Тахир Малик - Фалак Страница 7

- Что такое? - В один голос спросили Шамсибек и Камариддин.

- Если бы он уехал в тот раз с вами, - старик покачал головой, - наутро после свадьбы на нас напал Ахмадбайвача со своими головорезами. Они кричали, что свадьба незаконна... Ганимурада спасло только заступничество аллаха - другой бы на его месте давно распростился с этим миром... Но он очень плох и уже который день не приходит в себя.

- А что с вами?

- Болит нога... Я не знаю, как все это случилось. Помню только, что упал у порога невесты...

- У порога невесты?! Так они... входили на ее половину?!

Старик молча кивнул и поник головой.

Камариддин выхватил из ножен кривую саблю.

- Где эти шакалы?!

Шамсибек остановил его движением руки:

- Аллах уже осудил их на вечную муку. Да будет орудием его скорого мщения суд султана.

- Ты хорошо сказал! Пусть закон сокрушит этих слуг шайтана!

А вскоре из центра селения раздались гулкие удары барабана, и все население кишлака сбежалось к громадному костру, полыхавшему посреди площади.

Из толпы всадников отделился сипах на горячем жеребце. Грозно посверкивая белками, он обратился лицам, к толпе и указал нагайкой на кучку растрепанных молодых людей, жавшихся вокруг Ахмадбайвачи. Голос Камариддина гремел:

- Эти нечестивцы посягнули на чужую жену! Какого наказания достойны они?

Толпа заревела:

- Только смерть!

- А что скажет нам муфтий? - спросил сипах.

Представительный старик в чалме шагнул из толпы и сказал:

- Народ говорит правильно. Так велит закон.

- Почему же вы не осудили преступников раньше? Вы, кадий и мулла, - вот кто несет ответственность за то, что злодеи не понесли никакого наказания.

Муфтий не ответил. Тогда к костру пробрался судья и заявил:

- Я вообще не слышал об этом деле.

- Ну так теперь вы о нем знаете. Преступники во всем сознались.

Камариддин повернулся к своим джигитам и зычно провозгласил:

- Именем закона! Преступников казнить! Укрывателям преступления - по пятьдесят плетей!

Толпа одобрительно зашумела.

Маленький караван, состоявший из двух всадников и нескольких арб, на которых разместился скарб Шамсибека, а также ехали его жена с дочерью и Ганимурад, добрался до Самарканда поздним вечером. Свернув в первый попавшийся караван-сарай, усталые путники прочитали вечернюю молитву и сразу же повалились спать.

Утром, оставив Махфузу с сыном и Ганимурада отдыхать после долгой дороги, Шамсибек и сипах отправились в резиденцию султана. Явившись в приемную Хрустального дворца, они попросили дежурного чиновника доложить о себе Улугбеку. К удивлению толпившихся здесь сановников, через несколько минут глашатай выкликнул имена только что прибывших Камариддина и его подопечного.

Первое, что увидел Шамсибек, когда за ним затворились высокие резные двери, был трон. Но, к удивлению молодого человека, он оказался пуст. Султан, одетый, как всегда, просто, стоял в стороне возле небольшого фонтана, окруженный группой молодых людей. Рядом с ними примостился писец, державший на коленях развернутый свиток.

Улугбек кивнул вошедшим и указал им место возле себя. Приблизившись, Шамсибек услышал слова одного из молодых людей, собравшихся возле фонтана.

- Вы говорили, шахрияр, что расскажете о вращении Земли вокруг Солнца. Я правильно понял ваше намерение?

Камариддин наклонился к Шамсибеку и шепнул ему на ухо:

- Этот юноша - один из любимейших учеников султана. Его зовут Мирам Чалаби. Он внук Руми.

Улугбек, улыбаясь, взглянул на задавшего вопрос:

- А не приблизим ли мы свой смертный час, если будем толковать о том, что Земля обращается кругом Солнца? - На минуту он задумался, потом, посерьезнев, продолжал: - Глупцы не поймут нас. Эта мысль может быть воспринята только самыми мудрыми. Так что... - Улугбек повернулся к писцу. - Запишем: "Земля есть центр сотворенного всевышним мира. И хотя у нее не обнаруживается той силы, которая могла бы приводить в движение прочие небесные тела, наука полагает ее сердцем вселенной". Отнеси это каллиграфам. Пусть к вечеру перенесут на пергамент.

Кивнув окружавшим его молодым людям, он отделился от их группы и подошел к Шамсибеку и Камариддину.

- Как прошло путешествие?

- Слава аллаху. Благодаря вашему покровительству мы съездили благополучно. Кроме того, я привез вам послание от наместника Ферганы, сипах протянул султану свиток.

Развернув письмо, Улугбек пробежал его глазами и сказал Шамсибеку:

- Наместник пишет, что возьмет твоих родителей под свое покровительство.

- Благодарю вас, повелитель.

- Шахрияр, позвольте занять ваше внимание еще на минуту, - обратился Камариддин.

- Я слушаю.

- Мы привезли с собой богатыря...

- Прекрасно. Завтра же устроим состязание в саду.

- Это невозможно, о могущественный.

Улугбек с недоумением посмотрел на сипаха.

- Дело в том, что богатырь ранен.

И Камариддин в немногих словах пересказал историю несчастной женитьбы Ганимурада. Узнав о казни Ахмадбайвачи и его сообщников, султан воскликнул:

- Видит всевышний, я не кровожаден! Но твоей рукой, Камариддин, двигала сама справедливость!

Улугбек два раза хлопнул в ладоши. В то же мгновение из-за шелкового занавеса возникла фигура писаря.

- Созвать лучших лекарей Самарканда! Сегодня после полудня в Чилустуне.

Писарь низко поклонился и исчез.

Султан направился к трону. Усевшись, он со вздохом произнес:

- Сколько же еще бед принесет нам этот недуг?

- О чем вы говорите, шахрияр? - несмело спросил Шамсибек.

- Я говорю о фанатизме, мой мальчик, - печально улыбнувшись, ответил Улугбек.

Султан на минуту как бы забыл о своих посетителях и погрузился в раздумье. Сипах и Шамсибек почтительно молчали, боясь нарушить тишину. Наконец Улугбек поднял глаза на юношу:

- Да, чуть не забыл сказать, мулла Шамсибек. Место для больницы уже выбрано. Так что посоветуйтесь с архитектором и принимайтесь за работу. Во все концы страны отправлены глашатаи - они соберут искуснейших лекарей. Это будет не просто больница, а храм медицинской науки, и слава его разнесется до крайних пределов земли на Западе и Востоке. Для такого дела моя казна всегда открыта. По всем вопросам, связанным с лечебницей, можете являться ко мне в любое время... А завтра вечером вы должны присутствовать на беседе мудрых.

Архитектор - уста [мастер] Хидир - оказался много старше Шамсибека. Он был невысокого роста, но крепкого сложения. На его открытом лице застыло выражение участия и доброты. Одет он был в синий шелковый халат, а на голове у него красовалась небольшая зеленая чалма. Сжав в своих широких крестьянских ладонях руку молодого человека, зодчий сердечно сказал: