Алексей Борисов - Византиец. Смоленское направление Страница 42

      - Позвольте показать Вам, как едят у меня на Родине. Будет очень приятно, если Вы последуете моему примеру.

      Холодные закуски стали перемещаться на большие тарелки. Ловко орудуя столовыми приборами, распределил угощение, вынул пробку из бутыли, и разлил янтарный Токай по хрустальным фужерам, произнеся тост: 'За здоровье хозяев, за крепость дома, наличие большого количества детишек и долгих лет жизни'. Обошёл стол вокруг, чокнулся бокалами с сотником, затем с Еленой, выпил половину и сел на место. С помощью вилки и ножа отрезал кусок буженины, отправил его в рот и стал жевать. Потом подцепил шпротину, краем глаза посматривая, как повторяют за мной остальные. Получалось у них неважно, и если бы не салфетка, предварительно положенная на колени, по моему примеру, то платье пришлось бы основательно чистить. Русские люди быстро учатся всему незнакомому, так вышло и на этот раз.

      Ответный тост произнёс Савелий, вставать не стал, прямо из-за стола поднял в руке бокал с вином и произнёс:

      - Восславим Бога, за то, что мы живы, за радость, которую мне дали.

      Сотник повернул голову в сторону любимой и склонил голову. Елена кокетливо улыбнулась и сразу же стала серьёзной, произнося тихеньким голосом слова благодарности. Выглядело это умилительно. Застолье продолжалось, после того как очередной кусок курицы превратился в косточку, из дорожного холодильника было извлечено мороженое. Немая сцена, глаза по пятаку.

      - Очень вкусно, очень. - Это были вторые слова, после молитвы, произнесённые хозяйкой за столом.

      Объяснять происхождение заморских фруктов и клубники, которая была расценена, как огромная земляника, не пришлось. Раз стоит на столе, значит так и надо. После бокала Токая, Елена заметно опьянела и к напитку более не притрагивалась. Как ей удавалось держать ровно спину, не облокачиваясь на стену, аккуратно отправлять в рот мороженое, закусывая ягодами, было выше моего понимания. Из рассказа Савелия я помнил, что благородному воспитанию взяться было негде, но оно налицо. Впрочем, видно, что старается.

      За три часа до полуночи, когда свечи превратились в коротенькие огарки, стали укладываться спать. Место мне предложили в соседней со светлицей комнате, размером вдвое меньше прихожей в типовой квартире. Чулан без окон, доска у стены, ни подушки, ни перины, вот и все удобства. Замечу, отнюдь не худшие условия, в которых мне приходилось бывать. Осмотрев свою опочивальню, я стал обустраиваться. Пыльник сойдёт за простыню, а вот, с подушкой что-то надо решать. Надул крепкий полиэтиленовый пакет воздухом, завязал, вроде не травит и, положив в мешок, оставил на лавке - подушка готова. Снял рубашку с ботинками, кое-как укрылся безрукавкой, подумал, что надо было спросить про уборную, немного поворочавшись, я уснул.

      - Дядя Алексий! Дядя Алексий! Поднимайтесь, к Вам люди вчерашние пришли, у ворот дожидаются.

      Разбудившие меня девочки проснулись первыми, из интереса стали ходить по дому, осматривая, что к чему. Наткнулись на стол с остатками еды и доели всё подчистую. В этот момент и расслышали стук в ворота. Вчерашние грузчики выполнили условие договора и привели самого знающего человека в городе, по их мнению.

      Торговка пирожками Степанида откликнулась на их зов из чистого любопытства. Собрав корзинку с только что испеченными булками, прикрыла их чистой холстиной, помолилась и отправилась в сторону Пятницкого острога к дому рязанского сотника. Два портовых грузчика решили проводить свою протеже до места, дабы показать, что договор выполнен. По дороге слопали по одному хлебобулочному изделию, дождались, пока ворота раскроются и представили Степаниду.

      - Это жёнка нашего товарища Васьки Щуки. Всё знает, а чего не знает, то выдумает, как узнать (лучшей рекомендации и быть не может), - мы, это, пойдём боярин, работать надо. Коли чего надо поднесть, мы завсегда готовы. Нас на Подоле все знают.

      Поклонились и ушли. Кто все и кто они - так и не понял.

      - Проходите во двор. Э... как Вас, кстати, звать-величать? - Поинтересовался, пропуская через ворота пухленькую женщину.

      - Степанида Щука, - раздалось в ответ.

      Торговка подхватила корзину и шагнула во двор. От неё пахло свежей выпечкой и ромашкой. Пшеничного цвета волосы были прибраны под вышитым бисером красно-коричневым платком и заплетены в две косы как колбаски. Платье представляло собой длинную, доходившую до икр ног рубаху из грубой льняной ткани с разрезами по бокам, скрепленную шнуровкой. Под ней выглядывала ещё одна рубаха, более тонкой выделки с красной оторочкой по низу. На ногах деревянные сабо.

      - С чем пирожки? - Спросил я у женщины, пока она оглядывала двор.

      - С вишней, без косточек! - По-деловому ответила торговка и распахнула холстину, прикрывающую предмет торга.

      - По чём продаёшь?

      - Пять штук за куну, и один просто так добавляю, если человек хороший.

      Получалось шесть пирожков за серебряный дирхем. Однако не слабые цены на кулинарные изыски. Хотя, если сравнить привычные мне пирожки и изделия Степаниды, то современные проиграют по весу и объёму как минимум вдвое.

      - А чего яйцом не мажешь, перед тем как в печь отправлять?

      - Больно умный?

      Слово за слово и у нас завязался разговор. Поговорили о тесте, всевозможных начинках и, почувствовав себя профаном в данной области, плавно перешёл на интересующиеся меня вопросы без особого энтузиазма. Моё предложение рассказать о преступном мире Смоленска, описать подозрительных людей, где собираются, кто руководит, встретило решительный отказ. Не помогла и четверть гривны.

      - Мне моя жизнь дорога, куны там не пригодятся. - Степанида показала пальцем в небо.

      Но после того как я сходил в дом, отыскал в одном из пакетов ванильный сахар и презентовал горстку Степаниде - всё же втёрся в доверие. Обновлённый пирожок ей понравился, и я стал заходить в разговоре с другой стороны. В итоге нашего общения выяснилась проблема самой торговки. Придурковатый сынок Егорка, в порыве любви к дочери местного кузнеца деревяшкой от забора огрел по голове брата любимой, когда тот пытался утащить сестру с посиделок. Беда в том, что после совершённого действия, сын кузнеца Пётр три дня ни ест, ни пьет, а только блюёт. Стража, понятное дело, хулигана замела и Егорку на днях из поруба потащат на правёж. Знающие люди предложили откупиться, согласно Русской Правде, вот только таких огромных денег всем родичам даже в складчину не собрать. Может это и подло, играть на чувствах матери, но других кандидатур не было, а посему, немного подумав, я произнёс:

      - Степанида, если мне получится вызволить твоего сына и договориться с кузнецом, ты согласна ответить на мои вопросы и помочь кое в чём?

      - Если спасёшь мою кровиночку, то отслужу, вот тебе крест. - Женщина поднесла пальцы, ко лбу ожидая моих слов.

      - Договорились, попробую. Как звать кузнеца и где его найти?

      - Данилой кличут, мастер бронник. Кузня его напротив кирпичной мастерской. - Рука Степаниды совершила движение вниз к животу, затем к левому плечу и к правому.

      - Жди меня тут, - уже на ходу в сторону двери предупредил торговку, - сейчас вернусь.

      По всем рассказанным симптомам у паренька типичное сотрясение мозга. Инструкция в аптечке при таком случае была, сам недавно был в похожем состоянии. Дав задание девочкам, рассказать проснувшемуся Савелию, что дядя Алексий отправился в кузнечный ряд к Даниле броннику по срочному делу, вооружился, прихватил сумку с лекарствами, деньги и вышел во двор.

      - Веди Степанида Щука к Даниле, будем спасать твоего сына.

      Ворота за нами закрыла шустренькая девчушка, и мы отправились в сторону Зелёного ручья, почти к самой реке. Протиснувшись между двух возков, перегородивших и без того узкую улочку, пройдя шагов триста я обнаружил, что мы уже обошли холм с детинцем и спускаемся к овражку, возле которого и протекает ручей. У воды паслись козы, а рядом с ними бегала собачонка, мелькая повязкой на задней лапе. Вот такой городской пейзаж перед кузнечными домами. Вскоре мы были почти на месте.

      - Дальше не пойду, вот его кузня. - Торговка сняла с плеча корзину и уселась на короткое бревно, лежащее у дороги.

      Понятно, боится, так даже лучше. Схожу один. Сплюнул через левое плечо, поправил саблю и зашагал в сторону калитки, за которой возвышалось строение из трёх стен с неполной крышей, над которой торчала короткая труба. Дымок хоть и еле сочился, тем не менее, звон молотка стоял знатный, словно только крицу стали околачивать. В кузнеце познакомился с Данилой, представился путешественником с юга, знающим искусство врачевания. Поинтересовался, льняным ли маслом он воронил уже готовую к продаже кольчугу, не подошедшую мне по размеру, дорога ли проволока и где он достал такую великолепную наковальню. Слово за слово и я плавно перешёл на тему о лекарском труде и рассказал историю о чудесном исцелении, при котором врач как бы передал частичку своей жизни умирающему пациенту. Кузнец сам поведал о сыне.