Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 67

центра города, вырастал огромный холм, вокруг которого словно гирлянды

на елке серпантином вились крепкие  стены, а вместо звезды на  макушке

красовался каменный замок с узкими  высокими башнями, судя по всему  —

княжеский.

    Вскоре мы вышли  на большую площадь,  в центре которой  находилось

еще  одно   немаленькое   сооружение,   своей   продолговатой   формой

напоминавшее Колизей.  Вверху от  краев к  центру сходились  массивные

металлические  балки,  казалось,  хромированные,  на  коих   посредине

крепился большой золотистый  шар, ослепительно  блестевший на  солнце.

Согласно подробному  описанию  прохожего, это  явление  архитектуры  и

являлось тем  самым  Сеймом.  Осталось  найти  вход,  причем  довольно

быстро, так как  времени у  нас оставалось всего  пять минут.  Высокие

полупрозрачные ворота из непонятного  материала нашлись быстро. К  ним

вела  широкая  мраморная  лестница.  Возле  ворот  прохлаждались  двое

молодых людей,  одетых  в балахоны  типа  того, что  носил  Скокс.  По

внешнему виду парней можно было смело утверждать: они медленно умирают

со скуки. Не успели  мы приблизиться к  воротам, как ребята  мгновенно

встряхнулись.

    — Куда? — спросил один из них, гордо задрав к небу свой нос.

    Очевидно, принял нас за безродных  плебеев. Хотя с родовитостью  у

нас и вправду не все грандиозно.

    — Внутрь, — не сбавляя скорости, бросил я.

    — Туда нельзя,  — растерянно пробормотал  охранник, но  сноровисто

вытащил из рукавов шарик с палочкой и нарисовал фигуру.

    Второй проделал ту  же процедуру, и  между их жезлами  протянулась

волшебная лента наподобие  финишной. Взоры  юных волшебников  излучали

уверенность, граничащую  со  щенячьим восторгом.  Я  решил  повеселить

начинающих  чародеев  и   спокойно  прошел   сквозь  преграду.   Затем

остановился, почесал  затылок и  шагнул обратно.  Отреагировали  парни

по-разному:  один  вытаращил  глаза,  второй  —  наоборот,   близоруко

прищурился, не веря своим очам.

    — Нам нужно к Скоксу, где  можно его найти? — поинтересовался я  у

пареньков.

    — Но вам сюда нельзя, — в замешательстве произнес тот же товарищ.

    — Послушай, я ведь спросил — где Скокс, а не можно ли нам  пройти,

правда?

    Молодой человек угрюмо кивнул. Вся его мощь содержалась в шарике с

палочкой, а отнюдь не в узеньких плечиках по пять сантиметров, поэтому

вел паренек  себя соответственно  — смотрел  в землю,  шмыгал носом  и

помалкивал.

    — Так что будем делать? Вы можете с ним связаться?

    Молодой человек обратился к другу:

    — Не помнишь, как интерком делать?

    — Вроде так... — Товарищ  поразмыслил и вскоре изобразил  палочкой

фигуру.

    — Ну, ты с ним тогда и говори,  а то у меня на связных чарах  один

раз чуть руки не оторвало. Никак до ума не доведу.

    Знаю я, что тут за чары. Хитрый  жук явно слыхал о Скоксе не  раз,

возможно, даже  сталкивался  с  грозным волшебником  лично,  потому  и

разговаривать сейчас  боится. Наш  сердитый  приятель не  только  руки

может оторвать, если что. А вот незадачливый коллега привратника пожал

плечами, швырнул фигуру заклинания вверх, и она салютом разлетелась во

все стороны. Через несколько секунд сквозь стену к волшебнику прилетел

синий луч. Юный охранник еще немного поколдовал и заговорил:

    — Ваше могущество, к вам тут  двое пришли… да… да… — Парень  вдруг

покраснел, затем побледнел и наконец бросился открывать ворота.

    Скорее всего, где-то в коридорах Сейма надрывно визжал на молодого

коллегу Скокс.

    Изнутри обстановка в  здании напоминала  университет: куча  людей,

галдящих и  хаотично  шастающих  во  все  стороны,  длинные  коридоры,

кабинеты, и совершенно непонятно куда идти, если ты здесь впервые.  Мы

попытались  спросить,   где  найти   Скокса,  у   проходившего   рядом

волшебника, но  тот  даже  не  удостоил нас  взглядом  и  с  надменным

выражением поросячьего  лица  прошествовал  дальше.  Появилось  жгучее

желание догнать  напыщенного  толстяка  и  в  легкой  неэтичной  форме

объяснить некоторые правила этикета, но меня прервал голос за спиной:

    — Сударь, сударыня, его могущество Скокс ждет вас в Большом  Зале,

— говорил молодой волшебник с длинными русыми волосами, из-за  которых

мне сначала показалось, что это волшебница. — Я вас проведу,  следуйте

за мной.

    Вот! Первый вежливый человек за несколько суток.

    — Благодарю. — Мы пошли за чародеем.

    Молодой человек  привел нас  к  массивной двойной  двери  красного

дерева, развернулся и приложил указательный палец к губам:

    — Тсс…  Тихонечко заходите  — и  на цыпочках  к Скоксу.  Сейм  уже

начался.

    Волшебник  впустил  нас  внутрь,  приоткрыв  одну  створку  двери.

Большой Зал действительно был немаленьким. Огромное круглое  помещение

напоминало кратер. Книзу шли ряды  парт, за которыми пытались  заснуть

волшебники постарше и перекинуться в картишки более молодые, что  живо

напоминало  обычный  лекционный  зал.  Из  самого  центра  кверху  шел

прозрачный цилиндр, а в нем, на  солидном расстоянии от пола, лицом  к

нам парила пятиметровая женщина  и о чем-то вещала.  Надо же, какая  у

них удобная волшебная кафедра!

    Симпатичное лицо лекторши носило на себе печать, которую обычно  я

узнаю безошибочно, — стерва. Типичная. Не знаю, как мне удается в  них

это замечать. Может, по сочетанию изгиба бровей, линий возле рта, едва

заметных складок на лбу и слегка поджатых губ? А может, интуитивно? Ну

и обязательно  женщина должна  быть красивой,  иначе какая  же из  нее

стерва! У данного экземпляра также и фигура была на высоте. Интересно,

в этом мире  у нее  такое же представление  о своей  внешности, как  у

Арлеты? Очень  сомнительно. В  столице живет  как-никак. Тут,  небось,

нравы совсем другие.

    Я отыскал  глазами  Скокса.  Он был…  учитывая,  что  Большой  Зал

представляет собой круг, волшебник стоял где-то в двадцати градусах от

нас. Да,  кстати, наш  друг  почему-то именно  стоял,  а не  сидел  за

партой,  как   большинство  прочих   чародеев.  Мы   начали   тихонько

пробираться к нему. Я заметил, что в процессе нашего перемещения вдоль