Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3 Страница 70

– Пусть ставит эксперименты на мне, – предложил бывший хранитель.

– У тебя нет дополнительного мозга вместо правого легкого, – кисло напомнила Эсфирь.

– Так Фарон хочет проводить опыты на твоем мозге?

– Он считает, что подобное искусственное расширение возможностей человека может стать ключевым этапом в естественной эволюции.

– Фарон – свихнувшийся содомит, – напомнил Рафаэль.

– Нам нужны союзники, – пожала плечами Эсфирь. – К тому же он знает о предыдущих экспериментах, которые ставили на мне Манх и Мей-Ар.

– Как он может знать об этом? – удивился бывший хранитель. – Его не было в Размерности несколько десятилетий, да и поселение он никогда не покидает…

– Еще одна тайна, – кисло подметила Эсфирь.

Она не призналась Рафаэлю, но Фарон, предложил ей не только освободить заносчивого акеми в обмен на обещание стать ненадолго его подопытной крысой, но и обещал устроить встречу с ученым по имени Мей-Ар, который ставил над ней опыты еще до того, как она стала содомитом.

– Заодно сможешь отомстить ему, – сказал Фарон.

– Я выдавила ему глаза и частично повредила мозг, – гордо заявила Эсфирь. – О какой еще мести может идти речь?

– Ты можешь простить его.

– Что?

– Тираны не верят в прощение.

– Он не тиран. Он просто чокнутый акеми, который перешел дозволенные границы.

– Без него ты бы сошла с ума, став содомитом, так что в каком-то роде ты обязана ему.

– Думаю, выдавленных глаз будет достаточно.

– Я говорю не о глазах. Ты можешь позволить ему закончить эксперимент.

– Никогда.

– Я вижу, что ты отличаешься от большинства содомитов. Здесь, в Квазаре, ты не безумна, в отличие от Размерности, где твои восприятия идут вразнос. И я знаю, почему это происходит.

– Тогда ты должен понимать, что меньше всего я хочу лишиться этого.

– Мей-Ар может доработать твои протоколы, позволив не только просыпаться в Размерности каждую ночь, но и контролировать свое тело. Только представь, какие горизонты откроет тебе эта способность!

– И какая польза от этого тебе?

– Я же сказал – эксперимент. Ты уникальна. Если бы ты сама не пришла ко мне, то скоро мне пришлось бы самому обращаться к тебе с просьбой стать частью моей работы. Но у тебя оказалось большое сердце для содомита, и ты пришла ко мне, вступившись за акеми-неудачника.

В тот день Эсфирь так и не поняла, издевается над ней чокнутый ученый или просто передает то, что у него на уме. Да и чокнутый ли? Что если бывший хранитель окажется прав и Фарон действительно скрывает какую-то тайну? Иначе как ему удалось узнать о незаконных экспериментах, которые проводили Мей-Ар и Манх?

– Приглядывай за поселением, пока меня не будет, – попросила она бывшего хранителя, не зная, сколько времени займут исследования, на которые она дала согласие, и удастся ли ей вернуться от Фарона прежней.

– Если не доверяешь ему, то мы можем сбежать, – предложил Рафаэль.

– Я никуда не побегу! – подал голос забившийся в угол акеми по имени Сво-Дош.

Фарон деактивировал протоколы, повышающие восприятие бедолаги в сотни раз, но для того, чтобы акеми восстановился, требовалось время.

– Вот видишь, – криво улыбнулась Эсфирь. – Даже зазнайка Сво-Дош отказывается бежать.

– Я не отказываюсь, – тихо сказал акеми. – Просто у меня нет сил на побег, да и некуда бежать. Вокруг неиндексированные территории, где ничуть не лучше, чем здесь. Зачем уходить, проделав такой долгий путь?

– Кажется, молодой выскочка прав, – в очередной раз криво улыбнулась Эсфирь. – К тому же чего нам терять? Мы ведь содомиты. Что может быть хуже?

Она оставила бывшего хранителя и акеми одних.

– Думаешь, она когда-нибудь вернется? – спросил Сво-Дош.

– Молись, чтобы она вернулась, – посоветовал Рафаэль. – Потому что в противном случае я сотру тебя в порошок как виновника случившегося. И не думай, что сможешь сбежать от меня, активировав свой альтернативный двигатель. Я хоть и прошел через множество кругов коррекции личности, но кое-что все равно помню из жизни хранителя. Так что тебя, сопляка, достать сумею.

Сво-Дош не спорил. После недавнего обострения чувств и восприятий для него и менее серьезной угрозы было достаточно, чтобы заставить забиться в самый дальний угол поселения и дрожать, пока не наступит вторая фаза двухуровневого дня Квазара и желанный сон не поможет забыться от проблем и тревог.

– Мерзкое зрелище, – сказал бывшему хранителю строитель по имени Лат-Ри, подкравшись со спины в образе пульсирующего дома.

Рафаэль выругался, посоветовав Лат-Ри сменить форму.

– Ты не пробовал превращаться во что-то менее громоздкое или не подкрадываться к людям, пугая своими размерами?

– Я пробовал быть собой, и мне не понравилось, – сказал дом.

– Дом из тебя тоже никудышный.

– Почему?

– Потому что ты совсем не похож на дом. Ведешь себя словно…

– Человек, – помог бывшему хранителю Сво-Дош.

– А ты, выскочка, молчи! – взвизгнул дом, начиная пульсировать и надуваться. – Пусть бывший служитель Иерархии сам скажет.

Крик напугал акеми, и тот спешно ретировался.

– Ну, – обратился Лат-Ри к Рафаэлю. – Кем ты хотел меня назвать? Только не вздумай слушать выскочку-акеми – от таких как он только беды и ни одного полезного совета.

– Но он вообще-то прав, – пожал плечами Рафаэль. – Ты всего лишь…

– Не смей! – прервал Лат-Ри бывшего хранителя на полуслове.

– Но ведь это так. Ты…

– Нет!

– Человек, – Рафаэль смотрел на вздувшийся, готовый вот-вот лопнуть, пульсирующий дом. – Ты – человек. Не дом и никакое другое строение.

– Все считают меня домом!

– Все считают тебя свихнувшимся строителем, а тебе просто подыгрывают, чтобы ты не приставал к ним со своими дурацкими пантомимами, в которых ты притворяешься вещами.

– Нет! – дом покраснел и неожиданно вместо того, чтобы сложиться, лопнул.

Всполохи света устремились в небо.

– Мы убили его! – закричал Сво-Дош, выглядывая из-за соседнего дома.

Воспоминания обнаженного восприятия были еще сильны, и он боялся, что сейчас ему придется умереть самому. Умереть не один раз, а десяток, сотню, тысячи раз. Ему не пережить этого. Он не выдержит страданий. На этот раз все будет хуже…

Сво-Дош нервно завертел головой, ища спасения. «Фарон! Мне нужен этот чокнутый бывший инженер Размерности! – думал акеми, хаотично пытаясь вспомнить, где в этом постоянно меняющемся поселении находится сейчас дом Фарона. – Черт! Черт! Черт!» От страха у акеми подогнулись колени. Он упал и тихо заскулил. Точка сборки исправно передавала чувства созданного из энергии образа, приближая ощущения к тем, что были в материальном мире. Никаких других чувств не было.