Отдельный 31-й пехотный (СИ) - Виталий Абанов Страница 47

для нашего Андрейки, ты же его знаешь. Он и так тюфяк тюфяком был, а к ней в ручки попал и совсем размяк. У них уже двое детей, да. Рожают так, словно торопятся куда-то, за три года — двое! Его младший брат, Василий — тот решил, что жениться не станет, вообще. Насмотрелся на брата! Завел себе мотоколяску и носится на ней по столичным улицам, третьего дня ему опять штраф выписали, батенька их ругался и грозил к тебе на Фронтир выслать. О! Мы приехали! — снова перед нами открывают дверь, и мы выходим из автомобиля. Я оглядываюсь. Громадное здание темного камня нависает над нами. Значит нам туда.

— Гуля! Tu es là, beauté! — откуда-то сбоку к нам подходит щеголеватый франт в шубе и цилиндре с тросточкой: — Oh mon dieu, tu es magnifique! А разве ты сейчас не должна быть на приеме у старого графа? О, понимаю тебя, мон шери, такая скука…

— Сандро! — улыбается Ай Гуль и поворачивается ко мне: — Володя, ты иди пока, я тебя догоню, знакомого встретила.

— Конечно. — киваю я.

— Qui est ce charmant jeune homme? — интересуется франт.

— Этот мой кузен с Фронтира вернулся — отвечает Ай Гуль: — но я тебя с ним не буду знакомить, Сандро! Нечего! Ступай, Володя, мы тут разберемся… — она оттесняет франта в сторону, я киваю ему головой и иду вверх по ступенькам, краем глаза проследив, что Ирина — идет за мной.

Внутри здания — огромный холл с мраморным полом в виде шахматного поля — чередуются белые и черные клетки. Посреди холла — большая статуя полуобнаженной Фемиды, которая держит в протянутой вперед руке весы. Вторая рука опущена вдоль тела, в ней — большой прямой меч. Рядом с Фемидой — стол. За столом сидит одинокий чиновник, опустив голову в свои бумаги. При нашем появлении — поднимает голову.

— А. Лейб-гвардия — скучающим голосом протягивает он: — в очередь. — и кончик его пера тычет в сторону лавочек у стены. На лавочках сидит разношёрстный народ, тут и толстый купец с его бледной женой и пара офицеров из инфантерии и барышня с заплаканным лицом и несколько цыганской наружности молодых человек.

— Нам бы по наградному листу вознаграждение получить за голову — говорю я, но чиновник меня уже не слушает, молча тычет пером в сторону лавочки и принимается рассматривать свои бумаги. Пожимаю плечами и отхожу к лавочкам. Сажусь рядом с заплаканной барышней и цыганами. Очередь так очередь. Ирина — садится рядом. Ставит на колени свой кожаный саквояж. Верно, а я совсем забыл про него. Вот конфуз бы получился.

— Ты сегодня необычно скромная — говорю я ей. Ирина — молчит. Загадочная женщина. Надеюсь, никаких чувствительных струн я ей не пережал сегодня, но появление Ай Гуль мне и правда все карты смешало, она живой ураган в юбке. Хотя юбку я как раз и не видел.

— Какие у вас отношения? — наконец спрашивает она шепотом: — с Ледяной Княжной?

— Ээ… дружеские? Теплые? Братские? — предполагаю я. Ирина тихонечко фыркает. Мы сидим и ждем. Время идет. Барышня рядом — тихонечко всхлипывает. Я кошусь на нее краешком глаза. Симпатичная, только зареванная. Спросить у нее, чего плачет? Меня толкают под локоть. Поворачиваю голову. Серьезное лицо сотрудницы СИБ.

— Даже не думай — говорит она: — нам своих неприятностей мало?

— А чего? Я — ничего — объясняю я.

— Ну-ну. — отвечает она, прищурив глаз и не веря мне ни на йоту: — а то я не вижу.

— Володя! — в распахнутую дверь влетает Ай Гуль: — ну ты что так долго!

— Да тут очередь — объясняю я ей и она останавливается, обводит взглядом холл и хмурится.

— Какая к черту очередь? — спрашивает она и чиновник за столом — вздрагивает и роняет перо: — ты! Не видишь, кто перед тобой?

— Ваше Высочество! — вскакивает с места тот и судорожно кланяется: — не ведал! Сразу бы сказали что от вас, так я бы…

— Ой, помолчи уже… — морщится княжна и чиновник сразу умолкает, но продолжает шевелить губами, видимо выговаривая оправдания про себя: — Володя, иди сюда уже! Что у тебя за дело?

— Ах, да. Ира — подхватываю саквояж у сотрудницы СИБ и быстрым шагом подхожу к столу, ставлю его на стол: — нам бы награду за голову Свежевателя получить. У нас и голова и подтверждающее письмо от губернатора есть.

— Голова⁈ — чиновник отпрыгивает от стола и смотрит на саквояж так, словно я ему в ботинок змею подкинул.

— Володя, Володя — качает головой Ай Гуль: — это же только написано, что «за голову», на самом деле достаточно документы принести… а ты голову отрезал?

— Ну… — я пожимаю плечами. Доказательства лучше принести в полном объеме, мало ли что…

— Ты всегда понимал все буквально — смеются ее глаза: — страшно даже представить, как ты предлагаешь руку и сердце даме…

— Ээ… — чешу в затылке я: — руку с сердцем я на месте оставил. А надо было?

Глава 19

— … в качестве доказательства указанного акта исполнения Высочайшей воли и выражения гражданского дола оными лицами представлены — протокол осмотра места происшествия, за подписью и печатью генерал-губернатора Иркутской губернии. Выдержки из протокола места происшествия, а также доверенное письмо с подтверждением ликвидации преступника известного под именем «Свежеватель», «Мясник», «Коллекционер» и «Шкуродер» — свидетельствуют в пользу указанных лиц. — сухо произносит вслух коллежский асессор и косится в сторону секретаря, который, высунув от усердия язык — колотит по клавишам печатной машинки, тунц-тунц-тунц, вжжжжик — едет назад каретка, переводя строку. Мы сидим в кабинете у какого-то важного начальника, куда нас немедленно переместили после появления Ай Гуль. Я и Ира — сидим тихо, не отсвечиваем, молчим и ждем. Тем временем комиссия в лице одного чиновника и одного секретаря — сверяет наши документы и печатает протокол о «исполнении Высочайшей Воли». Надеюсь, скоро и награда героев найдет.

— Согласно протоколу осмотра места происшествия в укрытии преступника было найдено более сотни человеческих черепов, а также содранная кожа в количестве более двадцати экземпляров. Экземпляров… тут ставь точку.

— Я с новой строки… — кивает секретарь и трещит кареткой. Коллежский асессор, господин Беляев Никанор Петрович — морщится и переводит взгляд на скучающую в кресле Ай Гуль, которая внимательнейшим образом разглядывает свои ухоженные ноготки и всячески выражает неудовольствие.

— Уж извините, Ваше Высочество — говорит он, немного втягивая голову в плечи: — но дело тут серьезное, Императорская амнистия за такое положена, тут быстро не выходит. И так стараемся как можем… да машинки у нас старые и процедура стандартная, а Владимиру Григорьевичу прямо сейчас надо…

— Я могу и подождать, — заверяет его княжна Ай Гуль: — это у меня дома повар подождать не сможет. Вернее сможет… но подогретое оно уже не такое вкусное, как с пылу