Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 9

сколько смертельных ударов за  время боя он мог  мне нанести, если  бы

моя компания вдруг ему наскучила.

    Но  лишь  одной  медитацией  сыт  не  будешь,  и  Саня   устроился

охранником в тот самый  крутой ночной клуб,  где мы праздновали  «день

сохранения здоровья». Чтобы попасть  туда работать, надо было  убедить

начальника охраны, что ты достоин стоять на страже порядка неспокойной

массы посетителей, продержавшись три минуты под ударами этого монстра.

Но в случае с Шаманом сам  начальник думал, как бы дотянуть до  конца.

Сашку даже поначалу не  хотели брать —  боялись, что может  покалечить

зарвавшихся клиентов.  Но как-то  все уладилось.  Буянов мой  друг  не

убивал, но лишь он один мог вежливо и убедительно сказать обдолбанным,

грозившимся  смешать  всех  с  дерьмом  ребятам  что-то  вроде   того:

«Извольте, господа, вот —  лопата, вот —  дерьмо, прошу вас,  мешайте.

Только смотрите сами не запачкайтесь».  И сквозь затуманенный мозг  до

них непременно доходило, что  в неприятной субстанции они  испачкаются

наверняка, но вот остальные — вряд ли.

    К моему способу опасных и непостоянных заработков Шаман  относился

крайне скептически.  Именно  поэтому  друг  настойчиво  способствовал,

чтобы меня  взяли работать  вместе с  ним в  то же  заведение, но  без

прохождения их специфического  «собеседования». Не был  я еще готов  к

сражениям с гориллоподобным шефом, кстати говоря, бывшим  десантником.

Кто сталкивался  —  тот,  безусловно, знает,  что  собою  представляет

отъявленная десантура. Куда мне с таким тягаться!

    Да и  во  время  ночных  смен я  особо  не  влезал  в  конфликтные

ситуации, по  крайней  мере,  если  рядом  не  тусовалась  пара-тройка

свирепых коллег, а  еще лучше —  сам Шаман.  В общем, я  вел себя  как

обычный работник, устроенный по блату, — не напрягался. А зачем, когда

денежка сама капает в карман?

    Вот так мой друг не только  неожиданно объявился в моей жизни,  но

и, несомненно, сделал ее намного более качественной.

    Глава третья, переходная

    Таким образом,  было  ясно,  что  никто  лучше  Шамана  не  сможет

провернуть дело с  моим загадочным клинком.  Правда, одновременно  все

усложнялось и упрощалось  одним моментом:  как раз в  это время  Сашка

удостаивал своим  присутствием  некий съезд  представителей  восточных

единоборств. Их  сборище проходило  в другом  городе, что  было  явным

минусом.  Плюс  заключался  в  том,  что  плотность  японцев  на  метр

квадратный в эти дни  значительно превышала среднегодовое значение,  и

при хорошем стечении  обстоятельств появлялась выдающаяся  возможность

слить клинок быстро и в хорошие руки. Оставалось только выйти на связь

с Шаманом.

    Я набрал  его номер  и стал  слушать нудные  гудки. На  шестом  из

динамика раздался вечно спокойный голос моего друга:

    — Да, Арсенал?

    — Здорово, Саня! Как там у вас?

    —  Так   себе,   обычные   представители   кунг-фу,   джиу-джитсу,

показательные бои, контактных  не было.  Но есть  тут пара  любопытных

людей…

    — А, ну ясно. — Я прервал Шамана, так как первый свой вопрос задал

скорее из вежливости и в  ответе на него не  нуждался. — Саня, у  меня

есть к тебе одно дельце. Короче, слушай. Раздобыл я недавно  кое-какую

о-оч-чень занимательную  игрушку,  по  части  твоих  японских  коллег.

Сейчас тебе  фотки на  телефон  скину. Ты  там эту  штуковину,  может,

покажи кому следует. Мне надо  сначала хотя бы узнать примерную  цену.

Потом пробей — кому продать ее можно? Сделаешь?

    — Опять твои дела? — равнодушно донеслось из телефона. — Что там у

тебя такое?

    — Жди,  сейчас фотки  перешлю.  Как посмотришь  — звони.  Ну  все,

давай.

    Я сбросил соединение, аккуратно положил меч на пол и, как Ленина в

мавзолее, стал щелкать его с разных ракурсов. Потом сбросил все снимки

Шаману и принялся  нервно томиться в  ожидании. Но, хвала  современным

средствам связи, скучать пришлось недолго. Сашка позвонил почти сразу:

    — Странная вещица, скажу я  тебе, Арсений. Первый раз такую  вижу.

Где взял? — Голос его был  до раздражения спокойным, как всегда.  Хоть

бы удивился, что ли!

    — Да вот у нас в клубаке сегодня ночью самураи хулиганили — трофей

достался.

    — А если серьезно?

    — А если серьезно, то долго  рассказывать. Потом. Так что там,  ты

пробил какую-нибудь заинтересованную японскую рожу?

    — Пока нет,  давай так…  Ты сюда  гони, а  я к  этому времени  все

устрою. Лады?

    — Лады. Где вашу обитель мордобоя искать?

    — Наберешь. Все, давай, тут сейчас как раз выставка оружия.

    Шаман сбросил, а я  полез обратно в  тумбочку за мешком.  Кажется,

назревало прибыльное дельце.

    Завернув меч, я переоделся в спортивный костюм — черт его знает, в

чем эти бойцы  по своим симпозиумам  разгуливают, но кимоно  у меня  в

гардеробе никогда не было.  С мыслями о том,  что незаметно слиться  с

окружающей толпой вряд ли удастся  и что чересчур много, как  девочка,

думаю о наряде, я  запихнул документы с ключами  в карман и двинул  на

улицу.

    На дворе стояла  моя самая любимая  погода. Тяжелые темные  облака

быстро летели над  головой, прикрывая собой  ярко-синее небо.  Широкие

лучи солнца местами прошивали их бесформенные туши, отчего создавалось

впечатление, будто  сверху  кто-то подсвечивает  огромным  прожектором

обширные участки  городского ландшафта.  Прохладный воздух  и  высокая

влажность наполняли приятной свежестью легкие, отчего казалось,  будто

кислорода в атмосфере немного больше, чем обычно.

    Старый белый «Фольксваген Пассат» ждал на стоянке. Он сохранился у

меня с тех времен, когда я интенсивно гонял на Польшу соляру, спирт  и

сигареты. Дутый бак вмещал сто пятьдесят литров, а в кузове  пряталось

столько нычек, что  в нем, наверное,  можно было незаметно  перевозить

слона или  пару  эмигрантов,  правда,  в  разобранном  виде.  Один  из

тайников  и  сейчас  мог  пригодиться,  потому  что  гаишники  нередко

проявляют чрезмерное  любопытство к  тому, что  творится у  порядочных

людей в салоне или багажнике.

    Я наспех оглянулся по сторонам, убедился, что никто в мою  сторону