Тьма. Том 7 - Лео Сухов Страница 42

В общем, гадючник под названием «Городская управа» я покинул только вечером. И снова на машине Дашкова. Впрочем, уезжал я с немалыми приобретениями. Во-первых, избавился от досаждавшего обременения. А во-вторых, получил в дар бывшее заводское общежитие, прямо рядом с землями моего особняка.

Завод давно перестал существовать. Промышленность в черте Ишима убирали ещё с пятидесятых годов прошлого века. Сейчас в общежитии обитали ученики одного из городских училищ. Однако Бортников клятвенно обещал найти им достойное жильё в течение недели.

В результате, у меня в собственности оказалась целая улочка и трёхэтажный дом на 129 комнат, куда я планировал заселить охрану и дружинников, пока им строятся отдельные казармы. А значит, поездку можно было считать практически удачной…

Вот только, как по мне, Кафаров помер слишком уж легко. Однако фарш обратно не провернёшь. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

И да, в итоге Авелина-то оказалась права: я снова во что-то влип. Пора было видимо, привыкать к этим странным совпадениям. Такая уж, видимо, у меня теперь судьба.

Глава 10

«Ишимский Вестник», 14 февраля 2034 года

Колонка главного редактора Теневольского А. М.

«Страшное самоубийство чиновника в Ишиме»

Жуткая история произошла вчера в сердце нашего города. На глазах у десятков свидетелей с третьего этажа Городской Управы, выбив своим телом двойное окно, выбросился мужчина.

Сослуживцы опознали в нём известного в городе чиновника Руслана Алиевича Кафарова, голову отдела по работе с городской собственностью. Я лично нередко общался с ним по работе и был искренне удивлён таким поступком. Что могло заставить успешного, уверенного в себе человека броситься головой вниз с криком: «Не догонят!» — без единой возможности выжить в таком падении?

Однако, как позже стало известно, в тот момент в здании находился с визитом сиятельный князь Дмитрий Богомилович Дашков. А вместе с ним — дворянин и глава рода Фёдор Андреевич Седов-Покровский. И оба они желали пообщаться с чиновником, так прискорбно покончившим с собой.

Стоит напомнить, что не так давно на особняк Седовых-Покровских, одно за другим, было совершено два нападения. И всё это на фоне неких судебных разбирательств с городскими властями.

Кроме того, нам стало известно о задержании ещё одного видного чиновника. Матвея Соломоновича Перемыкова, заместителя городского головы по вопросам культурного наследия.

И под стражу он был взят в присутствии сиятельного князя Дашкова, главы рода Седовых-Покровских и своего начальника, нашего славного Бортникова.

Совпадение?

Не думаю!

И у меня есть на то веские основания.

Однажды в моё распоряжение попали сведения о том, что в Ишиме орудует целое объединение нечистых на руку служащих, а возглавляют его некие Три Чиновника.

И, что удивительно, фамилии, которые мне тогда назвали, звучали так: Перепел, Кафаров, Перемыков.

Подробнее о страшной городской сказке Ишима про Трёх Чиновников читайте в сегодняшнем выпуске на стр. 4

— Куда заносить, ваше благородие? — грузчик продемонстрировал мне внушительный мешок с изображением кофейного зерна.

— Несите в подвал! — решил я. — Давид, работу холодной наладили?

— Ещё вчера, ваше благородие! — отозвался начальник охраны.

— Спросите там охранника. А он вам уже подскажет, куда складывать! — посоветовал я рабочему.

— Несите через гараж. Я сейчас сообщу, чтобы вас проводили, — уточнил Давид, показывая грузчику дорогу.

Ну а я поспешил обратно к дому. Навстречу сонной Авелине, которая выглянула на крыльцо, кутаясь в тёплый халат и накинутое поверх пальто.

— Доброе утро! — поздоровался я с женой.

— Доброе… А это что? — спросила она, указывая на мешки, которые остальные грузчики вытаскивали из грузовика.

— Это?.. Ну скажем… — я замялся, вспоминая нужное слово. — Проверочная закупка!

— Кофий? — с удивлением рассмотрела Авелина рисунок на мешках. — Федь… А… А зачем нам столько кофия?

— Недавно разговаривал с Бубном. И он просил купить немного кофию, — пояснил я.

— Федя, ты меня нарочно запутать хочешь? — догадалась Авелина.

— Да! — подтвердил я её самые смелые догадки. — Ты должна была спать в этот ранний час, а я бы тебе всё потом рассказал. Но ты проснулась раньше времени. Вот я и пытаюсь соскочить с темы.

— И долго мне ждать этого рассказа? — не выдержав напора правды, разулыбалась Авелина.

— Вот как весь кофий доразгрузят, тогда я тебе и объясню! — поцеловал я её в светловолосую макушку.

— Ладно… — ещё сильнее заулыбалась девушка, став похожей на милого сонного зверька. — Буду ждать.

Кстати, вот именно эту мелочь я бы отнёс к своим главным достижениям за два с половиной месяца нашего вынужденного брака.

Я имею в виду тот факт, что Авелина наконец-то научилась нормально улыбаться. Не скалить зубы, как загнанный хищниками в угол зверёк. Не изображать идеальную улыбку на людях, чтобы потом выплакаться в своей комнате. Не смотреть на чужие проявления эмоций с научным интересом в глазах, будто записывая их в самоучитель.

А улыбаться, как человек, которому есть чему радоваться. И за чьей надёжной спиной, если что, прятаться.

Впрочем, возможно, свою роль здесь играла «кототерапия». Тёма, конечно, частенько гулял сам по себе, но поваляться на коленях у Авелины или растянуться рядом на подушке никогда не отказывался.

А как можно не радоваться жизни, если у тебя, или хотя бы у твоего замечательного мужа, есть такой шикарный кот?

Впрочем, это я отвлёкся. Итак, грузчики заносили мешки с кофием, а мы наблюдали за процессом, но уже из окна гостиной — слишком холодно было стоять на улице.

Не слишком-то торопясь в своих тёплых тулупах, рабочие сгрузили десять мешков в подвал, после чего сунули Давиду накладную, которую тот подписал — и отбыли восвояси.

А стоило их грузовику отъехать от ворот особняка, как на его место припарковалась легковая машина, из которой выскочил на диво бодрый для столь раннего часа Бубен.

Всё так же бодро он прошёл к пассажирской двери и, раскрыв её, галантно подал руку в тёплой перчатке. На землю опустилась изящная ножка в зелёном кожаном сапожке, а следом показалась и сама Мария Михайловна.

— Пошли встречать, — улыбнулся я жене.

— Федя, а почему ты не сказал, что Малая приедет? — глаза у Авелины расширились, а коготки рефлекторно впились