Болотный край (СИ) - Баковец Михаил Страница 18

— Можно построить времянку на пять-шесть человек, чтобы ночевать, а днём работать. Как наберётся достаточное количество вещей, переправлять их в несколько заходов в лагерь. Теплом я обеспечу, инструмент укреплю, чтобы не ломался и быстро не тупился. Что-то из обломков могу попытаться быстро разрушить, если потребуется быстро ускорить разбор завалов. Но лучше что-то одно мне делать, так силы не будут уходить быстро, — предложил я.

— Да, времянка — это тема, молодец, — похвалил он меня. — И тепло тоже. Ладно, сейчас помозгуем и решим, как лучше.

В итоге сделали так, как я сказал. Натаскали металлических листов, которые тут встречались повсеместно. Часть — это крыши домов, часть — навесы над автомойками, заборы вокруг детсада и школы, часть — «ракушки» и мелкие павильончики, сделанные из профлиста. Целых не было, приходилось рубить топорами смятые ларьки и гаражи, а потом скреплять кусками толстой проволоки и тонкой арматуры, служивших каркасом для перегородок в домах. Особенно плотно подгоняли крышу, чтобы сквозь щели нам на голову не лилась ночью вода. Я нагрел куски фанеры и всяческие деревяшки вроде обломков мебели. Они станут нашими обогреватели в тёмное время суток. Дерево и, так сказать, древесные продукты выбрал по той причине, что духовная искра согревала их быстрее и лучше, чем железо и камень.

Весь день ушёл на строительство убежища и его обустройство. Потом была ночь с собаками, которые с таким грохотом ломились внутрь, что спать даже с самодельными берушами в ушах было невозможно. Свою лепту в шум вносили ветер и дождь со снегом. Под лёгкий мат и проклятья в адрес зверей, просидели до рассвета, гоняя чай, который кипятили в пятилитровом чайнике из нержавейки на самодельной «керосинке», где топливом служил розжиг для мангалов.

— Железо — херня, — вынес вердикт Стас поутру. — Нужно ставить что-то капитальное.

— Потратим несколько дней, а от нас ждут результатов уже завтра, — произнёс один из его подчинённых, вызвав у старшего группы кривую злобную гримасу.

— Ладно, сегодня пораньше ляжем, чтобы до прихода собак хоть немного отдохнуть, — принял он решение. — А завтра будет видно, что по чём.

Что я могу сказать насчёт результативности работы восьми мужиков, у которых кроме лопат, ломов с кувалдами и пары ножовок по металлу с небольшим запасом полотен больше нет ничего? Только то, что в армии не просто так придумали присказку про «два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Когда припрёт, то почти голыми руками можно творить чудеса работоспособности. Завал, под которым хранились продуктовые запасы, таял на лазах. Разумеется, весь дом разбирать никто не собирался. Нужно было только убрать несколько плит и кучу домашнего мусора, чтобы добраться до полок и стеллажей, а ещё лучше до склада, где запасов всяко больше.

Пораньше лечь не удалось, так как до залежей ценностей — для нас ценностей — мы добрались как раз за час-полтора до темноты. Под нами в воде лежала огромная стопка пачек с гречневой крупой, обмотанная пищевой плёнкой. По очереди, минут по пять, каждый из группы провёл в воде, вытаскивая по пакету из стопки и подбрасывая тот вверх, где его ловили товарищи. Меня эта участь не коснулась, так как я днём сильно выложился, когда своими искрами ослаблял плиты. Научился всего одной искрой превращать стеновую панель в нечто хрупкое, словно созданное горе-бетонщиками по принципу «побольше песочка, поменьше цемента». После этого плиту можно было расколотить кувалдами за четверть часа без особых усилий в мелкую щебёнку.

Пачки с крупой надёжно укрыли под железом, поверх которого наложили тяжёлые бетонные обломки, которые собакам точно не сбросить. Их ещё и по-быстрому проволокой связали между собой на всякий, как говорится, пожарный случай.

Вторая ночь была без собак, но погода и без них дала нам жару. Вновь ревел ветер и грохотал град. Сквозь щели задувал настолько ледяной ветер, что мои доски-обогреватели не помогали. Вернее, спасали от смерти от холода, и всё. Приходилось жечь топливо и греться чаем, что создавало уже свои трудности.

— Берём по пять пачек крупы и валим отсюда, — приказал Стас утром, когда мы вышли из «времянки». — Отсыпаться будем в лагере.

Никто против не был. Две ночи без сна и два дня тяжёлых работ вымотали всех до предела. Тем более, что возвращались мы не с пустыми руками. Того, что мы принесём, хватит всем живущим в лагере минимум дня на три. А ещё через ту дыру можно достать ещё что-то, может, там в метре от первой упаковки лежит в тёмной воде ещё одна, две или больше.

— На, паскуда, — один из стрелков спустил тетиву арбалета, направленного на одного из псов, замершего под стеной с оскаленной пастью. Самодельный болт из алюминиевой трубки со стальным черешковым наконечником вошёл зверю точно между лопаток. Скорее всего, был повреждён позвоночник, так как собака рухнула, как мягкая игрушка, сразу и без дальнейшей агонии.

Через несколько секунд разрядил свой арбалет я. Мой выстрел оказался не настолько точным, на месте не убил. Но с болтом в брюхе пёс долго не протянет, каким бы живучим ни был.

Арбалеты, к слову, укреплены мной, так как сделаны из паршивых материалов. И древки стрел тоже обработаны духовными искрами, чтобы мягкий алюминий прослужил дольше, а не сломался или смялся после первого-второго выстрела.

Вот уже третий день псины держат нас буквально в осаде. Если раньше они приходили только с наступлением темноты, то позавчера они остались под стенами и днём. Уходить не собирались, хотя было хорошо видно, что дневной свет доставляет им изрядный дискомфорт, слепит, ослабляет нюх. Ещё до всех нас дошло, что эти звери точно не имеют отношения к земным питомцам, перенесённых вместе с людьми и домами. Слишком они похожи друг на друга и их много. Не поверю, что где-то в городе был огромный собачий питомник, где содержались не меньше сотни взрослых агрессивных псов. Так что, эти животные — местные.

Щёлк!

Сосед успел перезарядиться и ещё раз выстрелить. Увы, но даже не поцарапал никого, болт бессильно царапнул по камню и скрылся в травяном ковре.

«Чёрт, и вот зачем я тратил искры? Чтобы стрелы вот так бездарно терялись?», — с досадой подумал я.

Во-первых — нам повезло с местом: благодаря огромному количеству автомобилей у наших мастеров-оружейников было вдосталь материала. Во-вторых — нужно сказать спасибо Платону. Это благодаря его знаниям получилось соорудить удобные арбалеты. Парень подсказал, как и из чего сделать спусковой механизм со стопором для стрелы. У всех остальных знания были только из фильмов и игр. И в-третьих — у нас был я, вернее мои укрепляющие искры. Немалое количество народа и инструменты помогли за день сделать четыре простейших арбалета и несколько десятков стрел к ним. И ещё один арбалет был готов сегодня до полудня.

Бамц!

От мыслей отвлёк громкий звук, что-то среднее между мощным хлопком и ударом. При виде кровавых ошмётков, разбросанных по большой площади, я понял, что случилось. Кто-то из арбалетчиков использовал усиленную стрелу. Лиза сделала таких пять штук. Одну использовали в самом начале, проверив её эффективность. И вот сейчас кто-то шарахнул второй такой по псам. Энергии удара болта по зверю, увеличенной в несколько раз даром девушки, хватило на то, чтобы разнести того в фарш.

— Это кто там такой умный? — раздался яростный рёв Ивана. — Витя, ты?

Один из арбалетчиков непроизвольно съёжился. Кажется, нашёлся меткий стрелок и любитель разбазаривать ценное общественное добро.

— Я стрелу перепутал, дядь Вань. Случайно вышло, клянусь, — торопливо произнёс он.

— Ты мне ещё пионерским галстуком поклянись тут. Сегодня вечером в наряд на сортиры идёшь.

— Вот же… — сквозь зубы ругнулся свежесостоявшийся ассенизатор. В лагере было два общественных туалета, для мужчин и женщин. Каждый из них вечером очищался, благо, что всё падало в непромокаемые толстые мешки, уложенные в бочки, поставленые под «очко». А те потом относились дежурными на несколько сотен метров от лагеря. Сейчас, правда, с приходом собак, мешки пока что складывали у баррикады подальше от спальных мест и склада с продуктами.