Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин Страница 18

Я вздохнул, потирая переносицу. Кровь на пальцах оставила липкий след.

— На беглецов плевать, — пробормотал я. — Главное, что Зарог у нас. — Я посмотрел на Хамрона. — Ларса — срочно в госпиталь. Пусть Бьянка и Дивр проводят. — Тело Папола… — я замолчал на мгновение, глядя на темный потолок, — нужно подготовить к отправке обратно на базу. Брандт и Нервид пусть отнесут в наш особняк и найдут кого-нибудь, кто все организует.

Хамрон кивнул, его глаза стали влажными, но он быстро отвернулся, делая вид, что поправляет порванный рукав.

— Корвин! — позвал я, заметив парня в дверях.

Он подошел, аккуратно переступая через лужи крови. Его тонкие пальцы нервно теребили перчатку.

— Твой отец ведь торговец, верно? — спросил я.

Корвин кивнул.

— Да.

— Когда придет человек Сирмака, вместе с ним составьте подробную опись всего, что здесь есть, с ценами. Следи за ним, чтобы он нас не обсчитал.

— Будет сделано.

Я повернулся к Зарогу, который лежал на полу, тихо постанывая. Пнул в бок, чтобы немного выпустить пар после известия о гибели Папола. Собирался поднять и потащить к выходу, когда сзади раздался голос Кажула.

— Ты действительно собираешься вести дела с Сирмаком? — выдохнул он. — Не просто получать от него информацию, но и продавать ему контрабандный товар? После того, что мы здесь увидели? Скажи, что я ошибаюсь, или…

Глава 7

— Или что⁈ — рыкнул я. — Убьешь меня⁈

Я медленно повернулся. Бунт на корабле был мне сейчас совершенно ни к чему, да и настроение определенно было не тем, чтобы разбираться с делом мирно.

— Давай проясним ситуацию, — произнес я, резко перейдя на медленный и спокойный тон. — Если бы я не сделал того, что сделал, и не пообещал ему того, что пообещал, мы бы не поймали человека, который ускользал от всей Коалиции годами. Скольких он бы еще замучал в таких же клетках, если бы из-за подобного морализаторства мы бы его упустили?

— Мы — Коалиция! — Кажул ударил себя кулаком в грудь, и звон доспехов разнесся по подвалу. — Наш долг — уничтожать таких тварей, а не торговать с ними!

Я почувствовал, как золотая маска на груди пульсирует в такт учащенному сердцебиению.

— Не вижу ничего плохого в торговле. Если для поимки ублюдков вроде него, — я снова пнул Зарога, — мне придется не только торговаться, но и целоваться с Сирмаком — я сделаю это, не моргнув глазом. Если у тебя был другой способ провернуть все настолько же эффективно и быстро, почему раньше не озвучил? Или можешь только критиковать?

Тишина повисла тяжелым покрывалом. Кажул сжал челюсти так, что выступили желваки на скулах. Слов у него не нашлось.

— Тогда хватит тратить мое и свое время. Вместо бесполезных препирательств вместе с Шейгом освободите всех рабов и отведите в ближайшую штаб-квартиру Коалиции.

Кажул постоял еще несколько секунд, борясь с чем-то внутри самого себя, но затем отдал честь и развернулся к выходу из зала. Спустя пару минут он вернулся с нашим единственным оставшимся Артефактором ранга Истории и вдвоем они начали планомерно обходить ряды клеток, перерубая замки и выпуская на волю пленников.

Проводив их взглядом, я вновь повернулся к Зарогу.

Я активировал татуировку «Сотни порезов», проведя ей по окровавленной культе. Зарог задрожал мелкой дрожью, с трудом сдерживая вопль боли.

Меня давно волновал вопрос: почему контрабандисты не использовали «Сотню порезов» против меня во время допроса? Не факт, что я бы сумел выдержать все те же пытки под усиливающим боль эффектом кинжала.

Ответ нашелся после того, как я в эти полтора месяца отыскал на черном рынке и купил для проверки такой же кинжал.

Проблема оказалась в том, что оригинальная «История о сотне порезов» была слишком эффективна. Ее создавали именно для того, чтобы причинять боль, а не чтобы пытать.

После надреза полноценным артефактом тело скручивалось в такой агонии, что человек просто отрубался, а при слишком сильном или частом воздействии банально умирал от болевого шока.

Нормально контролировать ситуацию в таких условиях, а во время пыток это было очень важно, не представлялось возможным. Хорошо, что я не стал проверять действие «Сотни порезов», о котором лишь слышал слухи, на себе, когда нашел его у мертвого контрабандиста.

Так что в этом случае ослабление эффекта после превращения артефакта в татуировку очень сильно сыграло мне на руку.

— Кто передает тебе информацию о рейдах Коалиции? — спросил я ровным голосом.

Еще минуту Зарог дрожал, сдерживая крик, но в конце концов выдержал, глянув на меня с презрением, плюнул в лицо. Кровавая слюна попала мне на щеку, теплая и липкая. Я медленно вытер ее рукавом, не сводя глаз с пленника.

— Ладно, — пожал я плечами.

Следующие пять минут я просто резал его тело, медленно, неторопливо, больше не задавая вопросов и никак не реагируя на его крики. Вид пустых клеток, в которых уже не было пленников, но в которых осталось немало следов их пребывания, подпитывал мою жестокость как бензин подпитывает пламя.

— Повторяю вопрос…

Я даже не успел ничего сказать.

— Аванд… Аванд Суриам… Штабной офицер… — он закашлялся, брызгая кровью. — Черт возьми! Он передает мне сводки через частных курьеров, я плачу ему ежемесячно!

Отлично. Теперь, если вдруг довезти Зарога до Руин тридцать пятой дивизии по какой-то причине не получится, у меня по крайней мере останется имя.

— Эту информацию проверим на базе, — я перевернул кинжал в руке и резким движением рукояти ударил Зарога по виску. Его глаза закатились, и тело обмякло.

— Оттащи его в особняк, — приказал я Хамрону. — Живым.

Парень кивнул, закинул Зарога на плечо, как мешок с картошкой, и тоже ушел.

Я остался один на базе, не считая Корвина и представителя Сирмака, которые ходили туда-сюда по комнатам, вскрывая ящики и записывая что-то в блокноты. У меня же осталось последнее дело.

Дубовая дверь кабинета Зарога оказалась на удивление массивной — я уперся в нее плечом, почувствовав сопротивление качественной древесины. С третьего удара замок сдался с металлическим скрежетом, и я едва удержал равновесие, вваливаясь внутрь.

Контраст с остальной контрабандистской базой был разительным. Если коридоры напоминали грязный зверинец, то здесь царила почти аристократическая чистота. Полированный дубовый стол с резными ножками, аккуратные ряды переплетенных книг на полках из