Лестница власти 2 (СИ) - Владислав Добрый Страница 58

Трудно сказать, что творилось в отдаленных землях, но для Руси я для себя уяснил несколько важных вещей. Тут не было монгольского нашествия. Не разрушались города, не увозились в полон ремесленники, не выдавались ярлыки на княжение и не налагалась дань. А значит, не прекращалась феодальная раздробленность. Фигура царя была наследием великого объединителя. Примерно полтысячи лет назад пришел могучий герой, смог собрать воедино разрозненные государства, а потом… Ушел. В другой мир, в другое царство, впал в спячку — варианты разнились. После него остался не только титул но и магические узы, заставляющие Великих Князей соблюдать приличия вообще и воевать внутри страны по правилам. Никаких массовых переселений, никаких разграблений городов, никакой резни.

При этом царь тут и близко не был самодержцем. Избранный на эту должность, становился “хранителем места”. Его возможности были сильно ограничены и, скорее всего, Русь давно бы распалась, была разорвана на части амбициями знати, если бы не тот факт, что в этом мире существовала магия. Какие именно читкоды выдавались царю — неизвестно. Но известно, что царствование давало роду правителя в первую очередь бонус престижа. На более материальные приобретения рассчитывать не стоило. Царь был фигурой культовой, выполняя функции боевого знамени, пафосной музыки. Он был олицетворением, хуманизацией государственности — и всю жизнь проводил в обрядах, выступая в поход в редких случаях, когда опасность нависала над всей страной. Такие походы напоминали скорее крестовые — участие в них не было обязательным, но не участие могло стоить всего.

Еще реже царь вмешивался в ход междоусобиц. Чаще всего, вызывая к себе виновных и заставляя решать их спорные вопросы… поединком. Неплохая традиция, на самом деле — грызлись бояре с осторожностью. Большую же часть времени этот правящий, но не царствующий правитель проводил в ритуалах. Нельзя сказать, что местные придавали этим ритуалом такое же значение как ацтеки. Без царя солнце все равно встанет, это каждому понятно. Но неурожай, эпидемия, или еще какая напасть — случится точно. Посмертные культы царей были очень развиты. Это было не условное обожествление, как Римских Императоров — местные ожидали простых и конкретных действий от мертвых царей.

А еще, по обмолвкам услышанных еще Мстиславом, сами князья не особенно торопились надеть царский венец, поскольку считали что “он меняет человека”. Буквально. И внешне, и внутренне.

Под этим, номинальным, но основополагающим правителем, была обычная феодальная лестница. Великие князья, удельные князья и бояре. И основное их отличие от не аристократов — наличие трех вещей. Фамильяра, родового магического таланта и способности заставить двигаться огромную самоходную бронь — гридня. Весь набор необязателен, достаточно и чего-то одного, но отсутствие всех трех вычеркивало человека из списков рода. Буквально — тут были “местные списки” бояр, в которых помимо имен указывались и заслуги рода. То самое “местничество”, о котором я в прошлой жизни слышал краем уха.

Простые люди ничем не отличались от бояр — и больше того, они могли быть приняты в род. Если смогут внезапно проявить один из трех необходимых для знатности таланта. Случаи такие были достаточно часты.

Это, а еще то, что тут так и не случилось закрепощения людей, делало обычное население Великой Руси довольно субъектным в политическом плане. Люди могли взять и уйти с земель боярина если вдруг им что-то не нраву. Могли и требовать для себя уступок. Конечно, на деле были некоторые нюансы… И тысячи их. Но считаться с населением местным боярам приходилось, это точно.

Из этой строгой иерархии выбивались чародеи — они оказывались, с одной стороны, не вписаны в структуру традиционного общества, почти автоматически становясь целью для различных нападок. А с другой — могли быть чрезвычайно полезны, становясь желанными членами любой группы, от жителей небольшого села, до великокняжеского стола. И вместе с тем, не будучи связанными родственными узами и общим происхождением, чародеи никогда не могли рассчитывать стать “своими”. Высокооплачиваемые специалисты, крохотный пазл капитализма в броской и яркой картине магофеодализма.

Лицей, технически, был “царевым делом”. Его называли “любимым сыном царя”. В феодальном обществе это было не просто образное выражение. Это было юридическое определение прав и обязанностей Лицея — таких же, как у наследника Княжеского престола. Полный набор возможностей, кроме объявления войны и сбора налогов. Канцлер, скорее всего, мог даже вершить суд. И решение такого суда сможет отменить только царь. Но этим он не пользовался. Похоже, помимо прямых обязанностей по кузне кадров, этот “государев человек”, по собственному желанию сделал из Царского Лицея прибежище для чародеев.

Честно говоря, я бы определил для себя государственный строй Великой Руси, как магократический.

Хорошая, устойчивая система. Если ты амбициозен, честолюбив и энергичен, у тебя есть много путей. С одной стороны, ты можешь выбрать надежную жизнь — как правило ты родишься уже включенным в семейную группу, владеющую набором собственности прав, привилегий и производством. Тут варианты огромны. От кожевника в городе, до мельника за городом. Если ты амбициозен в другую сторону и хочешь подняться по социальной лестнице — найди в себе искру магического таланта, и постарайся её разжечь. Тебя включат в сословие бояр, пусть и на нижнюю ступень “детей боярских”, с ограниченными правами. Но через одно-два поколения и в “местнических списках” имя твоих потомков уже не будет отличаться от других имен.

С другой стороны, как тут решают проблемы бедных и обездоленных, пока мне понятно не было. С магией или без, базовые правила физики и социологии в этом мире работают так же, как и в моем. Человек попав под воду, тут тоже тонет. Значит и “воронка бедности” работает с такой же неотвратимостью, неизбежно плодя нищету.

Я подозревал, что этот фактор нивелируется вечным “фронтиром” — как дикий запад времен освоения Америки. Тут тоже есть богатые и ничейные земли. Только вместо индейцев — голодная нечисть, магические аномалии и просто всякая хтонь.

К тому же, я нутром чую, что тут что-то не так с экономикой. Этот мир застыл примерно веке в шестнадцатом. В моем мире к этому моменту Европу уже лет четыреста корежило от кризисов. В том числе и финансовых. И потребовалось еще лет двести, чтобы эти мучительные родовые схватки кончились капитализмом. Тут я пока не чувствую ничего похожего. Возможно, магия сглаживает нарастающие внутренние противоречия общества. А то и вовсе их нивелирует. Этот вопрос я оставлю на потом — слишком мало данных.

Из разговоров с Распутиным я почерпнул