Валентин Юрьев - Отбросы Страница 67

И тут же возникают глазищи милой бесхитростной девчонки со станции и сотен других честных глаз, для которых этот маленький мир — единственный дом во вселенной, который мне приказано разрушить.

А для Хитрого Лиса тот груз полосатых сволочей, которые сами по себе уже не опасны никому, из них от старости выпали все ядовитые зубы, да дело и не в этом, просто этот груз — его боевое задание, которое ему поручила та же самая страна, то же самое начальство, которое послало и меня. И он это задание с честью выполняет. Если разобраться, мы два подразделения одной армии.

Хитрый Лис везёт полосатых, он выполняет свой долг. И как ни крути, а моя миссия, чем больше размышляешь, тем больше предстаёт в грязном свете.

Но долг мой тоже выкован не пустыми словами. Он сварен из того, что я называю Родиной, my home, fatherland, как бы смешно и напыщенно это ни звучало, моя честь прошла огонь многих войн, в которых гибли мои друзья, через те потери, которые понесла моя страна. И если бы в бою там, в горных кишлаках, где даже дети несли смерть, если бы там мне пришли бы в голову такие мысли, я выгнал бы их и бросился бы вперёд за своих ребят!

А, может быть, я когда-то уже чувствовал такое, разоряя гражданские жилища, уже жило во мне несоответствие того, что приказано и этих недетских глаз у детей.

И разве, в армии не бывает обыкновенной глупости, предательства, ничтожеств, берущихся вершить судьбы миллионов? Разве мало было случаев, когда бомбили свои части по ошибке командования, когда в спину своим стреляли из мести, когда снюхавшись с противником, продавали ему секреты, оружие, военные успехи, а по пути убирали опять же своих, честно исполнявших свой долг, убивали подло самых лучших, расстреливали целые подразделения, чтобы скрыть следы своих ошибок, своей расхлябанности?

Меня…? Зовут…? На выход…? Какое исследование? Рентген?

Ну, поплыли на рентген.

Во! Седовласый, как будто подслушал скрип моих зубов, явился. Что…? Поговорить….? Ну, что ж….. Можно и поговорить. Мы выползаем через двойной тамбур, и зависаем на ремнях в большом пустом отсеке. Интересно, он что, вообще меня не боится, что ли? Старик что-то бормочет и отсек наполняется картиной древнего замка. А мы оказываемся как бы за большим столом. Неплохо. В небольших окнах из цветного стекла бьётся, как живое, солнце, чуть слышен свист птиц за стенами, занавеска на балконе колышется от лёгких порывов ветра. Вокруг нас застыли как истуканы рыцари в доспехах.

Откуда он узнал? Такие замки — моя слабость…

— Давайте мы всё же познакомимся. Меня зовут Вадим Листин. И это так. Есть ещё отчество, но это неважно. Зато мы знаем, что капитан Джон Скрэбл погиб и я понимаю, что его имя кому-то понадобилось. Дело в том, что несколько лет мы ещё вылавливали сигналы радиостанций и были в курсе событий на Земле. Так как же всё-таки зовут Вас, капитан?

— Да очень просто, сэр. Папа назвал меня Алан, в честь своего любимого жеребца. И фамилия у нас вполне лошадиная, Хорс, у нас ферма в Канзасе, потомственные коневоды. Это всё не проблема, сэр. Проблема в том, что я не представляю, чем я могу быть вам полезен. Я многого насмотрелся на этой станции и многое изменилось в моём отношении к ней. Но это не значит, что я предам своих.

— Мне показалось, что сейчас вы уже не так рвётесь разбомбить наш дом?

— Вы правы, сейчас я уже не хочу вас уничтожить. Но я военный и не ждите, что я встану на вашу сторону, уж простите, сэр.

— Алан, это красивое имя и очень подходит вам, капитан. И не надо думать, что я попытаюсь с вашей помощью взорвать Пентагон, если он ещё не взорван. Я надеюсь на ваше благоразумие, на простой и здравый подход к случившемуся.

Сейчас у вас в корабле осталось два отделения, пилоты и ремонтный состав. Они заперты и двигаться в космосе не могут. Но могут наделать глупостей. Если придёт приказ на подрыв, они выполнят его. Я не сомневаюсь, что ваши солдаты сделают это. Кто там у вас остался за старшего?

— Сержант Грэмс, сэр. Он очень исполнителен, вы правы, он выполнит любое приказание.

— Я ничего другого и подумал. Я уверен, что найдутся умельцы, которые превратят ракеты в ядерные ручные бомбы, для этого понадобится, видимо, только снять режим блокировки?

— Нет, на самом деле это намного сложнее. Однако, в правы, сэр, технически это выполнимо, наши ребята справятся.

— Ну, я о том и говорю. При этом в живых не останется никого, ни ваших солдат, ни вас, ни нашей станции, ни наших детей. Наверно, ещё хуже, если на станции останутся живые, которые будут долго и мучительно умирать, каждый в своём отсеке. Вам это надо?

Хитрый Лис умолкает, становясь очень похожим на моего деда, который никогда не орал, как отец, но говорил медленно, как будто собирая из кубиков каждую фразу.

— Я знаю, вы были удивлены тем, что здесь бегают дети. На самом деле их гораздо больше. Больше сотни, это маленьких. Но до четырнадцати им запрещено бывать в общих местах. А большие уже работают.

— Да, я видел…….Что вы предлагаете?

— Я предлагаю сделать так, чтобы уничтожение перестало быть возможным. До тех пор, пока у вас на борту есть смертоносные снаряды, остаётся вероятность того, что хотя бы один фанатик доведёт своё дело до конца. До нашего общего конца.

— Да, сэр, но не забывайте, что в этом случае мы хотя бы заслужим славу героев и пенсию для своих родных. Наши дети будут помнить о нас и будут жить не в бедности. А вы предлагаете обречь их на позор и нищету.

— Да упаси, бог, капитан. Наоборот, лично вы получите шанс иметь своих детей, которых у Вас, кажется, пока ещё нет?

Я только предлагаю нам всем выжить. А уж в какой форме это будет сделано, я пока не знаю. Но не забывайте, что у нас есть гораздо более простой способ решить нашу проблему. Мы можем просто уничтожить вас десятком способов.

Можно налепить вам на бок пару гравиков и великолепный космолет начнёт медленно падать по силовым полям, пока не сгорит на Солнце, можно сделать дырку в его корпусе и разгерметизировать отсеки, для этого у нас есть достаточно мощный лазер. Он будет бить в одну точку, пока не пробьёт в ней дыру, да не одну. Нам не к спеху.

Можем накачать в ваш корпус ядовитого газа. Мы можем вообще ничего не делать, просто отцепить корабль и отойти в сторону. Без управления, рано или поздно, вы всё равно улетите к Солнцу. И будете погибать долго и неприятно. Вам это надо?

Как в старых киношках я вижу перед собой мой прекрасный корабль, который медленно разгоняясь, летит к Солнцу, а внутри мечутся перед неизбежной гибелью мои солдаты. Старый, хитрый, гнусный Лис! От того, что он загнал меня в угол своей неопровержимой речью, я начинаю ненавидеть этого старика и, видимо, отблеск этой злости сверкнул в глазах.