Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник) Страница 77

– «Вы есть профессор Лемех? – прочитал он. – Отвечайте <Да>, если Вы есть он».

– <Да>, – напечатал профессор.

– «Неверный ответ, – отстучала машинка. – Отвечайте правильно».

– Действительно! – вспомнил Лемех. – Ведь это пультовая машинка от модели «Минск-32». Здесь «да» пишется по-другому.

Лемех нажал крайнюю левую кнопку на панели машинки. Внутри кнопки зажглась лампочка. Усевшись в кресло, он решительно напечатал два символа: единицу и ромб.

Пультовая машинка провалилась внутрь столика. Кресло вместе с Лемехом оторвалось от пола и взлетело вверх, как бумажный лист, подхваченный ветром. Профессор ахнул и вцепился в подлокотники. Через некоторое время, вспомнив предупреждение Хэвисайда, он успокоился и огляделся. Его глазам предстало феерическое зрелище, от масштабов которого захватывало дыхание.

Оранжевый шар, оттолкнувший Лемеха, был одним из миллионов гигантских пузырей, свободно летающих в пространстве. Эти геометрически правильные тела вращения соединялись в циклопические гирлянды, расходившиеся в разные стороны на десятки километров. Красные и желтые эллипсоиды длиной с океанский лайнер, облепленные снаружи оранжевыми шарами, крепились при помощи прозрачных длинных труб к разноцветным параболоидам, внутри которых могли бы разместиться два олимпийских стадиона. Эти трубы, способные пропустить через себя железнодорожный состав, изгибались, раскачивая параболоиды, как простые кувшинки. Время от времени одна из труб растягивалась так сильно, что ее стенки разрывались сразу в нескольких местах. Разрывы сразу затягивались свежими заплатами, а оторвавшиеся куски собирались в шары, которые затем разлетались в разные стороны. Один из таких шаров размером с грузовик проплыл мимо Лемеха. Он заметил, что его поверхность покрыта черными вьющимися стеблями толщиной с карандаш. Эти пружинистые образования вывинчивались из шара, отрывались от упругой поверхности и отправлялись в самостоятельный полет. Некоторое время черные спиральки летели вслед за шаром, образуя дымчатый шлейф, а затем разлетались в разные стороны. Из любопытства Лемех сделал попытку схватить одну из пружинок, но та резко вильнула в сторону и скрылась за шаром.

Легко лавируя между гирляндами, летающее кресло подняло Лемеха на пару десятков километров (впрочем, никакого удушья не ощущалось), затем влетело, как пчела в цветок, в устье огромного голубого параболоида вращения. Тонкие пульсирующие стенки объекта навели профессора на мысль, что это не что иное, как разновидность силового поля, которое сделали видимым при помощи какого-то хитроумного способа. В фокусе параболоида висел на длинной ножке зеленый диск размером с арену цирка. На поверхности диска ползали три черных муравья.

Сделав круг, кресло зашло по крутой глиссаде на посадку. Во время снижения муравьи превратились в людей, которые приветливо замахали Лемеху. Узнав Хэвисайда, стоявшего в центре с неизменной трубкой в зубах, профессор энергично помахал в ответ. Кресло мягко приземлилось. Лемех осторожно ступил на зеленый газон.

– Здоровеньки булы! – пробасил англичанин, раскрывая свои объятия Лемеху. Облапив профессора, он троекратно облобызал его в небритые щеки. – Як долеталы? Мине усегда укачивало в етом бисовом пидзаднике. Но ничего! Зараз примем по стопке горилки и усе буде у норме.

Лемех вздрогнул. Это был не Хэвисайд.

Глава 22

Вездеход перевалил через разбитый тяжелыми гусеницами перекресток. Повернув направо, он покатил мимо закопченных домов, чернеющих провалами выбитых окон. Видно, пожары здесь бушевали неделями, пока не уничтожили все, что могло гореть. Проехав два квартала, Белов сбросил скорость и остановился у длинного стеклянного здания с провалившейся крышей. Прямо на тротуаре перед разбитой витриной лежал труп лошади, над которым, рыча от нетерпения, трудились два крупных рыжих пса. Гарун заметил на лошади съехавшее набок кавалерийское седло и торчащие из-под брюха грязные босые ноги.

Кари опустил стекло и окликнул собак. Услышав человеческий голос, псы подняли головы и замерли на мгновение. Затем случилось неожиданное. Огромный пес с белой отметиной над глазом рванулся с места и в три прыжка оказался возле машины. Зарычав, он вскочил на задние лапы и потянулся к Кари оскаленной пастью с окровавленными клыками. Русич откинулся на сиденье и ударил по клавише, поднимая стекло. Тяжелая прозрачная плита выскочила из дверцы и закрыла проем окна, прищемив собаке нос.

Глаза зверя налились кровью, из ноздрей высунулись два красноватых щупальца. Быстро извиваясь, они устремились к человеку. Кари мгновенно выхватил нож и круговым движением отсек животному кончик носа, который вместе с обрубками щупалец свалился вниз. Взвизгнув, пес отпрянул от машины. Стекло со стуком захлопнулось.

– Гарри, стреляй через люк, – приказал Кари, затаптывая каблуками щупальца, которые, сбившись в клубок, уже начали подбираться к его ботинкам.

Гарун сдвинул крышку люка и вскочил ногами на сиденье, высунувшись по пояс из машины. Пес с белой отметиной сидел на потрескавшемся асфальте и тяжело дышал открытой пастью. Сочившаяся кровью рана на морде монстра быстро подсыхала и на глазах изумленных диверов затягивалась молодой розовой кожей. Вот набух и потемнел кончик собачьего носа, прорезались ноздри, пробилась короткая щетинка усов…

– Не жди, стреляй прямо в голову! – крикнул Белов.

Опомнившись, Гарун щелкнул предохранителем и навел автомат на пса. Зверь поднял голову. Встретив взгляд человека, он коротко зарычал и поднялся на ноги. Гарун нажал на спуск. Автоматная очередь, выпущенная с пяти метров, разнесла животному череп и отбросила обезглавленную тушу на тротуар. Гарун прицелился в другого пса, но тот взвизгнул и мгновенно исчез внутри здания. Пустив вдогонку длинную очередь, Гарун вдребезги разнес пустую витрину, но, судя по всему, в зверя не попал.

– Вперед, – приказал Кари. Он достал из аптечки пластиковый баллончик с желтой полоской и опрыскал пол под ногами дезинфицирующей жидкостью.

– А новичок наш – ничего, – похвалил Белов, выруливая на середину дороги. – Не растерялся. Жаль, второй зверь ушел. А вы, ребята, заметили, что седло осталось на лошади? Сапоги кто-то снял с покойника, а седло оставил.

– Возможно, седло ему не нужно было? – предположил Гарун.

– Не скажи, – возразил Белов. – Седло всегда дороже сапог. На базаре за хорошее седло можно три пары сапог взять.

– Думаешь, здесь есть базары? – недоверчиво спросил Гарун.

– Там, где люди, всегда есть базар, – сказал Кари. – А люди, как мы уже убедились, здесь имеются. Живут, ездят верхом и даже воюют между собой.