Воентур 4 - Азк Страница 20

Глава 8

До опушки леса, мы на «кюбеле» доехали буквально за пару-тройку минут. Наша колонна, добралась, подняв, не смотря на промозглую погоду, пыль на десяток метров, минут за пять, а пехота с оставленных ей позиций добиралась не меньше получаса. Время я не засекал. Пока они присели немного отдохнуть, найдя ротного передал им ещё три ДТ с пятнадцатью дисками, а последний пулемёт из остатка дал бойцам НКВД которые сразу же скучковались. Набралось их двадцать три человека, десяток из Яшкиной охраны, остальные те, которые дали мне в сопровождение… Или в конвой? Поглядим.

Каким образом их взнуздал дед Павел, осталось для меня тайной. Но было ясно видно, что и те и другие приняли его за старшего.

Мои орлы, загнав технику в лес под деревья начали ее маскировать. С серого неба над позициями сеяло мелким холодным дождиком. Воняло бензином, развороченной гусеницами землей и лесной прелостью. Я же с командирами боевых подразделений шли вдоль опушки выбирая места для капониров. А их надо было успеть отрыть немало. Вести бой с одного места я не хотел, так что надо было определится откуда у меня будет наилучший обзор и как и куда в случае чего отходить.

Отловив командира пехотинцев, приказал ему распределить весь личный состав роты для рытья капониров.

— Нам тоже надо готовить позиции, товарищ полковник!

— Объясняю один раз лейтенант… Если сначала рыть окопы для твоих людей, то противник рано или чуть позже окружит или опрокинет роту. Если сначала отрыть капониры для техники, то хрен он получит, а не продвижение. Понятно?

— Понятно… товарищ полковник.

— Если успеем, то потом все навалятся на окопы для тебя. Сейчас подойдут все, кого можно оторвать от службы, в том числе и бойцы НКВД.

Ударным трудом до полудня мы отрыли капониры и загнали в них технику, так что снаружи были только башни и замаскировали их свежими ветками. И даже успели отрыть полный профиль для пехоты по опушке леса, делая их незаметными. Личный состав даже успел принять пищу в обед.

Перерыв на обед был небольшим и только мы его закончили, как вдали показался столб пыли.

Быстро прекратив все работы пехота заняла окопы, а мои ребята забрались под броню, но тревога к нашей удаче оказалась ложной.

Это выходило из окружения сводное подразделение 18 танковой дивизии в составе: трех танков БТ-7, двух пушечных бронеавтомобилей БА-10, трех грузовых машин ЗиС-5 с различным имуществом, в основном с боеприпасами, остатки противотанкового дивизиона стрелковой дивизии на гужевой тяге, в количестве пяти «сорокопяток» и что особенно порадовало роту Акимова — полуторка с полевой кухней.

Можно без всяких оговорок сказать — просто царское пополнение в нашем положении, а главное у них было грузовиках почти по два боекомплекта на всю вооружение. И на стрелковку, и на сорокопятки.

Как позже выяснилось, они наткнулись километрах в двадцати от нас на разбомбленную нашу колонну, вот и затарились там сорока пяти миллиметровыми снарядами, бензином с не сгоревших машин, патронами и гранатами. К тому же, в их составе было несколько ремонтников, которые по быстром смогли привести в чувство танки, бронеавтомобили и машины, которые сейчас с ними. А противотанкисты пополнились снарядами, которые пришлись им в самый раз.

В ходе короткого совещания, по моему предложению танки и бронеавтомобили отдали под командование капитана-противотанкиста. Получилось сформировать пять огневых взводов, в каждом по два орудия — одно на танке или бронеавтомобиле, другое — «сорокопятка» на буксире.

Каждому огневому взводу придали по группе в составе: снайпер, пулеметный расчет с «ручником», пара-тройка минеров и человек пять обстрелянных пехотинцев. И самое главное — пара связистов с радиостанцией и моих людей.

Эти группы выдвинулись по дорогам на запад и северо-запад с целю: действуя исключительно из засад задержать насколько возможно продвижение противника и выход к нашему рубежу. Без героических порывов, пусть немцы гибнут за свой фатерлянд!

Почему-то сейчас мне вспомнилось как под Борисовым, я ломал себе голову до мигрени, что могло помочь мне, что бы остановить силы противника. Считая себя человеком рассудительным и привыкший перед каждым серьезным делом тщательно продумать все, что может улучшить результат и облегчить работу. Пару раз меня захлестывала животная и хаотичная паника, застилала мое сознание, мешая сосредоточиться. Ноя четко сознавал, что нужно думать, именно — думать!

И самое главное по делу и без паники! Своими скромными силами, которые как сейчас стояли перед глазами — надо было найти решение. И не завтра, не послезавтра, а сейчас и здесь! Тогда я смог сформулировать и задать себе очень правильный вопрос: Что у противника? Если немцы попрутся по этой самой дорожке, что у них будет?

Тогда помниться я свел в голове все, что успел увидеть за то небольшое время прошедшее на фронте, все что видел сам и слышал от других. И смог сформулировать — с кем, скорее всего, придется встретиться? Тогда стали понятны сильные стороны врага. И слабые — тоже.

Так что сейчас я действовал по проверенной схеме, не теряя самого главного на войне ресурса — времени.

Отправив пять групп в сторону противника, я занялся формированием тыловых подразделений. Прежде всего всех лошадей с конюхами свели в отдельный хозвзвод, кухню передали под начало моих поваров. Полуторку в автомобильное подразделение.

Убедившись что земляные работы идут по плану, направился в гаубичную батарею к старлею Джугашвили.

На своем «кюбеле», по едва видной колее, по которой пару раз в год вывозили скошенной сено с лесных лугов, мы добрались до расположения батареи.

Керим, напившись воды из фляги, сообщил:

— Не опушка это командир, а большая поляна, скорее даже луг! — Вынес свой вердикт узбек.

Метров в ста — ста пятидесяти от нас артиллеристы Джугашвили разворачивали свои огромные орудия. Эту свою позицию они, как я предположил, считали временной, на один раз, поскольку и снаряды сгрузили тут же, недалеко от орудий, не став оборудовать склад.

Подошедший командир батареи подтвердил мою мысль:

— Собираемся отстреляться и уйти.

— Интересно… Что у вас со связью?