ее в лоб, и она умерла.

- Я - этот ветер, - прошептал Кольм, и обнажил свой меч, и вонзил себе в грудь. Потом лег рядом с Дженнет и умер.

Говорят, что каждый год, по весне, жители города Каллы разводят большой костер, чтобы отогнать духи одиннадцати сестер, которые поднимаются над рекой подобно туману, чтобы заманивать мужчин к себе в глубину. А Кольма и Дженнет, сказывают, схоронили в одной могиле, и могила эта выше, чем руины королевской башни. Во всех Долинах только на этом кургане растет цветок, называемый "горем Кольма". Лепестки его светлы, как волосы Дженнет, сердцевина темна, как глаза принца, и всю долгую весну он роняет лепестки, словно слезы.

ПОВЕСТЬ

Пожар занялся быстро, и тонкий столб дыма поднялся в весеннее небо, словно памятник сестрам. Катрона и Дженна смотрели на дым сухими глазами, но Петра рыдала, укрыв лицо в ладонях, и горожане шумно вторили ей. Только сын Джерема стоял тихо, глядя на запад, где небо оставалось ясным.

Наконец Дженна отвернулась и направилась к Долгу, который терпеливо ждал ее у сломанной стены. Дженна погладила его по носу так, словно на свете не было ничего, кроме этих бархатных ноздрей, и вдохнула острый конский запах.

Катрона, подойдя, положила руку ей на плечо.