Дональд Уондри - Гигантская плазма Страница 8

Я совершенно убедил себя в том, что большой холм скрывает в себе именно останки инопланетного корабля и ничто другое. Мне рисовались фантастические приборы, машины; мощные двигатели, использующие неизвестные земной науке принципы; диковинная пища, быть может, звездные карты и схемы или даже бортовой журнал с описанием на неведомом языке необычайных космических странствий — и еще многое, чего мне никогда не вообразить. От таких грез перехватывало дыхание. Космический корабль… сверкающие доспехи… серая пирамида… Между ними существовала какая-то связь. Казалось, вот-вот мне удастся нащупать ее, но всякий раз разгадка ускользала, как ящерица между пальцами.

Перед моим взором вставала яркая картина: оживленная площадь многолюдной полинезийской деревни, высыпавшие из хижин жители, возбужденно переговариваясь, указывают на небо, по которому мчится огненный шар, оставляя за собой ослепительный хвост. Шар с ревом проносится над головами перепуганных островитян и с оглушительным грохотом падает посреди площади, извергнув из чрева трех раненых чудовищ. А может, и не чудовищ, а некую субстанцию, которая, разрастаясь, погребает под собой стоящий рядом храм.

Если мои догадки верны, то в таком случае становится понятно, откуда взялась уродливая статуя, обломки которой мы обнаружили на берегу. Что может быть естественнее для суеверных туземцев, чем поклонение небесным пришельцам и воздание им божественных почестей? В память о посещении небожителей островитяне возводят скульптуру, воспроизводящую облик облаченных в скафандры погибших гигантов. И она стоит, обратившись лицом к разбитому кораблю, — до той поры, пока страшное землетрясение не ввергает остров в пучину океана.

Мои мысли снова возвращались к корке серовато-белой пены, облепившей стены храма, и я все больше укреплялся во мнении, что она представляет собой некую биоструктуру, элементарную форму жизни, находящуюся на чрезвычайно низкой ступени развития. То, как она отреагировала на пинок ногой, образовав отпечаток спустя лишь некоторое время и затем вспучившись выступом в форме носка ботинка, наводило на мысль о примитивных рефлексах, свойственных простейшим организмам. По всей видимости, это была чрезмерно разросшаяся клетка; гигантская амеба весом в тысячу тонн.

Но если она поселилась на острове после прибытия космических странников, как в таком случае ей удалось пережить столетия, когда остров находился под водой? Если допустить, что неведомая тварь — обитательница морских глубин, тогда почему она продолжает существовать на суше? И вообще, жива ли она? И если жива, то чем питается? Может быть, это особый вид плесени или водорослей; гибрид между наземной и подводной жизнью, чья природа настолько проста, что позволяет произрастать в обеих стихиях?

Пока я брел к шлюпке, перед глазами проплывали иные планеты, фантастические пейзажи, от которых начинала кружиться голова и учащенно билось сердце. В голове возникали идеи, одна невероятнее другой.

В свои тридцать с небольшим лет я успел порядком пошататься по свету и видел немало диковинок. С ранней юности я беспорядочно читал, проглотив уйму разнообразных книг. Имея возможность путешествовать, я объездил все страны и континенты, встречал множество пройдох, не хуже и не лучше тех, что сидели сейчас на берегу возле шлюпки. Но на этом острове мне довелось столкнуться с чем-то из ряда вон выходящим. Дорого бы я сейчас дал за то, чтобы часок поболтать с каким-нибудь профессором, обладающим воображением Уэллса, мозгами Эйнштейна и красноречием Рузвельта.

Солнце висело у самого горизонта, когда я добрался наконец до шлюпки и свалил в кучу принесенный хворост. Никто не обратил внимания на мои запачканные руки и изорванную пижаму. Видимо, всех так измотало сегодняшнее приключение, что каждый помышлял лишь о том, чтобы поесть и поскорее отправиться на боковую. В полном молчании мы поужинали жареными моллюсками, которые собрал Лакруз, закусили их бананами и апельсинами, сорванными Гленком в чахлых зарослях.

Перед отходом ко сну мне захотелось перекинуться парой слов с Вандой, чтобы немного ободрить ее, но я никак не мог подыскать подходящего повода — все мысли занимали сегодняшние находки. Ни я, ни тем более Андерсон не старались намеренно скрыть от остальных существование чудовищных панцирей. Если мы пробудем на острове еще несколько дней, Гленк, Лакруз и Ванда так или иначе наткнутся на останки гигантов. Тогда у нас будет о чем потолковать, а до тех пор не стоит лишний раз пугать бедняжку Ванду — у нее и без того хватает печалей.

Стемнело. Мы перевернули шлюпку вверх дном, устроив уютный навес для нашей единственной дамы, мужчины же расположились прямо под открытым небом. Я наблюдал за тем, как Андерсон опустил свое могучее тело на песок рядом с Лакрузом и, широко разбросав руки и ноги, замер, устремив взгляд к звездам. Интересно, о чем он сейчас думал? После возвращения в наш импровизированный лагерь он ни единым намеком не дал понять, что помнит о нашем общем секрете. Перевернувшись на спину, я тоже стал смотреть на звезды.

Теперь они не были столь понятными и дружелюбными, какими казались прошлой ночью. Какие миры скрываются за их загадочным мерцанием? Что за существа обитают там и какие еще удивительные корабли бороздят космические просторы? Сможет ли когда-нибудь земной человек построить ракеты и отправить их к планетам Солнечной системы или, быть может, в глубины космоса, к таинственным звездам, что сияют над моей головой? Еще немного, и, кажется, я окончательно свихнулся бы от переполнявших меня вопросов, но, к счастью, усталость взяла свое, и я уснул.

Мне грезились космические экспедиции, чуждые цивилизации, приключения, в сравнении с которыми померкли бы все странствия Одиссея. Мне снилось, что я лечу навстречу звездам и протягиваю к ним руку. С головокружительной скоростью я взмываю ввысь, пытаясь достать их ладонью, но в последний момент они отдаляются, и я, словно на гигантских качелях, проваливаюсь в бездну, а звезды насмешливо подмигивают мне вслед.

Внезапно я пробудился. Была глубокая ночь, темнота навалилась тяжелым облаком. Земля подо мной гудела и ходила ходуном, как будто невидимый великан топал по ней ногами.

— Подъем! Землетрясение! — проорал во тьме голос Гленка.

Я тут же вскочил. Рядом возникла какая-то тень. Инстинктивно я отпрыгнул в сторону, и в этот момент остров опять завибрировал. Мимоходом я отметил, что море как будто оставалось спокойным, лишь невнятно плескался у скал прибой. Значит, это не подземный толчок, подумал я, — он поднял бы гигантские волны. И тем не менее я явственно ощущал, как почва вздрагивала под ногами.