Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий Страница 53

— Змей! — чололтек в ужасе замер и ринулся было упасть, но я его удержал.

— Где тлатоани?

— Не знаю! — чололтек увидел врага и снова взмахнул топором.

— Бог с вами! — заорал я, но меня услышали лишь несколько человек. — Все! Все кричите! Бог с вами!

Кто-то оглянулся и офигел, кто-то по привычке исполнил приказ — и вот уже несколько десятков глоток стали дружно скандировать: «Бог с нами!» Я буквально видел, как наш строй наливался силой. Это было восхитительно и ужасно. «Рыцари» Чололлана стали давить на левом фланге, где в спину врагам натыкивал мой отряд. На западе лучники вносили сумятицу в отряд самых главных вождей. А на востоке Хвост сагрил на себя тысячи полторы наемников. «Священный отряд» стойко держал строй, равномерно уменьшая популяцию отоми, и это позволило воинству тлатоани перейти в наступление. В начале, с именем Бога, победил левый фланг, потом пришли на помощь правому.

Отоми и верные жрецам уэшотцинки побежали в город, оставляя позади оружие, трофеи и раненых.

Глава 29

Сундук мертвеца

— Веди, мой Бог! — Ичтакауэка кипел и бурлил, хотя, каждый вздох давался ему с большим трудом. — Веди воинов в бой! Нельзя терять время, дать им опомниться!

Умом я понимал, что он прав. Но лезть на рожон после такого… Воинство дружбанов-тлатоани потрепало знатно. На ногах осталось не более половины. Но и среди последних много легкораненых. Сотни лежали вповалку и требовали срочной медпомощи. Предводителей я тоже нашел. Живых. Но Ичтакауэке сунули копье в бочину. Если пробито легкое — то это однозначный конец. Парень был в сознании и даже соображал, но дела его плохи. Неподалеку сидел — а нет, уже лежал — Тольтекатль. Его рана выглядела совсем несерьезной: всего лишь рубанули по бедру. Но он валялся в целой луже своей крови — кажется, повредили какую-то крупную артерию. Здесь счет шел на минуты. Беглый принц уже выглядел бледнее молочнокожего британца, и сознание его плавно уходило прочь.

Где-то тут бродили медики, которых по моему требованию захватили в поход. Но где? Как до них докричаться? Плюнув на всё, я начал перевязывать Тольтекатля.

— Серый, собирай всех наших. Пошли людей к Хвосту. И найди какого-нибудь местного командира! Хотя бы сотника.

Повязка пропитывалась моментально, я наматывал тур за туром и боялся, что это не поможет. Рядом верный Дшан старательно давил на рану Ичтакауэки — это всё, на что хватало моих познаний.

Сотник стражи тлатоани и Черный Хвост подошли почти одновременно.

— Принимаешь командование всеми вашими! — ткнул я пальцем в сотника. — Вы становитесь лагерем прямо здесь. Собирайте раненых! Плюньте на трофеи и пленных! Спасайте раненых! Найди лекарей, и пусть они займутся тлатоани, а потом уже прочими. Отбери всех здоровых и сколоти из них отряд. Как наберешь хоть три сотни — иди к нам на помощь.

— Черный Хвост! — повернулся я к другу. — А мы идем в Уэшо. Прямо сейчас. Одни. Нельзя дать врагу опомниться, закрепиться.

Генерал кивнул и без разговоров пошел отдавать приказы.

Мы вошли в город уже через полчаса.

Уэшотцинго, действительно, хорошо укреплен самой природой. И нас могли бы неплохо встретить… Но, кажется, отоми посчитали плату недостаточной и уже покинули город. Правда, не все. Часть наемников и отряды знати, верной жрецам, заняли нижнюю платформу храма. С нами было несколько десятков людей Тольтекатля, которых я про себя успел прозвать «таксистами» за любовь к черно-белой «шашечке».

— Чей это храм? — крикнул я ближайшему из них.

— Великого бога Камакстли! — слегка смущенно ответил «таксист».

Собственно, это мне и нужно! Я не забыл о дивном огне, которым местные жрецы разогнали сторонников Тольтекатля. И этот храм меня крайне интересовал. Люблю стрелять по двум зайцам сразу.

«Зайцы» выглядели очень потрепанными, и было их заметно меньше, чем нас. Черный Хвост также оставил своих раненых внизу, в общем лагере, но и без них черных набиралось не менее двух четырехсоток. Тьфу, не менее восьмисот. И всё же, враг явно не собирался сдаваться и занимал очень выгодную позицию. Отоми и уэшотцинки стояли рыхлым строем вдоль края всей платформы, но самая густая толпа собралась перед лестницей. Атаковать в лоб проще всего, но такой штурм нам дорого обойдется. А я уже слишком много потерял.

Войско Чололлана ждало моих приказов, топчась на месте. Я подозвал командира лучников.

— Нужно перестрелять защитников напротив лестницы.

— Постараюсь, мой Бог, — не очень решительно ответил тот. — Но мы сильно поистратились там, внизу… У некоторых по три стрелы в колчане осталось.

— Отставить, — с таким боезапасом даже пытаться не нужно. У главного отряда много щитов, стрел явно не хватит.

— Владыка, — Черный Хвост стоял неподалеку и внимательно нас слушал. — Ты ведь учил нас, что, если враги ждут удара слева, то бить надо справа.

— Так, а где и как мы еще сможем ударить?

— Есть вариант, — улыбнулся мой генерал. — Летом, когда строилась цитадель, мы много тренировались на свежих стенах. Учились оборонять и атаковать. Конечно, лестниц у нас сейчас нет… Но мои парни придумали одну штуку — и она здесь идеально подойдет! Платформа-то невысокая — чуть выше роста человека.

— Я слушаю.

— Ударим сбоку. Правда, этому приему учились только мои ветераны. Придется оставить новичков без командиров.

Хвост изложил план. На слух он выглядел слишком киношным, но мой друг уверял, что у них сработало. Я дополнил его идею — и мы начали перегруппировку. В атаке примут участие ветераны Хвоста, лучники и моя гвардия под началом Серого. Основная масса новых черных расположилась напротив лестницы, поливая защитников отборной руганью. Меньшее число растянулось вдоль правой и левой стороны платформы. Мы били справа.

Атаку начали лучники. Выйдя на расстояние уверенного попадания, они по команде открыли огонь. Три-четыре залпа — это не больше минуты времени. Но на эту минуту враги должны сжаться за своими немногочисленными маленькими щитами. Кто-то получит раны — это тоже плюс, но главное, что к платформе уже мчались три двадцатки черных. Они кинулись под самую стенку. Часть воинов вздела щиты над головами, но большинство выстроились по двое, ухватив щиты горизонтально за противоположные концы.

А к стене уже подбегал Вапачиро со своими сорвиголовами. Прыжок на щит — и черные мощным рывком закидывали их прямо на платформу, где еще не пришли в себя от обстрела защитники. Здесь нужны были именно воспитанники Серого — ловкие, подвижные мастера одиночного боя. Они сходу опрокидывали отоми, уэшотцинков, рубили направо и налево. А за ними уже карабкались щитоносцы — тяжеловооруженные, менее подвижные. Зато сейчас им никто не бил в голову.

За пару минут на платформе накопилась почти сотня моих ребят. Они опрокинули левую группу противника и готовы были ударить в спину центральному отряду. Я внимательно следил за этим и тут же дал отмашку трубачам. Две сияющие свежей медью дудки заглушили шум боя, и, следуя команде, немногие оставшиеся с новобранцами командиры повели последних в атаку по центру. Защитники храма попали в бутерброд — и началось так любимое индейцами пленение поверженных врагов: таскание за волосы и вот это всё.

— Жрецы! — пытался я переорать шум схватки. — Жрецы нужны живыми!

Конечно, меня вряд ли кто-то слышал, оставалось надеяться, что воины помнили мой приказ. Живые жрецы, способные давать показания, для меня были почти также важны, как победа.

Не забыли. Когда схватка угасла, и небольшие группы черных бегали по окрестностям в поисках недобитых отоми (сбежавших уэшотцинков я велел не преследовать — это будущие подданные Тольтекатля), Серый с товарищами привел мне шестерых явных служителей культа. Причем, двое из них были облачены в стеганные доспехи и шлемы-маски.

— Где вы прячете колдовской огонь и прочие чудесные вещи? — я с максимально грозным видом подступил к боевому попу.

Тот гордо молчал, глядя мимо меня.