Эволюционер из трущоб. Том 13 - Антон Панарин Страница 4

Взрывы звучали повсюду, здания обрушивались, словно карточные домики. Магические молнии с треском пронзали людей, превращая тела в обугленные куски плоти. Город утопал в крови и пламени, а воинство Короля Червей двигалось вперёд, сметая любое сопротивление.

Король Червей улыбался, взирая с высоты Эйфелевой башни на эту апокалиптическую картину. Но внезапно его улыбка застыла. Он почувствовал резкий пронзительный укол в сердце. Боль была настолько сильной и неожиданной, что он невольно пошатнулся и рухнул на колени, прижимая руку к груди.

Король Червей почувствовал, как внутри рвётся связь с одним из его родичей. Зубы его стиснулись до скрежета. Перед внутренним взором вспыхнуло чёткое осознание потери:

— Дама Пик… — прорычал он сквозь стиснутые зубы, глядя за горизонт. Туда, где располагался Китай. Он смотрел так, словно мог видеть сквозь тысячи километров. — Как такое могло случиться?

В гневе он резко сжал кулаки и поднялся на ноги. Затем на его губах вновь появилась мрачная улыбка. Мысль, родившаяся в его голове, принесла ему странное удовольствие и даже радость:

— Не думал я, что мы так быстро найдём достойный сосуд. Что ж, покойся с миром, сестра, твоё место однажды займёт другая заблудшая душа…

Король Червей взглянул вниз, туда, где его армия паразитов продолжала безжалостно уничтожать сопротивление. Париж горел и кровоточил, вопли умирающих смешивались со звуками взрывов. Всё это было музыкой для ушей Короля Червей, музыкой, предвещающей возрождение нового бога.

* * *

Водопьянов разинул рот от удвиления, видя, что отрицатели разваливаются на глазах. А после он заметил, что Михаил стоит, сжимая в своих руках тело Пиковой Дамы. Точнее то, что от него осталось. Парень покачнулся и стал заваливаться набок.

Водопьянов бросился к Михаилу, наплевав на осторожность. За мгновение до того, как Михаил приложился бы виском о каменную мостовую, князь успел схватить его за плечо. Он попытался перевернуть парня, чтобы понять, жив ли он. Но стоило его руке коснуться крови Михаила, как Водопьянов с воплем отшатнулся назад.

— Твою мать! — вскрикнул князь, мгновенно отдёрнув руку.

Кожа на его ладони покраснела и облезла, словно обожжённая кислотой. Водопьянов ошалело смотрел на свои раны, пытаясь сообразить, что же сейчас произошло?

— Чёртовщина какая-то… — хрипло пробормотал он, отступая на шаг и напряжённо глядя на неподвижное тело Михаила.

Осознав, что столкнулся с чем-то невероятным, Водопьянов потянулся к мане. Его руки пришли в движение, пальцы изящно скользнули в воздухе, формируя прозрачную сферу из чистейшей воды. Потоки воды мягко вращались и соединялись в прочную колбу вечного льда. Водопьянов осторожно направил её к крови Михаила, позволяя небольшому количеству вязкой жидкости медленно втянуться внутрь колбы.

В это время к нему подошёл Шереметев, придерживая под руку раненного Пожарского. Оба были покрытый кровью с головы до ног. Они с недоумением наблюдали за действиями Водопьянова.

— Что ты делаешь? — хмуро спросил Шереметев, пытаясь унять дрожь в голосе. — Парень на земле едва жив, а ты тут анализы собираешь?

— Ага. Ещё анализ кала возьми, — усмехнулся Пожарский и скорчился от боли.

Водопьянов даже не посмотрел на Пожарского, лишь напряжённо продолжал удерживать водяную сферу с кровью Михаила.

— Нужно понять, кто этот сопляк такой, — негромко ответил Водопьянов, внимательно разглядывая, как едкая кровь Михаила плавно вращается внутри магической колбы. — Этот парень взялся неизвестно откуда, в одиночку сумел прикончить Пиковую Даму, а его кровь буквально разъедает не только плоть, но и металл. Как мне кажется, это ненормально. Поправьте меня, если я не прав, — издевательским тоном закончил князь.

Пожарский нахмурился, склонившись над неподвижным Михаилом. Он долго смотрел на его спокойное, будто спящее лицо, слегка морщась от нестерпимой боли, пронзавшей его собственные многочисленные раны.

— И правда, малец весьма удивительный… — прошептал он, едва слышно.

Повисла мрачная напряжённая пауза. Тело Михаила лежало рядом сожженными останками Пиковой Дамы, а над городом поднимался дым от пожарищ, устроенных подопечными Михаила. Вдали ревели голоса больше подходившие нежити, земля дрожала от топота ног Короля Леса.

Спустя мгновение послышался многоголосый топот ног. Имперская гвардия на всех парах неслась во дворец. Абсолюты переглянулись понимая, что находятся не в лучшем состоянии для боя. Сейчас их даже аколит мог бы победить. Шереметев торопливо потянулся к мане чтобы создать телепортационный круг, но понял, что сил не осталось. Да и не успеет он сделать за секунды то, на что требуются драгоценные минуты.

* * *

Утро началось не с кофе, а с бодрого пинка по рёбрам. Не успел я открыть глаза, как утонул в аромате плесени, испражнений и ещё какой-то мерзости, благо не знал её названия.

— Вставай, русский пёс! Жрать подано! — выкрикнули на чистейшем китайском.

Открыв глаза, я увидел злющего стражника. Пожалуй, он выглядел даже страшнее тётки, которая в Академии рассказывала нам об аномалиях. Он презрительно сплюнул в мою сторону и вышел из камеры, закрыв дверь. Его плевок упал рядом с тем, что этот козёл назвал едой. Жуткого вида варево было вылито на грязные камни, покрытые толстым наростом плесени и застарелой баланды.

Ну отлично… Меня зашвырнули в мрачную тесную камеру. Здесь сыро и невыносимо холодно. Каменные стены покрыты густой плесенью, с потолка сочится вода, стекая грязными струйками по стенам.

— Куда пошел? А палочки для еды не полагаются, что ли? — улыбаясь, прокряхтел я и попытался встать.

Однако, ничего не вышло. Звякнули цепи, и я увидел на руках и ногах массивные стальные набойки из антимагической руды. В моём теле было полно маны, однако я не мог её контролировать. А это значило, что ни Мимо, ни Галю с Огнёвым я призвать не смогу…

А ещё хотелось жрать. Невероятно хотелось жрать. Я даже посмотрел на блевотину, лежащую на полу, с аппетитом, а после одёрнул себя, сказав:

— Мама такого орла растила не для того, чтобы он всякие помои жрал.

Я собирался засмеяться над своей же шуткой, но меня опередили. Это был Пожарский. Голос его звучал весьма слабо. Казалось, будто он готов в любую секунду помереть.

— Ха-ха. И правда орёл, сука. Кхэ-кхэ! — закашлялся он и шумно задышал. — Если бы не ты, мы бы сдохли.

Голос Пожарского исходил из камеры слева. Справа же послышался голос Водопьянова.

— И чему ты радуешься, кретин? Он лишь отсрочил нашу гибель, — меланхолично произнёс Водопьянов. — Но спасибо, что спас мою жизнь. Если бы не ты, я бы не