Лишний свиток - Антон Чернов Страница 3

Но это всё промелькнуло мимо сознания в секунду. А вот на что я залип — так это вид на берег. Деревянная пристань, каменные и деревянные дома в пару этажей, это всё херня. А вот растения… таких растений нет и не могло быть на Земле. Бочкообразные, диаметром в полметра синие стебли синей травы. Зелёно-красная, причём не сезонно, листва разлапистых деревьев, с ломаными линиями веток. В общем, это было ЧУЖОЕ, не земное.

Но вот с учётом графики — очень напоминало картинки из игры. И да, пепельной пустыни нет, а значит, остров жив, и до событий Скурима сколько-то времени есть, мимоходом отметил я.

А вообще — странные у меня какие-то реакции. Неправильные. Я — вообще-то, я?

А ни хрена, по обдумыванию понял я. Тело — другое, а чёрт знает, какие отличия от нормального человека у черножопых остроухих. И довольно скудная реакция на окружающую невозможную пиздецому — вполне может быть реакцией этого тела. Что и к лучшему, наверное. В себе бы я, скорее всего, впал в бешенство. И меня бы прибили ещё в трюме.

А пока я пялился на местную флору (какая-то фауна копошилась, но не высовывалась, что, наверное, к лучшему), из трюма вылазили узники. И кучковались рядом с люком. И блин, тут имперцев в броне — четыре рыла. Странно, задумался я.

Но мои попытки понять, а что мешает заключённым ввалить люлей охране, получили ответ до того, как я додумался до чего-то толкового. Негритянка (хотя скорее метиска, да и волосы не столь “проволочно-афризированы”, насколько я знаю) хриплым, негромким, но различимым голосом пробормотала:

— А что нам мешает сбежать?

На это ближайший имперец противно ухмыльнулся и даже сделал жест в сторону борта: “мол, вали на все четыре стороны, я не против”. Но промолчал. А ответил уже знакомый мне вонючий котолюдь.

— Да беги, дуррра, — оскалился он. — Мы — в Морровинде.

— И что? — подбоченилась негритянка, выставив вперёд довольно аппетитную, хоть и грязную, грудь.

— Данмеры, — бросил кошак недобрый взгляд на непричёмистого меня, — практикуют рабство.

— В Империи Септимов?! — аж вылупила глаза темнокожая.

— А им похер, — недобро скалился кошак. — Там, — махнул он лапой в сторону причала, — нас зарегистрируют, оформят. И придётся лишь отработать долг, который на нас навесили, — фыркнул он. — А там, — махнул он лапой на просторы, — ты просто рабыня. Навсегда. И это если очень повезёт.

— А если нет?

— Жертва даэдра или аэдра, — равнодушно пробасил имперец. — Так что противиться Имперскому Правосудию — не в ваших интересах.

Вот, блин, попал, оценил я. Судя по рожам и мордам внимательно прислушивающихся заключённых — не я один так подумал. Но они хотя бы знали, куда их везут, блин.

И потопала эта толпа по мосткам на берег. Где обнаружился сбитый из грубых досок стол, за котором сидел имперец в каком-то… бабкином халате. Коричневый такой, цвета выдержанного говнеца, бесформенный балахон. И морда противная и плешивая такая. У стола стоял какой-то сундучок, подмигивающий искорками явно не отражённого света. И стояли пара обломов в стальных, сияющих на солнце имперских доспехах. Причём один из типов — котолюдь.

А в десятке метров стояла группа народу, вроде как богато, судя по пёстрым цветам, одетая. В основном — данмеры, но и не только. А я хоть примерно посмотрел, как выглядит моя раса. Черти натуральные, только рогов не хватает. Лицо — череп, обтянутый серо-чёрной кожей. Причём нечеловеческих пропорций, выступающая, длинная челюсть, сильно выступающие скулы. И здоровенные глазищи с алой радужкой.

Пока я разглядывал чертей натуральных, имперец в бабкином халате невнятно что-то пробормотал и стал тыкать в пленников. Требовал назвать имя, после чего объявлял преступление и… цену. И из расфуфыренной толпы находились покупатели. Причём не раба, как я понял. А именно “отработка долга”, хотя разница не столь велика. Кто-то в крестьяне, кто-то — в шахту. А кто-то и в бордель. Впрочем, в отличие от жалобно сморщившейся жёлтой эльфийки, негритянка философски пожала плечами. Видно, тем и занималась или не против нового опыта.

— Ты! — тыкнул в меня чин. — Да, ты! Подойди!

Эммм… и что говорить-то, вразвалочку направился я к чину. И тут к столу подошёл стражник с корабля и забормотал ему на ухо.

Морда чина принимало выражение тотального охеревания. Он перебегал взглядом с меня на бумаги, потом на стражника.

— Да вы йобнулись! — наконец рявкнул он. — Как, разрази тебя Акатош — неучтённый?! Откуда?!

— Да мы откуда знаем?! — рявкнул страж. — Появился, лядь! В плавании, в клетке!

— Прямо в клетке? — заинтересовался чин, да и я уши навострил.

— В ней! Пробовали допросить — права качал, орал… ну и упал немного. С лестницы, — сделал невинную рожу имперец.

А у меня очень зачесались кулаки и ноги. Вот прям звиздец как этому уроду ввалить захотелось! Но я с собой справился.

— Вот же даэдровщина! — оценил чин. — А мне-то что делать? По бумагам его нет! — потыкал он в список.

— Так у нас тоже нет!

— За что тебя? — брезгливо, но с интересом, обратился он ко мне.

А я насмотревшись на расфуфыренную толпу, задрал острый подбородок, сделал надменную (ну, я надеюсь) морду и процедил сквозь губу.

— Потому что мудаки! — ткнул я в покрасневшего корабельного. — И чуть не убили! Я преступлений НЕ СОВЕРШАЛ! — рявкнул я.

— А на корабле как оказался?!

— А я откуда знаю?! Проснулся там! И чуть не прибили!

— Даэдровщина… знаешь что, — задумался чин, перебирая бумаги. — Вали-ка ты.

— Это… — нахмурился корабельный.

— А что ты предлагаешь? Придумать ему преступление, капитан?

— Если капитану будет угодно, — не удержал язык я, — могу ему свернуть шею. А что? Вполне преступление.

— Да… — покраснел имперец, злобно на меня зыркая.

А тип в бабкином халате хрюкнул, а через секунду — ржал. И этот капитан глазами побегал, махнул рукой, да и сам загыгыкал.

—