Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева Страница 2

Как ни странно, больше всего мне помог опыт работы в продажах. Светское общество мало чем отличалось от корпоративных интриг — те же игры, те же маски, только декорации богаче. А «деловые партнеры» мужа напоминали особо настойчивых клиентов, с которыми я научилась справляться ещё в первый год работы.

Адель их боялась. Я — нет.

Взяв гребень, я начала вынимать шпильки из прически. Память услужливо подкинула еще один эпизод — как Адель плакала после очередного приема, где один из «доброжелателей» мужа прижал её к стене в темном коридоре. Она вырвалась и убежала, а муж потом отчитывал её за неподобающее поведение. «Он же всего лишь хотел поговорить, дорогая. Ты слишком мнительна».

Ирония судьбы: я попала в тело женщины, которая так отчаянно хотела сбежать из этой золотой клетки, что её душа просто ушла? А может, сейчас она там, приходит в себя в больничной палате в моем теле? Надеюсь, ей там легче.

Горничная помогла мне переодеться в простое домашнее платье. Оно напоминало ночную рубашку из моего времени — светлое, свободное, без корсета. Блаженство. Я подошла к окну, глядя на темнеющий сад. В такое время Адель обычно молилась, но я предпочитала думать. За три месяца я многое изменила в её жизни. Начала ездить верхом, читать газеты, интересоваться делами поместья. Слуги шептались, свекровь удивлялась, муж злился. Но впервые за долгое время я чувствовала себя… живой?

Сегодняшний скандал был неизбежен. Мсье Оноре — очередной «важный партнер» — оказался слишком настойчив. Муж специально оставил нас наедине в алькове, надеясь… На что? Что его жена станет разменной монетой в большой игре?

Что ж, теперь у него будет развод. Возможно, это разрушит его планы, но меня это больше не волнует. У меня достаточно компрометирующих документов в тайнике Адель — она была тихой, но неглупой. Так что, часть состояния останется при мне.

А дальше… Может, уеду в колонии. Или открою собственное дело. В конце концов, у меня за плечами степень по экономике и десять лет управленческого опыта, пусть и из другого века.

Темнело. В спальне было тихо, только потрескивали свечи. Я села за туалетный столик, рассматривая женщину в зеркале. Странно, но теперь я едва помнила свое прежнее лицо. Помнила только короткую стрижку и темные волосы. А здесь — светлые локоны, бледная кожа, чуть припухшие от слез глаза.

Слезы. Это тело все еще плакало иногда, по привычке. Но я научилась использовать это — заплаканная женщина не вызывает подозрений.

Интересно, что сказала бы настоящая Адель, узнав, как я распорядилась её жизнью? Одобрила бы? Она ведь тоже мечтала о свободе, просто не знала, как её добиться. А я… я просто делаю то, что умею лучше всего — превращаю проблемы в возможности.

Глава 2

Я потерла виски, чувствуя подступающую головную боль. День выдался насыщенным. С раннего утра муж отчитал слуг за нерасторопность, хотя сам не мог определиться в каком пальто поедет в банк. Затем прибыла мадам Лорет, которой непременно хотелось посплетничать, и я еле от нее отделалась, будто бы невзначай упомянув о некой Аманде, к которой, якобы со слов моего мужа, захаживает ее любимый Даниэль. После — домашние заботы, коим не было конца, и только к вечеру, казалось бы, можно было отдохнуть, прихватив с собой одну из книг из кабинета мужа и приступить к изучению истории мира, куда меня занесло.

Но заявился супруг, который за ужином ни разу на меня не взглянул, третий раз за неделю уволил лакея и ко всему прочему прикрикнул на мать. Оставив их скандалить, я благоразумно удалилась в свои покои. И вот прошло уже полчаса, а внизу всё ещё спорили. Голос мужа, визгливый от злости, перекрывал степенные наставления мадам Мелвы. Кажется, свекровь пыталась его образумить. Забавно.

Когда я только попала в это тело, растерянная и напуганная, именно воспоминания о работе помогли не сойти с ума. Совещания, переговоры, сложные клиенты — всё это пригодилось здесь. Корпоративные интриги оказались отличной подготовкой к светским играм. Но сегодня я устала от игр. От тяжелых платьев, от масок, от фальшивых улыбок. В моем времени я могла хотя бы надеть джинсы и свитер после работы. А здесь… здесь даже ночная рубашка больше похожа на театральный костюм.

— Госпожа, ваш чай, — произнесла горничная, поставив на столик поднос.

— Спасибо, — поблагодарила и, отложив книгу, поднялась. — И принеси, пожалуйста, мой дневник. Нужно кое-что записать.

— Да, госпожа.

Вскоре я уже сидела за столом перед раскрытым дневником, задумчиво водя карандашом по бумаге. В этом мире дневники были обычным делом — никто не считал странным, что благородная дама записывает свои мысли. Адель тоже вела дневник, хотя писала в основном молитвы да покаяния. Теперь эта тетрадь в кожаном переплете служила другой цели. Я записывала всё: имена, даты, суммы сделок, случайно подслушанные разговоры. Герцог был неосторожен со своей «недалекой» женой — часто обсуждал дела в её присутствии. Думал, она ничего не поймет, а я понимала и записывала. На случай, если понадобится защита или рычаг давления.

Скрип двери заставил меня поднять голову. В проёме стояла мадам Мелва, непривычно растерянная.

— Он действительно подал прошение, — тихо сказала она.

— Вот как, — я отложила карандаш, внимательно глядя на свекровь. — И как быстро он собирается провести бракоразводный процесс?

— К концу месяца всё будет кончено, — мадам Мелва прошла в комнату, её шелковое платье тихо шуршало по ковру. — Ты правда этого хочешь?

— А у меня есть выбор? — я невесело усмехнулась, закрывая дневник. — Быть приманкой для его партнеров? Или, может, вы предпочли бы видеть меня послушной куклой, которая молча терпит унижения?

Мадам Мелва поджала губы, но в её глазах я заметила что-то похожее на уважение.

— Я найму экипаж, — наконец произнесла она. — Тебе лучше пожить в моем загородном поместье, пока всё не уляжется.

— Да, вы правы, я прикажу собрать мои вещи.

— Он полагает, что ты одумаешься, — мадам Мелва опустилась в кресло, расправляя складки платья. — Мой сын уверен, что через пару дней ты приползешь к нему на коленях, умоляя о прощении. Что