Право на эшафот (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна Страница 6

— Чего вы молчите, Эстефания? Язык проглотили?

— Это немудрено сделать в вашем присутствии, Ваше Величество.

— Замечательно, язык на месте. А где ответ на мой вопрос?

— Я не устраивала представление, Ваше Величество. Представление устроили по вашему приказанию. Я всего лишь не хотела умирать ни за что.

Он опустился в кресло, которое стояло напротив того, где сидела я, когда завтракала. Чашка с недопитым кофе манила, но я не могла даже сесть без разрешения, не то что нагло взять чашку.

— Если бы вы не хотели устраивать представления, вы бы потребовали проверку раньше.

— Я забыла про такую возможность, Ваше Величество. — Внешность Эстефании как нельзя лучше подходила для такого ответа. Ресничками хлоп-хлоп, потом глаза в пол и смущённая улыбка. — Вспомнила, когда священник стал грозить карами как нераскаявшейся грешнице.

Говорить, что именно священник напомнил про артефакт, не стала — а то ещё станется с моего собеседника отыграться на бедном толстячке. Для его казни столько народа даже собирать не будут, придушат втихаря. Ему же право на эшафот не положено, в отличие от аристократов.

— Вы думаете, я вам поверил? Вы не первая, кто пытался меня отравить, но единственная, кому удалось ускользнуть от расплаты. Кто бы мог подумать, что за внешностью нанда* скрывается ксуорс**.

— Я вас не травила, а вот…

Я хотела сказать «ваш придворный маг», но поняла, что язык меня не слушается. Странное дело, клятву давала не я, но она оказалась завязана на тело, а не на душу.

— Вот что, Эстефания? О чём вы хотели сказать?

— Хотела посоветовать вам приглядеться к своему окружению, Ваше Величество.

Это клятва пропустила. Окружение у короля большое. Поди, догадайся, кого я имею в виду. Он прищурился, наверняка поняв куда больше, чем я сказала, потому что лицо у него стало задумчивое-задумчивое. И это выражение ему необычайно шло. Если бы он молчал, то им можно было бы любоваться, как произведением искусства, бесконечно. Увы, молчал он недолго.

— Оставить вас без присмотра я не могу, поэтому выдаю замуж, — заявил он. — У меня в свите как раз есть подходящий для вас жених. Граф Нагейт. Контракт уже составляют.

Про графа я услышала впервые, в памяти не шелохнулось ровным счётом ничего. Но даже если бы Его Величество предложил мне себя, я бы всё равно возмутилась несмотря на то, что в отличие от графа короля я видела аж целых два раза.

— С каких это пор, Ваше Величество, согласие невесты на брак не требуется?

— Если невеста не достигла возраста дееспособности, то за неё решает опекун. — Выглядел он сейчас гадко и уже не казался мне таким красивым. — Поскольку ваша опекунша не может исполнять свои обязанности, за неё решил я.

А также решил, если уж отдал что-то графу, то пусть забирает и ту, кому это принадлежало. Элегантное решение, ничего не скажешь. Но я ему не переходящий приз.

— То есть когда вы собирались отрубить мне голову, то я отвечала за свои действия, а когда зашла речь о моём замужестве, я внезапно стала недееспособной? — Я посмотрела на ошарашенное королевское лицо и вежливо добавила: — Ваше Величество.

— А вы изменились, Эстефания. — Он прищурился. — Последний раз, когда мы с вами разговаривали, вы напоминали блеющую овечку.

— Я была сражена вашей неземной красотой и не осознавала, что говорю.

— Смотрю, вам удалось оправиться от удара.

— А что делать? Вы были ко мне слишком жестоки и заставили вспомнить, что овечек часто приносят в жертву, Ваше Величество. Я решила, что этот образ мне не подходит.

Он хмыкнул то ли одобрительно, то ли нет. Кто там этих королей разберёт? Общение Эстефании с ним ограничилось одним разом, после чего её отправили на плаху. Мне же с королями общаться вообще не довелось, почему-то не баловали меня монаршие особы визитами, разговорами и другими знаками внимания.

— И тем не менее, Эстефания, вы выйдете замуж по моему решению. От вас требуется только подписать брачный контракт.

— Я не буду ничего подписывать, не читая.

— Можете прочитать, — милостиво разрешил он. — Но подписать всё равно придётся, раз уж вы дееспособны, как мы недавно выяснили.

— А если не подпишу?

— За вас это сделаю я. Имею такое право. Свадьба через пару часов. Как раз успеют составить контракт и сообщить графу.

— Вот он обрадуется, — сладко улыбнулась я. — Или он тоже недееспособен? Сколько ему лет, Ваше Величество? Мне не придётся ему читать сказки на ночь?

— От сказок на ночь в вашем исполнении и я бы не отказался, — неожиданно хохотнул король.

Наверняка желая вогнать в краску, он медленно обвёл меня взглядом с ног до головы, задержавшись в районе декольте. Не сказать, чтобы там были выдающиеся достоинства, но стыдиться мне тоже было нечего. А из-за того, что снизу всё было безжалостно сдавлено, грудь казалась даже больше и аппетитнее, чем была на самом деле.

— Мне считать это предложением руки с вашей стороны? — прощебетала я, опять затрепетав ресницами. — Тогда я могу хотя бы сесть, Ваше Величество? А то я сегодня уже настоялась.

— Сесть можете, — милостиво кивнул он, и я сразу воспользовалась его разрешением. — Что касается предложения… руку предложить не могу, она обещана, а вот кое-что другое, не совсем приличное…

Он подался ко мне через столик, на котором стоял недопитый кофе и лежали недоеденные булочки, которые сейчас привлекали меня куда больше короля. Можно сказать, манили своей недосягаемостью. А вот досягаемость короля меня начинала тревожить в связи с тем, что ,как оказалось, зуб он имел на меня вовсе не из-за своей ориентации.

— Спасибо, Ваше Величество, но неприличного не надо. — Я сладко улыбнулась. — Я не запятнаю честь герцогов Эрилейских.

— Полноте, Эстефания, — лениво протянул он. — Да на этой чести уже чистых мест нет, одно маленькое пятнышко ничего не изменит. И почему я с вами не поговорил, а сразу приказал увезти? Упущение… Непозволительное пренебрежение столь красивой особой.

Он протянул ко мне руку, я отшатнулась, чувствуя, как внутри зарождается страх. Почему-то вспомнился древний анекдот.

Главный инквизитор: «Сжечь ведьму!»

Его подчинённые: «Жалко, она такая красивая…»

Главный инквизитор с тяжёлым вздохом: «Ладно, но потом всё равно сжечь».

И вот это «потом всё равно сжечь» так явственно прозвучало в голосе короля, что сомнений не осталось: как бы мы ни общались, потом всё равно меня ждала плаха. Красота красотой, а королевские обязанности никто не отменял.

— Ваше Величество, через сколько, вы сказали, свадьба? А я ещё брачный контракт в глаза не видела. Как и жениха.

Я встала из кресла и отошла за его спинку. Король тоже встал, цапнул со стола одну из моих булочек, которую я мысленно уже съела, откусил немного, одобрительно заиграл бровями и сказал:

— Контракт вам сейчас принесут. Жениха увидите на свадьбе. Ждать недолго.

И ушёл. А я поняла, что для меня столь скоропалительная свадьба будет уже перебором. Не выдержит моя нежная психика казнь и свадьбу в один день.

Я взяла чашку и подошла к окну. Второй этаж. Внизу никого нет и калитка приокрыта. Я бы сказала, приглашающе приоткрыта.

От размышлений меня отвлёк стук в дверь. Служащий принёс мой экземпляр брачного контракта. Я поблагодарила, дверь закрыла и вернулась к окну. Контракт сложила и засунула в единственно доступный мне сейчас тайник — декольте. Почитаю на досуге, когда окажусь в безопасности.

Из занавесок и одеяла получился вполне приличный канат, которым я и воспользовалась, спускаясь так, чтобы не засветиться в окне ниже. Самое смешное, что мне это удалось, хотя спуск в развевающейся юбке, которая путалась, всячески мешая, — то ещё удовольствие. Очутившись на земле, я целеустремлённо бросилась к калитке. Куда бежать, я пока не думала, главное — подальше отсюда.

— Эй, красотка, я же говорил, что помолюсь. Как видишь, мои молитвы доходят до самого бога.