По грехам нашим. В лето 6732 (СИ) - Старый Денис Страница 22

— Треба идти догонять, — выразил свое мнение старейшина эстов на очередном совещании, проходившем в вагенбурге во время сборов трофеев и откровенной мародерки.

— Рыцарей вельми мало упокоили, наряд у них добрый, да числом велики, — задумчиво сказал князь Вячеслав Борисович, прозванный Вячко.

Я молчал, в целом озвучивались вполне рациональные мысли. За стенами крепости будет сподручнее обороняться. И сегодняшняя операция только этап, удачный, но не решающий. И, после слов Вячко коллективная позиция начала склоняться к тому, что уходить от замка нет весомых причин и что следующий бой, далеко необязательно, будет на наших условиях.

Через час стало известно, что удалось взять из лагеря балтов. В основном это был провиант. Почти пятьдесят доверху груженых продуктами повозок и пять подвод со стрелами, болтами и сулицами, которые так любят применять все балтские племена. Получалось, что все склады были забиты провиантом и оружием. Можно плохонько, но все же вооружить еще одну, сопоставимую числом с нашей, армию.

После отправки многочисленных конных отрядов в разные стороны от направления движения колоны, двинулись к Юрьеву.

Уже в городе появился еще один довод в пользу возращения в крепость всего воинства. Дело в том, что пока мы сражались, или сразу после боя, отряд из рыцарей и балтов попытался наскоком взять город. И это им почти удалось. Сотня балтов уже входила в крепость, когда все же стража увидела не привычных эстов, а похожих на них ливов. Начался бой и только неимоверными усилиями удалось закрыть ворота, когда уже из леса ускорялся отряд рыцарей. Скоротечный кровавый бой длился всего пятнадцать минут и вскоре враги отступили. Прорвавшихся в город балтов быстро добили. Потери защитников составили более трех десятков, и это было много. Тем более, что из рыцарского отряда не было ни одного убитого, а ливов удалось уложить четыре десятка. И стало понятно, что оставлять крепость и идти ратиться в поле — не наш вариант.

Через два дня стали поступать сообщения о том, что войско противника в боевых порядках и с сильными дозорами идет к Юрьеву. Насчитали примерно пять тысяч воинов. Кроме того, волы тащат пять массивных катапульт, которые явно имели больше возможностей, чем наши. В городе, бывшее еще недавно, воодушевление сменилось беспокойством.

Нет, паники не было. Но улыбки и смех, еще вчера звучавший повсеместно сменился криками и общей нервозностью. На проведенном совещании было принято решение, что ничего менять в составленном плане причин не было. И я наблюдал, как согласно штатному расписанию отряды воинов шли к своим позициям, выставлялись деревянные рогатки, а после началась пристрелка шести катапульт и трех баллист.

Осада Юрьева

Глава 11. Осада Юрьева

Рыцари обложили город по всем статьям. Выстроили оборонительные сооружения в метрах семистах от стен, где и разместили свои метательные машины. Это сделало невозможным, как бы сказали в XXI веке, противобатарейную борьбу. Организовать же вылазку с целью уничтожения прислуги и разрушения сооружений, не представлялось выполнимым, так как катапульты находились чуть ли не в центре лагеря. Подобные лагеря были выстроены напротив каждой стены, только одна была рыцарская, остальные же мало внешне отличались от немецкой, но были балтскими.

Три дня мы наблюдали за действиями немцев, однажды попытались совершить и вылазку, но дежурившие отряды напротив двух имеющихся ворот не давали возможности развернуться, как, впрочем, и сами не могли подойти близко. У меня был соблазн отстреливать рыцарей и балтов из отрядов, но я решил поберечь боеприпасы, которых оставалось только чуть больше сотни. Брать все патроны не стал, еще понадобятся, если жить останусь.

На четвертый день катапульты рыцарей заработали. Два часа они пристреливались, а уже позже начали бить по крепости сравнительно большие камни. Разброс природных снарядов был большой, что повышало шансы устоять дубовым крепостным стенам. Однако, это дело времени. Мы же сейчас не могли ничего противопоставить обстрелу. И уже тут только я мог что-то сделать.

Стрелять из снайперской винтовки на семьсот и больше метров — удел профессионалов, к коим я никак себя не относил. Можно сделать иначе — тщательно пристреляться, условия то хорошие. Вот только всего сотня боеприпаса — это в данном случае крайне мало. Но я решил все же половину патронов потратить на организации сумятицы. Ну не может там быть много людей, которые умеют грамотно определять натяжение и направление катапульт. Это тоже наука.

Заняв удобное место на стене, потребовав от своего адъютанта Тимофея не подпускать ко мне людей, ну, а Бера — быть силовой поддержкой слову помощника.

Прицелился и сразу же выстрел. Пуля подняла фонтанчик в метрах трех от ближайшей катапульты. Сделав поправки, я начал высматривать того, кто руководит работой этой древней артиллерией. Такой нашелся почти сразу. Низенький, слегка пухлый человек, непонятного сословия и статуса активно размахивал руками, иногда даже пинками подгоняя прислугу, подтаскивающую камни.

Вдох! Выдох! Вдох! Выдох! Выстрел! Сразу же посмотрел на результат своего действия и сплюнул. В тот момент, когда я выцеливал командира-артиллериста, к нему подбежал слуга с сообщением и закрыл своим телом пухловатого. Началась суета, откуда-то сразу выросли ростовые щиты, осложняя прицеливание. Поразмыслив минуту, я решил все же сохранить патроны и залечь. Первым же порывом хотел бить по щитам, демонстрируя их явную уязвимость. И в случае восполнения боеприпасов именно так и поступил, но мне нужно сохранить боеприпасы и через тринадцать лет, а бить не прицельно не правильно.

За еще пять часов лежки я сделал три выстрела, скосив одного рыцаря, который выехал со своей свитой достаточно близко к замку. Уж сильно он пальцами тыкал в разные места крепости, причем акцентировал внимание на действительно наиболее слабом участке, где и вал слегка ополз и стена подгнила. Вот и поплатился крестоносец. А нечего тут планов строить. Катапульты же стали бить реже и куда как с меньшей эффективностью. Стоило еще одному из прислуги прострелить ногу, как вообще из укрытия щитов перестали выходить, а носили тяжелые сбитые доски по маршруту к камням, сопровождая обслугу.

Я же решил, что пока сделать ничего не могу и решил пойти к себе в горницу, чтобы перекусить домашней копченой колбаской, которой осталось четыре кольца, но очень захотелось напомнить себе вкус дома. За обедом опять накатила тоска по жене, детям, тревога по делам в поместье.

К вечеру в сторону крепостных ворот выехала делегация из пяти явно знатных рыцарей. Метров за двести они остановились и стали ждать. Никто, из дежуривших на стенах, в них не стрелял. Через пару минут, я услышал, как возле горницы началась суета. Просил Бера никого, кроме начальства не впускать, да и то после уведомления. Не хотел, чтобы видели, как я чистил винтовку.

— Треба до ворот идти, князь звал, — услышал я уже отчаянный выкрик за дверьми.

Я вышел из горницы и увидел молодого новика из дружины Вячко, который часто выполнял роль посыльного.

— Посольство, треба идти, — кратко сообщил мне светло-русый молодой, но вряд ли внешне моложе меня парень.

— Бер, со мной идешь, — сказал я через плечо в сторону гиганта и зашел в горницу. Надел свои доспехи, взял саблю, пистолет под накидку и отправился переговариваться, уже подозревая, что именно скажут рыцари.

У ворот уже стояли четыре человека. Мейлис с подручным и Вячко со своим старшим сотником. Решил упрашивать князя взять с собой Бера, который выглядел столь внушительно и грозно, что внушал если не страх, то опасение у каждого. А его двуручный извилистый фламберг был бы вершиной мысли в области клинкового оружия, если бы идею не принес в этот мир я, нагло украв у еще не родившегося мастера. Меч в таких ручищах не оставил бы равнодушным никого.

Старейшина эстов переговорил со своим сопровождающим и с игривой улыбкой рукой пригласил Бера, восседавшего на самом крупном затрофейном фризе, встать рядом с ним. Теперь по числу переговорщиков срасталось. Так и отправились.