Саймон Грин - Охотник за смертью: Судьба Страница 76

— Естественно, — промолвила Фрост. — С помощью своих наноэлементов Марлоу воссоздал образы, извлеченные из твоего сознания. Точно так же он воссоздал меня.

Потянувшись к Фрост сознанием, Сайленс попытался восстановить существовавшую между ними прежде ментальную связь, но ощущение было такое, словно он заглядывал в зеркало. Откуда на него смотрело его собственное лицо.

— Прости, — сказала Фрост. — Я ведь тоже не настоящая. Я всего лишь твое воспоминание, которому нано-техническая сила безумца придала подобие жизни. Впрочем, пока мое существование в той или иной форме длится, я достаточно реальна для того, чтобы не дать себя использовать против тебя. Короче, капитан, тебе ведь нужно было как следует со мной попрощаться. Это сделано, так что отпусти меня и займись Марлоу. Возможно, он и вправду вообразил себя Сыном Божьим, но в действительности сфера его возможностей отнюдь не безгранична.

— Я... очень много хотел тебе сказать, — промолвил Сайленс.

— Что же ты молчал, пока я была жива? — отозвалась Фрост. — Впрочем, я, кажется, и так все знала. Ладно, Джон, всего хорошего.

Она направилась в глубь леса. Сайленс проводил ее взглядом, а когда Фрост скрылась за деревьями, тяжело вздохнул и, оглядевшись вокруг, решительно произнес:

— Все это обман. Я отвергаю тебя, Марлоу. Будь ты проклят, гореть тебе в аду! Немедленно прекрати все это!

Внутри него что-то шелохнулось. Собственная внутренняя сила Сайленса словно нехотя начала распространяться в разные стороны, следуя причудливым силовым линиям. Деревья задрожали и одно за другим стали распадаться на части, рассыпаться в прах, а из праха в ничто.

Мика Баррон остановил свою лошадь и спешился. Дул слабый ветер, и красные пески кружились в нескончаемом танце. Его отец спешился тоже, и два молодых человека долго стояли друг против друга. Со стороны они больше походили на братьев, чем на отца и сына.

— Я думаю, что мы зашли так далеко, как собирались, — сказал Мика. — Все, что следовало сказать, сказано.

— Верно, — согласился Рикард. — Пора прощаться. Что еще я могу сделать для тебя, сынок?

— Кое-что можешь, — сказал Мика. — Обними меня крепко, как положено отцу обнимать сына. Я совсем не помню отцовских объятий.

— Ты понимаешь, о чем просишь, Мика? — бесстрастно глядя на сына, спросил Рикард. — Ты понимаешь, что тебе придется сделать?

— Да. Чтобы подпустить тебя вплотную, мне нужно отключить силовой щит. Но это то, чего я хочу, отец. Чего я всегда хотел. Чтобы мы соединились и никогда больше не разлучались.

Мика набрал на клавиатуре пояса нужную комбинацию, и мерцающая аура мгновенно исчезла. Рикард шагнул вперед и заключил сына в объятия. В то же мгновение наноэлементы начали действовать. Две фигуры слились воедино. Мика Баррон стал тем, кем больше всего хотел стать. Своим отцом.

Сайленс вышел из исчезавшего леса Виримонде и неожиданно оказался среди металлических деревьев Ансили. Гадать, в чьих грезах он оказался, надобности не было. Остановившись на миг, капитан взглянул на вившихся над головой эшрэев и даже попытался пробудить в себе чувство вины. Увы, за прошествием времени все чувства притупились. Правда, он уже давно не видел эшрэев в полете и, увидев сейчас, почувствовал, что они... великолепны.

Найти Кэрриона оказалось совсем нетрудно, потому что Марлоу, или Иисус, или кем бы этот сукин сын ни был, воссоздал металлический лес отнюдь не в полном размере. Пройдясь среди металлических стволов, Сайленс довольно скоро обнаружил бывшего разведчика умиротворенно сидящим в позе лотоса с закрытыми глазами, спиной к стволу золотого дерева. Сайленс прежде не видел его таким. На нем по-прежнему было черное одеяние, но таким счастливым капитан не видел его никогда.

— Шон, — строго произнес он. — Пора просыпаться. Пора идти.

— Уходи, Джон, — отозвался Кэррион, приоткрыв глаза. — Тебе нечего здесь делать. Ты не отсюда. А я вернулся домой, и у меня наконец снова все хорошо.

— Ничего хорошего! Какой, к черту, дом? Все это создано с помощью нанотехнологии!

— Можно подумать, будто я этого не понимаю, — спокойно возразил Кэррион, вновь опустив веки, словно таким образом он отгораживался от Сайленса, не желая признавать его присутствие. — Ясно, что все это не настоящее, но какая разница? Плевать! Я нашел мир и сердечный покой, на что уже и не надеялся. Я останусь здесь.

— Тогда ты умрешь.

— Да, Джон. На самом деле именно это мне и нужно. Этого я всегда и хотел. Неужели ты не догадывался?

Сайленс опустился на колени рядом с ним:

— Ты мне нужен, Шон.

— А тебе всегда кто-то был нужен. Ты уже воспользовался этим аргументом, когда в прошлый раз не оставил меня в покое. Заставил жить снова, в то время когда мне хотелось одного: умереть. С меня хватит.

Сайленс схватил Кэрриона за плечо, словно пытаясь удержать тело, уносимое прочь темным потоком.

— Пожалуйста, Шон. Не надо. Ты мой друг. Я не хочу потерять и тебя.

Наступил момент, который, казалось, длился вечность. Потом Кэррион вздохнул и открыл глаза.

— Ты всегда умел применять недозволенные приемы, Джон. Но не думай, что тебе удастся вытащить меня из могилы, которую я сам выкопал для себя. Это мир мертвых, и отныне мое место с ними.

— Слушай, ты, некрофил несчастный! — вспылил Сайленс. — Не хочешь слушать меня, так обратись к своим эшрэям, к их духам, которые преследуют тебя по сию пору. Пусть они скажут, что думают насчет всей этой показухи!

Уголок рта Кэрриона дернулся в невольной улыбке.

— Что ж, это... должно быть интересно.

Он открыл рот и издал нечеловеческий, хриплый, причудливый клич эшрэев. И в тот же миг, как будто они только того и ждали, возникли подлинные эшрэи, огромные, могучие крылатые создания, питавшие безмерное презрение к искусственной имитации мира, которого они лишились. Словно живая буря, обрушились они на фальшивый металлический лес и разметали его в клочья. Металлические деревья развалились на части, а их неровные, поблескивающие обломки и осколки скрутились в воронку завывающего смерча. Ложные эшрэи, не в силах противостоять неистовому присутствию хоть и мертвых, но настоящих эшрэев, мгновенно исчезли, как исчезают тени с восходом яркого солнца. Сайленс и Кэррион прижались друг к другу, но бушевавшая над ними буря их не коснулась. Песнь мертвых эшрэев была исполнена ужасающей мощи, и воля человека, некогда называвшегося Марлоу, не могла противостоять ей. Ветер, кажется, вполне реальный, развеял последние блестки исчезнувшей иллюзии, и теперь он кружил лишь пыль, из которой Эта иллюзия возникла и в которую обратилась.

Сайленс и Кэррион обнаружили себя вновь пред ликом Иисуса, каковой был суров и гневен.