Пустыня - Василий Павлович Щепетнёв Страница 26
Пустыня - Василий Павлович Щепетнёв читать онлайн бесплатно
— Большая?
— Не маленькая — для повести. Восемь листов. И еще Казанцев, и многое другое. «Поиск» толстенький журнал.
— Дадите почитать?
— Дам. Я взял и на Карпова.
— На Анатолия? Вы не боитесь с ним встречаться?
— Не боюсь. Но что-то я его не вижу. Где он? И Фишера нет.
— С ними все в порядке. Они сейчас в Бенгази. Завтра утром прилетят, — и, предупреждая вопрос, он продолжил: — Отдельную пресс-конференцию дают. Ливия хочет получить от турнира максимум дивидендов. Но увы…
— Что увы?
— Увы, но здесь, в Джалу, телевидения нет. И кинотеатра нет. И танцев не будет. Десять недель шахмат — и только. Тяжело.
— Ну, за такие-то деньги можно и без танцев потерпеть.
— Можно, — согласился Спасский. — Кстати, о деньгах. Вы подписали соглашение? О десяти тысячах, по решению Совмина?
— Подписал, — ответил я.
— А я нет, — удивил меня Спасский. Впрочем, не очень и удивил, я ждал от него нечто подобное.
— Но ведь это постановление Совмина, как не подписать? Оно имеет силу закона.
— Ну, не совсем. Вот я не подписал, и как этот закон на меня повлияет?
— Уж придумают как.
— Это вряд ли.
— Но почему? Какая в сущности, разница, доллары или чеки?
— И что я буду в Париже делать с чеками? Ездить отовариваться в Москву?
— Ну да, ну да…
Действительно, Спасский переехал к молодой жене, в Париж, и живёт теперь там.
— Париж, Михаил, прекрасный город — если у тебя достаточно денег. Денег, а не чеков.
— Не буду спорить. Я не был в Париже.
— Это поправимо. На будущий год там будет крупный турнир. Считайте, что получили приглашение, — мы дошли, наконец, до ресторана.
Зря я обедал.
Авторское отступление
Итак, турнир в Ливии. Состав я подобрал, исходя из задачи: собрать лучших в одном месте.
Но, если бы приглашали только исходя из рейтинга, это был бы чемпионат СССР, пусть открытый.
Вот рейтинг-лист на первое января 1976 года:
FIDE top 10 by Elo rating — January 1976
Anatoly Karpov Soviet Union 2695
Viktor Korchnoi Soviet Union 2670
Tigran Petrosian Soviet Union 2635
Lev Polugaevsky Soviet Union 2635
Boris Spassky Soviet Union 2630
Bent Larsen Denmark 2625
Lajos Portisch Hungary 2625
Efim Geller Soviet Union 2620
Ljubomir Ljubojević Yugoslavia 2620
Henrique Mecking Brazil 2620
Как видно, шестеро из десяти советские, причем первые пять верхних мест — только наши. И их фамилии были известны практически каждому.
Было же времечко…
Сегодня в первой десятке наш только один. На шестом месте. И вот так, без Интернета, вряд ли многие назовут этого нашего.
Глава 11
11
16 мая 1976 года, воскресенье
Ученье — свет!
Струны рояля удерживает в натянутом состоянии чугунная рама, прочная и массивная. Но и чугун, и, особенно, струны не идеальны. Со временем они деформируются, устают, и степень натяжения изменяется. Влияет и температура: всяк знает, что при нагревании предметы расширяются, а при охлаждении наоборот. Поэтому рояль приходится настраивать. Не сказать, чтобы часто, но и не то, чтобы совсем уж редко.
Этот рояль был настроен хорошо. Средних размеров, салонный, он и стоял в музыкальном салоне гостиницы. Я подсел к инструменту. Неделю как не касался клавиш. А тут — коснулся.
Играл минут сорок. Начав с «Турецкого марша» Моцарта и закончив «Караваном» Эллингтона. Получилось на удивление неплохо. Может, пустыня тому причиной?
Вчера играли первый тур. Я встречался с Хюбнером. Оба играли аккуратно, но я оказался аккуратнее, и потому к сороковому ходу получил неудержимую пару проходных пешек. Победа. Спасский выиграл у Георгиу, Фишер — у Портиша, Карпов отложил партию с Бирном в лучшей позиции, и теперь доводил её до победы. Остальные сыграли вничью.
Регламент щадящий до чрезвычайности. Масса времени на восстановление. Особенно для тех, кто не откладывает партии. Ничего, мешающего остроте, глубине и ясности шахматной мысли — ни спиртного, ни доступных женщин, ни прочих соблазнов. Почти монастырская жизнь. Возможно, организаторы считали, что это позволит создать партии невиданной красы и глубины. Или рассчитывали на то, что к Ливии будет приковано внимание всего шахматного, а затем и нешахматного мира. Или просто в пустыне живут неспешно. Как тысячу лет назад. Куда торопиться, если мир вечен? Живут и нас хотят приобщить к этой жизни.
Ну да, ну да. Чего только не придумаешь в условиях покоя. А тут, и в самом деле — покой. Относительный, конечно. Но. Не нужно никуда идти — потому что идти некуда. И телевизора, пожирателя времени, тоже нет, равно как и других зрелищ. Есть газеты, их доставляет самолет, и местные, и европейские. Европейские — с опозданием в три дня. Но читать нет желания. Весь мир отсюда настолько далек, что кажется, будто его и вовсе нет, внешнего мира. А есть только то, что есть. Вот этот рояль, например. Рояль в пустыне.
Отозвалось робко. Издалека. Но я запомнил, да.
Запомнил и прошёл в ресторан. Не голоден, но чашка кофе меня подбодрит. Здесь хороший кофе. Даже отличный. К тому же — даром! Волшебное слово — даром!
Тут меня и нашёл Спасский.
— Скучаете? — спросил он.
— Нисколько, — ответил я. С чего бы мне скучать, в самом деле? Находясь в центре шахматного мира? С настроенным роялем? С томиком Гоголя? Ну, хорошо, допустим, скучаю, но зачем признаваться? — Я, Борис Васильевич, чувствую себя космонавтом на дальней станции в ожидании встречи с пришельцами.
— И кто же здесь пришельцы?
— Так нет их пока. Потому и ожидаю.
— Понятно… — протянул Спасский.
И тоже взял кофе.
— Вы обещали мне дать журнал, — сказал он мне.
— Он у меня в номере. Можем прямо после кофе и пойти.
— Я слышал, вы его и издаете, журнал «Поиск»?
— Принимаю посильное участие. Первый читатель.
— Но, говорят, весь ваш гонорар за матч с Фишером ушел на этот журнал?
— Положим, не весь, но да, часть гонорара.
— Однако вы ведь не собственник журнала?
— Ни разу. Я советский человек, Борис Васильевич, какая может быть собственность.
— И, чисто теоретически, вас могут уволить, и всё?
— Чисто теоретически — могут, да. Конечно.
— А вот если бы вы издавали такой журнал в Париже, то были бы полновластным хозяином. Теоретически.
— Я уверен, что если бы «Поиск» издавался в Париже, у него было бы десять подписчиков. Или сто. В лучшем случае — тысяча-другая. Парижанам, всей Франции нет дела до современной советской фантастики. То есть издание было бы заведомо убыточным. А у нас — у нас за подпиской гоняются. Подпиской на журнал награждают отличников. И журнал приносит приличную прибыль. Практически, а не теоретически.
— Но что вам до прибыли?
— Во-первых, прибыль идет государству, чему я, как сознательный гражданин, только рад: деньги стране нужны. На
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.