Валентин Юрьев - Отбросы Страница 69

Приходится ругнуть себя, чтобы остановить эту глупость.

Девушка очень красива. Также бледна, как и все жители этой летающей сковородки, она читает новости, вот почему голос показался знакомым и неприятным. На самом деле он прекрасен.

Сначала непонятно, зачем она читает, если это может сделать компьютер? Только подплыв ближе и увидев текст, я понимаю, что юная дикторша кроме того ещё хорошая актриса и импровизатор, текст для неё — только канва, сухая ветка, которую она заставляет расцвести.

Похоже, она всех жителей помнит не только по именам, а знает их клички, привычки и всю родословную, а также все сплетни этого маленького блуждающего провинциального городка, позволяющие украсить нить своего рассказа.

Светится текст: " Марио Луиджи при осмотре лазерной печи оставил в ней ключи и чуть не оставил всех без обеда". Девушка произносит:

— Эй, Марио Луиджи, где ты там, красавчик, ну-ка не прячься, выходи к нам, дай посмотреть на тебя! Ты, видно всю ночь прогулял с Фионной, а, Маленький Лу? Ты хотел, чтобы мы опять пили жидкую бурду вместо хлеба и смотрели космических пришельцев, запивая их кислой жижей, или ты хотел добавить свои ключи в наш рацион, когда засунул их в печку? Может быть ты думаешь твои ключи помогут тебе открыть замки к сердцу Фионны? Тогда лучше научись плясать хотя бы тарантеллу, а может быть, тебе лучше поработать в оранжерее, там, если ты оставишь ключи, у тебя вырастут новые и ты сможешь их примерить и к сердцу Джузи, ты, кажется, и ей успел наговорить комплиментов? Смотри, Марио, надерут тебе девушки уши!

Забавно. Я даже забываю, зачем мы прибыли сюда. Только когда новости закончены, девушка оглядывается и я вижу, что она вовсе не так хороша, просто в момент творчества её лицо светилось изнутри. Но острые глаза успевают сверкнуть на меня так, что дыхание замерло.

Она скептически меня оглядывает, знает, что чужой, знает, что меня здесь и близко не должно быть, вопросительно смотрит на начальника, но, ничего не спрашивая, выпархивает из пультовой. Да, дисциплина здесь есть.

По знаку усатого я занимаю место девушки, закрепляюсь ремнями. Передо мной вспыхивает яркое изображение моего корабля, пронзающее меня болью и любовью.

В руках оказывается моя рация из скафандра, усатый что-то спрашивает в пространстве, выслушивает ответ, хмыкает и, посмотрев в мою сторону, кивает головой. Отбросив последнюю нерешительность, я нажимаю кнопку связи.

— Я Алан Хорс! Я Алан Хорс! Кто на связи? Доложите, кто на связи?…..

Айра

Как не хотелось надевать этот нелепый балахон, пластиковые цветы, но ма так на меня шикнула, что пришлось, она на меня смотрела, смотрела и расплакалась, и я тоже, и мы как две дурочки висели, отлавливая слёзы в платки, хлюпая носами, а потом поплыли в Зал, и народу там была уйма, хотя, конечно же не все, все сюда не войдут.

Девчонки, как привидения, смешные, в этих балахонах, и все с красными носами, а мальчишки в чёрных костюмах, которые я в кино видела и раньше на Ритуале.

А мамашки с папашками такие необычные, это особенно заметно, когда они все висят рядом, с одинаковыми идиотскими восторженными выражениями на лицах, тоже в каких-то карнавальных костюмах, нафиг они нужны?

Ну потом занудили, Святой Отец проповедь затянул, как хорошо, что всевышний нам не дал загнуться, а все подпевали. Потом Старик в своей генеральской форме поздравил с переходом в настоящую жизнь, как будто до этого была ненастоящая, ну и все остальные по очереди, за нашу Родину, за нашу любимую тюрьму, хорошо, хоть чужаки тоже висели в сторонке, лапали нас глазами, мы пострелялись, всё же гляделки веселее, чем слушать надоевшую истину.

Говорят, завтра они улетают назад. Вроде, наши их отпускают, раз они обещали больше с нами не воевать, жалко, с ними так классно было, они всё же не такие, как мы, даже одежда у них — загляденье, тёмно синие костюмы, золотые драконы вышиты, сапоги с магнитной подошвой, и сами все загорелые, крепкие, так бы и бросилась за ними, только я вчера ма заикнулась об этом, она меня чуть не пришибла! Ты, кричит, забыла, что они тебя же хотели убить! Да если бы не наши мужики и мальчишки, ты бы сейчас неслась куском грязи по вселенной! Даже наши полосатики лучше их, это ж надо додуматься, ядерной бомбой на стариков и детей!

Я знаю, что ма права, но грустно, мы столько болтали, они все обычные парни, у всех папашки, мамашки, братья, сёстры, все такие милые, ещё вчера смеялись, как я из-под них судна таскала.

А это чё?…. Гаррик, который мормон, отплыл от своих и тоже речь толкает. У него как всегда: Ах, "Отец небесный, спасибо тебе, что жив остался, спасибо, что не почикали нас, поесть попить дали, спасибо, что друзей нашел, я теперь хочу свою вину искупить и останусь помогать на станции"

Во, блин! Чего. чего!?..Вот это дал пёру! Ну и дурень, остаться захотел! Да лучше на Земле в тюрьме, чем на этом корыте. Не…, я, конечно, люблю её, эту станцию, но я-то здешняя! А он чего выдумал?…Ба, the Holy Spirit, уже летит сюда, парни его по плечам стучат, такого у нас ещё не было.

Поль выступает, ах, как он рад, нас стало больше! Ну да, а еды меньше. Ах, они включают Гарри Лэнга в список Свободных под номером D-129! Ну и счастье! А штаны его разноцветные, наверно на флаг пустят!

Ба, он ещё и мне подмигивает! Demented! И голова моя куда-то поплыла, чего-то я улыбаюсь, как дура, остановиться не могу? Да ну вас всех, с этой церемонией, и я обнимаю Гарри Лэнга и все хлопают и улыбаются и даже капитан у чужих расплылся, а то всё своими лошадиными зубами скрипел от злости.

В конце церемонии мы получили по конфетке, взялись за ручки и полетели по разным помещениям, поздравляться со всем населением станции, как в деревне по избам. Гаррика два парня наших взяли за локти, он летать-то не умеет, а в своих сапогах и вообще прилипает на каждом шагу, так что его протащили паровозиком, и везде нас обнимали и под конец стало безумно весело, просто классно!

А потом были танцы, Чуча музыку врубила так, что всё тело вибрировало, и тут уж мы оторвались на всю железку, стариков — к стеночкам, балахоны — долой, а с солдатиками пришлось вспомнить всё, чему меня Чуча учила. Так разошлись, что и старики за нами начали трястись, и, надо сказать, неплохо, уж за сорок всем, а всё как молодые!

А ещё пели песни и прощались и я совсем не чувствовала вражды к этим парням, а было удивительно хорошо. Спать не хотелось, я долго дрыгалась в своём коконе, а потом догадалась, попросила Чучу поставить фильм про любовь, а экран сделать маленький, с ладошку, только ма всё равно его заметила и выключила, когда я уже спала.

Снова одни

Закон пакостей — самый устойчивый закон во вселенной! Кто мог предполагать, что мирные проводы закончатся кровью? На самом деле, я боялся, что это возможно и предупреждал капитана Хорса, что на корабле его может ждать сюрприз в виде тихой серой мышки.