Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 93

И, бросив своих сверстников на произвол нового неизвестного мира, он с удовольствием бы очутился среди них. Но единственное, что он мог сделать, так только приберечь для себя в рассказе местечко в образе одного из мальчиков. Естественно, об этом мальчике он упоминал чаще, чем об остальных ребятах.

Самой насыщенной и тяжёлой частью для чтения в рассказе оказалось начало, так как Алёшка постарался напустить страху на читателя, но не на ребят. А звездолёт, по рассказу, во время сбоя дрожал и трещал, вспыхивали и гасли огни, завывала сирена, мельтешили всевозможные роботы, врываясь в общую суматоху. Во всяком случае, когда он всё это представлял в мыслях о творящейся сумятице на звездолёте, терпящем бедствие, ему самому становилось страшно и неуютно в комнате, где таились покой и тишина.

Правда, основной его читатель – младший брат Вовка – не из робкого десятка, и мог не понять, чего, собственно, надо бояться? Поэтому Алёшка решил объяснить ему потом устно что к чему: где можно пугаться, а где нет…

Мальчики и девочки, несмотря на такие страхи, держались хорошо, находя порой место для шуток и бодрых восклицаний. А тут ещё общий любимец клаусин – зверёк с планеты Флалила – всё это время изображал из себя котёнком, маленьким, пушистеньким и удивительно забавным; он громко мурлыкал или бегал с поднятым от восторга хвостом.

Идея рассказа, задуманная Алёшкой, была им проработана до эпизода выхода ребят из звездолёта. Теперь наступил период сочинять продолжение.

Он отстукал, было, на машинке довольно большой абзац авторской (Алёшкиной) мысли о беспредельности Вселенной. Сам Алёшка в звёздные ночи готов был до рассвета всматриваться в удивительный вечно для него новый ковёр неба и с замиранием сердца ощущать холодок бесконечности – она его поражала, манила, но не вмещалась в сознании, как он ни пытался это сделать. Всегда, и он это чувствовал, оставались вне его необъятные и необозримые пространства. И он писал сегодня в своём рассказе, что Вселенная не имеет границ, и при этом, наверное, впервые в жизни подумал о трудности или вообще невозможности выразить словами свои чувства, переживания и представления.

Но абзац авторской мысли, в конце концов, не получился, и Алёшка остановился на утверждении: бесконечная Вселенная не заметила драмы, случившейся с детьми, она осталась равнодушной к ним.

Буквы алфавита разбрелись по клавишам с непонятной беспечностью, оттого поиск нужных букв утомлял больше, чем полёт фантазии. Пока печаталось одно слово, десятки образов, событий и идей проносились в нетерпеливой Алёшкиной голове. Ему стоило большого труда не отвлекаться, а вести целенаправленный и заинтересованный рассказ о делах не будничных, а фантастических.

В фантастике Алёшке пока всё ясно, понятно и интересно: звездолёты, вездеходы, роботы, животные всякие необычные, автоматизация полная. Что там ещё?.. А вот будни, окружающая реальная жизнь – много хуже и сложнее. Надо делать уроки, мыть посуду и заниматься английским языком…

«…– Вот из ит? – спросила по-английски красивая девочка Нема стройного мальчика Болла (Алёшку!) и показала рукой в сторону дерева с ярко-красными листьями.

Под деревом что-то шевелилось. Это что-то было тяжёлым, неуклюжим и сопело. Болл пренебрежительно махнул рукой и уверенно ответил Неме:

– Это кромбиус. Его по пылефону показывали…»

Алёшка остановился.

Доедая бутерброд, прочитал написанное. Ему нравилось и не нравилось.

Нравился клаусин с планеты Флалила, который мог изображать забавного котёнка, вновь придуманное животное – кромбиус, но не нравилась прямая речь ребят. Уж очень они всё знали. Алёшка по себе давно догадался, что всё знать нельзя.

Поэтому, подумав, он решительно перечеркнул последние слова Болла и сказал от его имени следующее:

«– Что-то похожее на кромбиуса. Только это не кромбиус… Лучше отойти ближе к кораблю…»

Так, пожалуй, было правдоподобнее – Болл не всезнайка, но благоразумен.

Конечно, девчонки ребят вообще-то никогда не слушают, Алёшка это хорошо знает, но Неме в его рассказе нравится стройный и благоразумный мальчик Болл, поэтому она вняла его словам и отступила назад, к звездолёту, за спины мальчиков, уговаривая при этом других девочек поступить так же, как она.

За это он, Алёшка, ещё больше уважает девочек из будущего и слова подруги Немы, Светланы, говорит:

– Это правда кромбиус. Я его как-то показывали. Он такой хороший!..»

« Он такой хороший!» – прочитал Алёшка и сделал паузу. Надо было подумать: а на самом деле: каков этот кромбиус, раз уж он его придумал? Название зверя или, в общем, животного подходящее, а сам он хороший или не хороший, красивый или безобразный, да и вообще на кого он похож? Вот почему думать надо, чем продолжать дальше писать… Или пропустить пока?

…Итак, перед ребятами появилось… нет, появился некто похожий на кромбиуса или, скажем, появился квазикромбиус (Алёшка даже глаза прикрыл от удовлетворения, повторяя в уме сработанное слово)… Описание его можно придумать постепенно, потом. Что же дальше?

Обдумывая продолжение, Алёшка неторопливо пошёл на кухню и помыл посуду – скоро вернётся с работы мама, а они с Вовкой после школы поели, а посуду оставили немытой. Вернулся в комнату, опять устроился на полу и, лёжа на спине, прочёл несколько страниц «Неукротимой планеты». Затем на клочке бумаги заученно нарисовал разлапистый вездеход, преодолевающий глубокую трещину на Луне или на какой-то другой планете…

Появилось животное. Для краткости пусть будет – кромбиус. Появилось… Ну и что? Появилось под деревом с ярко-красными листьями… Кромбиус появился… Тяжёлый, неуклюжий. Он появился… Он…

«– Смотрите! – закричал Болл, который не разевал рта, рассматривая местные красоты, а следил за квазикромбиусом. – Там человек! На нём… на этом кромбиусе. Человек!»

Вот что рассмотрел Алёшка глазами Болла.

Человека увидели все!..

– Алёша, помоги развязать коньки!

С улицы вернулся младший брат. Он сел в прихожей и захныкал – замёрз, а шнурки на ботинках заледенели, сам развязать не может…

Человека увидели все!

Человек, заросший густой нечёсаной бородой, блестя глазами, следил за ребятами. Взгляд – недобрый, отталкивающий.

Фу-у!.. Алёшка попытался представить прошлое этого человека, так неожиданно очутившегося на этой планете. И не мог. Во-первых, рассказ описывал будущее, а Алёшка злых людей в нём не признавал. А во-вторых, слишком хитро надо будет объяснить – откуда, когда, каким образом попал человек сюда. Конечно, если хорошо подумать, то можно кое-что написать Но это всё не то… Не то…

Брату всё-таки надо было помочь. Вовка полулежал, подняв ноги, помогал Алёшке справиться со шнурками, глаза его смутно и покорно мерцали в полумраке прихожей. Алёшка, развязывая крепкие узлы, глянул в лицо брата и… вздрогнул.

В сознании вспыхнуло яркое прозрение – никакой бороды, никакого недоброго взгляда. Этим человеком оказался обыкновенный мальчик, ровесник Немы и Болла и их друзей по классу.

…На широкой спине кромбиуса сидел мальчик, похожий на Вовку, с белёсыми стрижеными волосами, с большими лукавыми