Внедроман 2 - Алексей Небоходов Страница 10

Тот, не отрываясь от пересчёта денег, весело заметил:

– Судьбоносная встреча, Михаил. Теперь табличку повесим: «Культурный объект. Овощи не кантовать, эротический антураж не ломать!»

Смех вновь заполнил комнату. Катя, отсмеявшись, восторженно хлопнула по столу:

– Представляю, как Владимир Фёдорович каждую неделю будет приходить на просмотры наших шедевров. Он ведь жену приведёт, чтобы дома не скандалила! Семейный кинопросмотр на овощебазе – новая советская традиция!

– Особенно учитывая твои планы на эротический подтекст, – многозначительно подняв бровь, добавила Ольга. – Представьте, приходишь ты за картошкой, а там тебе эротическое кино с твоей начальницей. Причём в роли начальницы я!

– Не беспокойся, Оль, – успокоил Алексей, притушив смех. – У тебя роль важная, благородная. Людмила Прокофьевна – не шуточки, это серьёзный образ, а твои строгие взгляды уже легендарны.

Катя с наигранной серьёзностью процитировала:

– Представьте, приходит Людмила Прокофьевна в бухгалтерию и голосом Ольги говорит Новосельцеву: «Товарищ Новосельцев, вы нарушили мой трудовой ритм!»

Ольга подхватила, кокетливо грозя пальцем:

– А он ей: «Простите, Людмила Прокофьевна, хотел повысить вашу производительность и лично заняться вашим трудовым вдохновением!»

Компания согнулась от хохота, а Алексей со слезами на глазах повторял:

– Гениально! Оля, Катя, записывайте эти реплики, потом не вспомните!

Новенькая девушка, до этого тихо наблюдавшая за всеми, робко улыбнулась, почувствовав себя почти своей в этой необычной компании. Ольга заметила её и дружески подмигнула:

– Леночка, ты у нас Верочка, секретарша. Будешь милой и игривой, но строгой настолько, чтобы все боялись предложить тебе кофе вне очереди.

– Но с тайной мечтой о служебном романе, – важно добавила Катя, – это важный аспект!

– И обязательно сделай умное лицо, чтобы сразу было ясно: Верочка со скрытым подтекстом.

Елена смущённо рассмеялась, прикрыв лицо ладонями:

– Постараюсь соответствовать вашим ожиданиям. Интеллектуальный подтекст – это моё.

Комнату накрыла новая волна смеха. Алексей внезапно вспомнил о завтрашних планах и, хлопнув себя по лбу, серьёзно объявил:

– Чуть не забыл! Завтра иду к Дмитрию Андреевичу Тюрину, моему бывшему учителю истории. Буду уговаривать его сыграть Новосельцева. Пожелайте мне удачи, товарищи кинематографисты!

Друзья тут же принялись давать шуточные советы. Михаил, вдохновлённо протягивая руку, произнёс:

– Лёша, сразу объясни, что его имя золотыми буквами войдёт в историю советского кино! Только про овощебазу не упоминай – вдруг испугается.

Сергей усмехнулся и добавил:

– И намекни, что это не просто роль, а вклад в культурное развитие всей страны. Маленький личный подвиг.

Алексей поправил рубашку и торжественно ответил:

– Шутки шутками, а Дмитрий Андреевич – человек интеллигентный. Его надо тонко подготовить, объяснить, что роль требует глубокого понимания психологии советского служащего, заплутавшего в бюрократическом лабиринте.

– Главное, уточни, что это комедия, – подхватила Катя, – а то он запутается в мыслях и правда начнёт переживать.

Ольга хитро улыбнулась:

– И сразу скажи, что его главный служебный роман случится именно со мной. Пусть морально подготовится.

Компания снова разразилась смехом. Алексей поднял руки, сдаваясь:

– Всё, понял! Завтра беру дипломат, серьёзный вид и иду просить руки Дмитрия Андреевича для нашего искусства.

Веселье стало ещё громче. Атмосфера в квартире Михаила была наполнена радостным возбуждением, и даже новенькая девушка уже полностью погрузилась в происходящее, явно не жалея, что пришла. Друзья продолжали обсуждать комичные сценарии, чувствуя себя на пороге яркой и дерзкой авантюры.

Наступил вечер, и компания постепенно стала расходиться, провожая друг друга последними шутками и ленивыми прощаниями. За окном давно стемнело, а в квартире постепенно воцарилась тишина, в которой ещё ощущался шёпот недавнего веселья. Михаил и Ольга остались одни, словно актёры, которых специально оставили на сцене после спектакля, когда занавес уже опущен, а зрители не хотят расходиться, пытаясь уловить последние эмоции.

Они долго смотрели друг на друга молча – слова казались лишними. Михаил осторожно коснулся руки Ольги, провёл ладонью по её плечу и едва ощутимо коснулся волос. Она тихо вздохнула и прикрыла глаза. Это было несказанное вслух приглашение, которое оба приняли без колебаний. Он медленно притянул её к себе, и их губы встретились одновременно мягко и настойчиво, словно вспоминая давно знакомый вкус.

Дыхание Ольги участилось, губы раскрылись навстречу его поцелую с нежной страстью, будто это был их последний вечер, шанс полностью отдаться чувствам. Михаил бережно подхватил её на руки и отнёс на кровать, ощущая, как трепещет её тело, как едва уловимо напрягаются и расслабляются мышцы в ожидании близости.

Положив её на кровать, он замер, разглядывая её лицо, освещённое тусклым светом ночника, и волосы, разметавшиеся по подушке. Затем губы его медленно двинулись вниз, оставляя лёгкий влажный след на шее, скользнули по линии ключиц, касаясь кожи с трепетной нежностью. Она тихо застонала, выгибаясь, позволяя ему продолжить путь по знакомой только им двоим тропинке.

Его губы ласково исследовали каждый изгиб её тела. Дыхание становилось глубже, жарче, словно он навсегда впитывал её стоны и аромат. Когда губы достигли самого сокровенного, Ольга задрожала, подаваясь навстречу его ласкам.

Его язык двигался неторопливо, уверенно, рисуя невидимые узоры наслаждения, погружая её сознание в сладкий дурман. Она дышала прерывисто, её грудь поднималась и опускалась в такт его движениям, а стоны становились всё громче и настойчивее.

Когда Ольга приблизилась к пику наслаждения, Михаил медленно поднялся. Его дыхание смешалось с её дыханием, и он вошёл в неё с медленной, глубокой нежностью, пронзившей обоих. Их тела двигались синхронно, словно отражая друг друга, создавая ритм, в котором каждый вздох был гармонией.

Движения становились увереннее, страстнее, комната наполнялась шёпотом, стонами и дыханием, образуя свою собственную мелодию. Взгляды встречались и растворялись, губы снова и снова искали друг друга, не в силах насытиться близостью.

Постепенно напряжение достигло кульминации, пока воздух вокруг словно дрожал в ожидании финала. Михаил почувствовал, как Ольга мягко отстраняется, и, следуя её безмолвному желанию, позволил ей изменить положение. Теперь её губы и язык взяли инициативу на себя, завершая близость с той особой чувственностью и уверенностью, которая была свойственна только ей.

Её губы касались его кожи с мягкостью и жаром, язык двигался с таким изяществом и настойчивостью, что Михаил оказался на грани сознания и реальности, полностью отдавшись её власти. Когда всё же настала кульминация, он застонал, низко, сдавленно, будто внутри него что-то сорвалось. А она в этот миг жадно, с нежной решимостью, проглатывая его самое сокровенное, словно хотела сохранить его внутри навсегда – с каждой каплей, с каждым стоном, с каждым дрожащим эхом, наполнявшим комнату звуками тихой радости и освобождения.

Они ещё долго лежали рядом, переплетённые, дыша счастливо и тяжело, пока реальность постепенно возвращалась, забирая с собой ту