Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников Страница 31

Кстати говоря, интересно, вот огнестрельное оружие. Оно уравнивает шансы пользователя «внутренней энергии» и не-пользователя? Но его здесь, похоже, не существует. Порох применяется, но только для фейерверков. Еще одна заметка на будущее.

Подозреваю, что огнестрел тут не производится по простейшей причине: первые экспериментальные образцы, если даже они испытывались, сильно уступали возможностям старших учеников (так называемых подмастерий) и мастеров. И при этом нет не-кустарных мастерских, которые способны методом проб и ошибок его отрабатывать, нет множества феодалов с наемными армиями — вместо этого есть феодалы с дружинами из бойцов-выпускников Школ и Школы, которые суть тоже феодалы, но сотрудничают с феодалами традиционными. Удивительно, кстати, как Школы еще не подмяли традиционных феодалов под себя. Возможно, последние тут, вопреки моей родной версии истории, выступают тут не как рисковый пул, а наоборот, как популяционное депо в сравнении с более легко и быстро «расходуемым» контингентом Школ.

Впрочем, это все пока только теории. Возможно, когда я познакомлюсь с ситуацией ближе, я пойму, на чем держится «равновесие силы» между Школами и «обычными» феодалами. Скорее всего, причина гораздо проще, чем мои высокоуровневые модели.

Итак, Фиен Рен, отчим Герта, должен был прибыть в конце месяца — и Орис планировал отбыть на подмогу графу Флитлину сразу же после его появления. Тогда же Тильда могла отправляться на инспекцию земель.

Однако казнь Тейна можно было провести, не откладывая. Ее и не отложили. Похвальная стремительность! В своем предыдущем кабинете я бы многое отдал, чтобы иметь возможность расправляться с казнокрадами столь же оперативным образом.

Смотреть, как его сыну-подростку дали отраву, я не пошел. Хотел было — чтобы знать, что за смерть на моей совести. Но Тильда не пустила. И очень удивилась моему желанию. «Как это на твоей совести? Ты о чем, милый? Его отцу нужно было думать, прежде чем предавать нас! Это он его погубил, а вовсе не ты!»

А вот на казни самого Тейна я присутствовал. Это выглядело… впечатляюще, но крайне лаконично. Голого по пояс управляющего привязали к деревянному столбу посреди плаца. Наш преподаватель «закона божьего», один из приближенных Ориса и отец Риды, Эймин Он, зачитал обвинение с большого, официального вида свитка. Тейн при этом тихонько поскуливал и умолял о чем-то. Мне было слышно плохо, поскольку я стоял дальше всех от места казни, в строю других младших учеников. Ближе к точке поставили старших: видимо, в качестве предостережения.

Когда обвинение было зачитано, Орис без лишних слов подошел к столбу с привязанным к нему Тейном и просто врезал кулаком. Тем же самым простейшим ударом от пояса, которым я первый раз ударил Герта, чтобы попробовать пользоваться внутренней энергией. Тогда моего двоюродного брата унесло на метр и протащило по земле: не ожидая подобного напора, он не устоял на ногах. Но Тейн не мог упасть, поскольку был привязан к толстенному, глубоко вкопанному в землю столбу. И не упал. Его туловище разнесло в ошметки! Несколько секунд слышался еще дикий крик боли, потом, видимо, сердце перестало качать кровь, и он обмяк на кожаных ремнях, которыми был привязан.

— Не рассчитал, — бросил Орис сердито. — Надо было еще слабее бить, чтобы дольше мучился, скотина!

Так это было слабо? Будем знать.

* * *

Тем же вечером матушка впервые дала мне пилюли из кузнечика.

— Я две недели испытывала их на слугах и младших учениках, — сказала она заботливым тоном. — Никто не умер и не заболел, значит, лекарь Коон не соврал!

— Матушка, но ведь это очень ценные ингредиенты, — проговорил я с удивлением, — а у мастера-лекаря Коона их не так много!

— Он может наловить еще сверчков и насушить еще трав, — улыбнулась Тильда, — а ты у меня только один! Я и сама это выпила, вроде, безвредно. Так что кушай смело.

И она протянула мне лекарства на тарелочке. Потом извиняющимся тоном добавила:

— А, и лекарь Коон сказал, что с молоком лекарства пить нельзя, они теряют силу. Поэтому это тебе отвар из жимолости, она как раз поспела.

Какой хороший врач! И как повезло, что не придется опять мучить тело Лиса неприемлемой для него «пользой».

— Спасибо, мамочка! — искренне сказал я, запивая пилюли (совершенно безвкусные). Сверчков перетерпим, было бы ради чего терпеть!

А в ту ночь мне впервые в этом мире приснился кошмар.

Ничего особенного. Просто мой плюшевый мишка ожил, спустился со стула, куда я обычно сажал его на ночь, забрался на спящего меня, словно кот, поглядел мне в лицо круглыми черными пуговицами глаз.

— Как же ты меня не узнал? — спросил он нежным женским голосом. — Я ведь жена твоя, Алёнушка.

Я проснулся рывком, открыл глаза. Сел. Поглядел на мишку, спокойно сидящего на стуле в той же позе, в какой я его посадил. Уже начинало светать, и он был отчетливо виден в полумраке.

«Забористые у лекаря сверчки…» — подумал я.

Потом спросил вслух у мишки:

— Ты же не Алёнка, так?

Мишка, естественно, ничего не ответил.

Но мысль, которую я старательно гнал от себя, явилась ко мне во всей полноте: ведь разработчик устройства подобрал ключи к переносу массы телепортацией. Не того, что мы понимаем под словом «телепортация», а телепортации настоящей, квантовой. Звучит безумно, но я сам видел успешное срабатывание в лабораторных условиях. Никогда бы не подумал, что это возможно реализовать на базе современных технологий. Если бы все прошло штатно, нас выкинуло бы у второй части прибора из-за эффекта квантовой связности.

Я старался убедить себя, что Алёну, которую я буквально вжал в рабочую зону устройства, перенесло корректно, а на меня просто не хватило мощности — вот и закинуло куда попало, да еще в чужое тело. Но теперь мне вдруг стало ясно, что я понадеялся на аналогию из «обычной» физики. Тогда как квантовые эффекты подчиняются иным законам. Если это можно назвать подчинением.

Может статься, Алёна вовсе не устроила мне пышные похороны (она бы их организовала в любом случае, даже будучи уверенной, что я выжил — это слишком хороший шанс, чтобы его не использовать!). Возможно, ее перенесло вместе со мной, и она тоже здесь. Даже относительно недалеко.

В чужом теле. Не исключено, что тоже детском. Ждёт, что я ее спасу. Или уже не дождалась.

Я сжал зубы, давя в себе стон, который рисковал прорваться наружу, несмотря