Библиотека судеб - Андрей Асковд Страница 39

даже не промялась. Тогда он осторожно протянул свою руку и коснулся руки матери. Та была тёплой и осязаемой. Хотел поправить одеяло, но смог только почувствовать его. Пальцы провалились сквозь ткань. И тут мир вокруг замер. Снова обдало жаром, как из доменной печи. Петров это уже ощущал на себе, когда выходил в тот день из подъезда. Ничто внешне не могло указывать на это, но Петров почувствовал эту тягучесть застывшего времени. И, конечно, этот узнаваемый шелест.

Фигура за спиной сложила крылья.

– Петров? Я почему-то не удивлён, – раздался знакомый голос. – Я даже спрашивать не буду, как ты здесь оказался. Мне нет до этого никакого дела. Вершитель же.

Но дай мне сделать свою работу.

Петров обернулся на голос и узнал. Именно этот Тёмный Ангел забирал Петрова. Теперь вот пришёл за родителями.

– Дай мне ещё минутку попрощаться, – попросил он.

– Разве что минутку. Я не могу долго время держать.

Да и родителям твоим пора просыпаться.

– Минутку, – повторил Петров.

В присутствии Тёмного Ангела Петров чувствовал себя немного неловко. Не успел он наедине поговорить с родителями. Пусть даже они его и не услышали бы. Он просто сидел на кровати возле них и гладил их руки. Пока ещё тёплые и живые.

– Можно вопрос?

– Спрашивай.

– А как появляются Тёмные Ангелы? Если Светлые Ангелы – это нерождённые дети, то откуда берутся Тёмные?

– Профессиональное любопытство возобладало над родственными чувствами?

– Я им ничем уже не смогу помочь, – ответил Петров.

– У них лёгкая смерть. И почётное сопровождение. Но чаще приходится работать в менее приятной обстановке, – заметил Тёмный Ангел.

– Так кто ты? Откуда? – повторил вопрос Петров.

– Лично я повесился при жизни. Можно я не буду вдаваться в подробности?

– То есть? – догадался Петров. – Тёмные Ангелы – это самоубийцы?

– В большинстве своём. Наказание за проявление воли вопреки замыслу. Даже Тёмные Вершители не принуждают к этому. Запрещено. Это проявление воли живущего. Вопиющее преступление перед высшим замыслом. Поэтому мы теперь обречены навеки забирать жизнь живущих и обёртывать её в смерть. Смотреть на это со стороны. Разделять боль. Уж можешь мне поверить, что не всегда картина такая безмятежная, как сейчас.

– А вас кто забирает? Такие же Тёмные?

– Нет. Нас просто выбрасывает на Обочину мира. И ты там бродишь, пока тебя Охотники не найдут.

– Охотники? – удивился Петров. – Я не слышал про них. Кто они? Эти Охотники.

Тёмный Ангел хоть и спешил, но почему-то решил поделиться с Петровым своей историей. Не каждый день удаётся поговорить по душам. Правильнее сказать – никогда.

– Я когда… Кхм… Ну в общем, после того как ушёл из жизни, я очнулся в лесу. С обрывком верёвки и петлёй на шее. Понятия не имею, как там оказался. Думал, что, может, у меня просто память отшибло и я не дома вешался, а здесь, в лесу. Верёвка оборвалась, и я упал, потеряв сознание. Я даже посмотрел вверх, на дерево, надеясь там увидеть обрывок, но ничего не заметил. Самое забавное было в том, что очень захотелось жить. Пошёл наугад. Думал, что не мог далеко зайти и, скорее всего, где-то рядом дорога или город. До ночи шёл, но лес всё не кончался. Как будто нечистая сила по кругу водила. Мне даже начало казаться, что картинка не меняется. Но что меня удивило, так это то, что ни пить, ни есть не хотелось. Даже усталости не было. Но тогда я списал всё это на стресс и выброс адреналина. Только шея болела и дышать было тяжело, но это как раз меня не сильно озадачило. На ночь остался под деревом. Вроде даже под тем, от которого я начал свой путь, и вот тут пришло время удивляться по-настоящему. Чуть вдалеке послышался шум. Кто-то пробирался напролом через кусты. Слышно было, как этот кто-то периодически падает, матерится, но снова поднимается и прёт дальше напролом. Через минуту он появился. Возможно, заметил или почувствовал моё присутствие, потому что спросил: «Есть тут кто?» Я сначала обрадовался. Подумал, что наконец-то вышел к людям. Но когда я отозвался, и он подошёл ближе, от увиденного меня чуть не вывернуло. Вся рубашка у него была в крови, а когда он повернулся в профиль, я сначала подумал, что это игра теней и моего воображения. Но потом понял, что это не игра. У него отсутствовала половина головы. Затылка напрочь не было. Висели какие-то ошмётки. Особенно это стало понятно, когда он повернулся ко мне и спросил, нет ли у меня таблетки от головной боли. Я через его рот увидел луну в небе. Не знаю, как долго я бежал. Может, всю оставшуюся ночь. Потому что в себя я пришёл только на рассвете, и тут появились они. Охотники. Это я уже потом узнал, кто они такие. Но мы, Тёмные Ангелы, между собой зовём их Охотниками. Тогда, когда их увидел, я уже не знал, то ли радоваться, то ли снова чего-то страшного ожидать, но они не дали мне времени что-то успеть подумать. Кто-то крикнул: «Есть один!» и тут началось, – Тёмный Ангел задумался и снова продолжил: – Помнишь, как в том мультфильме: «Хозяйка! Пули свистели над головой!» Только не все они свистели над головой. Когда первая попала мне в плечо, я понял, что это точно не друзья, и снова побежал. Но и это ещё был не предел абсурда происходящего. Раненое плечо разрывало от боли, но это меня не останавливало. Желание жить было сильнее боли. И когда мне из дробовика отстрелили ногу ниже колена, я всё равно не перестал убегать. Я продолжил ковылять как мог. Представляешь? Ты видишь культю вместо ноги и как ты костью втыкаешься в землю. Боль адская, но останавливаться не хочешь. Как будто где-то там, вот за этим деревом, твоё спасение. В общем, я думаю, примерно ты понял, как мы оказываемся здесь. Я цеплялся за жизнь на той Обочине до последнего. Зубами впивался в корни, когда уже больше нечем было, и пытался тащить себя вперёд. Никогда я ещё не хотел так жить, как в том лесу, на Обочине.

Петров сидел и молчал, задумавшись. Он даже представить себе не мог, что такое возможно. Но догадывался, что это за охотники были. Точнее, кто.

– А как вас в Тёмные Ангелы обращают?

– Когда я очнулся, то был уже таким, – ответил Тёмный Ангел. – Дальше только работа. Я как будто всегда знал, как это делается, что даже не задумывался о том, как всё должно происходить. Ладно, Петров. Всё. Время.

Петров