Демон Жадности. Книга 3 - Юрий Розин Страница 25

Больше медлить было нельзя. Я бесшумно проскользнул в комнату, как призрак. Киогар, услышав шорох, повернул голову с повязкой в мою сторону.

— И что там, красотка? Ищешь, чем бы меня еще удивить? — его голос был хриплым от желания.

Он не успел ничего больше сказать. Я был уже рядом. Одним движением я щелкнул массивными, холодными наручниками на его запястьях, поверх шелковых лент.

Замки защелкнулись с сухим, металлическим звуком, который прозвучал оглушительно громко в тишине комнаты. Его аура Хроники, еще секунду назад мощная и неспокойная, мгновенно погасла, подавленная наручниками.

Он вздрогнул всем телом, его рот открылся для крика. Но я уже занес руку и нанес ему удар кулаком в висок.

Голова Киогара дернулась и бессильно откинулась на подушку. Он затих, потеряв сознание. Парализующие татуировки были бы бесполезны против его ранга, но старый добрый удар в голову еще никто не отменял.

— Быстро, — бросил я Яране, уже срывая с кровати удачно почти черную простынь и начиная заворачивать в него обездвиженное тело. — Помоги.

Она, не теряя ни секунды, схватила его за ноги. Мы спешно завернули его в плотный кокон. Я окинул взглядом комнату. На резной тумбе у кровати лежал его поясной кошель, туго набитый.

Я схватил его — внутри тяжело звякнули золотые слитки. Мелочь, но приятный бонус. К тому же может пригодиться.

— Пошли, — я взвалил тюк с Киогаром на плечо, почувствовав его немалый вес, вышел на балкон. Ярана, быстро одевшись, выскочила на балкон следом и схватила меня за плечи.

Поднявшись как можно выше, чтобы не попасть в световые пятна фонарей и домов, мы пронеслись над спящими улицами пиратского города, держа курс на голый край Руин.

Там нас уже ждали. Силар, Хамрон и остальные радостно поприветствовали Ярану, после чего Силар принял из моих рук сверток с Киогаром и понес вглубь нашего импровизированного лагеря.

— Все чисто? — спросил я.

Силар кивнул, его глаза блеснули в темноте.

— Никто не подходил. Дальше?

— Дальше, — я перевел взгляд на Ярану, которая стояла, обнимая себя за плечи, но с гордо поднятой головой, — начинается самое интересное.

Глава 9

Мы притащили обездвиженного Киогара в заброшенный сарайчик на самом краю Руин. Силар молча, одним движением, сбросил тюк с телом капитана с плеча на грязный пол.

Тот глухо ахнул, издав сдавленный стон из-за кляпа. Я выдернул простыню, в которую его заворачивали, и отшвырнул в угол. Киогар лежал на боку, его глаза, широкие от ярости и унижения, метались между мной, Силаром и Яраной, которая молча прислонилась к косяку входной двери, скрестив руки на груди. Ее лицо было каменным, в глазах читалось напряженное ожидание.

— Ну что, Длиннорукий, — начал я, присаживаясь на корточки перед ним. Запах пота, страха и дорогого парфюма, которым он щедро полился перед свиданием, ударил в нос. — Давай поговорим по-мужски. Ты нам — информацию о твоих названых братцах. Мы тебе — жизнь. Без боли от пыток. Справедливый обмен.

Он что-то яростно забормотал сквозь тряпку, засунутую ему в рот. Взгляд обещал медленную и мучительную смерть. Я усмехнулся.

— Вижу, ты не в духе. Ладно, уговорил. Покажем спектакль без антракта.

Я приложил кончики пальцев к его обнаженному плечу. Татуировка «Сотни порезов», теперь действенная, так как наручники блокировали ману в теле Киогара, вспыхнула тусклым белым светом. Киогар вздрогнул, но это было ничто. Просто прикосновение.

— Сейчас будет немного больно, — предупредил я почти что вежливо. — Я начну с единицы. По шкале от одного до десяти.

Я мысленно повернул невидимый регулятор. Всего на градус.

Мышцы на плече Киогара напряглись, как струны. Из его горла вырвался сдавленный, хриплый звук. Глаза округлились от удивления — не от силы боли, а от ее природы.

Это не было похоже на удар или порез. Это было похоже на то, что кто-то воткнул ему в нерв раскаленную иглу и оставил ее там, заставив боль пульсировать с каждым ударом сердца.

— Где обычно тусуется Лемиан, когда не на своем корабле? — спросил я спокойно. — А что насчет Родрика?

Он сжал зубы на тряпке, смотря на меня с ненавистью. Я вздохнул.

— Два.

И повернул регулятор.

Киогар затрясся. По его виску заструился пот. Зрачки расширились, вбирая тусклый свет сарая. Хрип стал громче.

Боль теперь билась в его теле волнами, от плеча растекаясь по груди и спине. Он попытался вырваться, но наручники и паралич Маски держали его мертвой хваткой.

— Их привычки, слабости, — продолжал я, глядя ему прямо в глаза. — Говори, и это прекратится.

В ответ — лишь яростное, бессмысленное мычание. Упрямый.

— Три.

Его тело выгнулось дугой, пятки забили по гнилому полу, поднимая облачко пыли. Из-под век выступили слезы, смешиваясь с потом. Он закатил глаза, и я увидел в них уже не только ненависть, но и первый, крошечный проблеск животного ужаса. Тело начинало предавать его, реагируя помимо воли.

— Четыре, — продолжил я, не став задавать никаких вопросов.

Он закричал. Глухо, приглушенно, но это был уже настоящий, непритворный крик. Слюна проступила сквозь тряпку, потекая по щеке.

Все его существо сосредоточилось на этом одном, всепоглощающем чувстве. Мир для него сузился до боли, которую я держал в своей руке, как поводок.

— Его распорядок дня, черт возьми! — мои пальцы все еще лежали на его плече, передавая в его тело эту ужасающую симфонию страдания. — Во сколько он просыпается? Где пьет? С кем спит? Один ли?

Киогар судорожно замотал головой, пытаясь вырвать лицо из моей тени. Его дыхание стало частым и поверхностным, свистящим через нос.

— Пять.

Он взвыл. Звук был таким отчаянным, что Ярана невольно отпрянула от двери, ее каменная маска на мгновение дрогнула. Даже Силар, видавший виды, хмуро сдвинул брови.

Тело Киогара билось в немой агонии, его мышцы свело так, что казалось, они вот-вот порвутся. Боль была теперь везде. В костях, в зубах, за глазными яблоками. Она не оставляла места для мыслей, для гордости, для братской верности.

— Шесть, — сказал я безжалостно, и мой палец легонько пошевелился, нащупывая новый пучок нервов.

— МХРРРР! — он закричал сквозь кляп, закатывая глаза так, что были видны одни белки. Его тело обмякло, на полу начала разрастаться лужа. Запах дополнился новым, резким и неприятным.

Сознание начало отключаться, пытаясь спастись.