Непокорная невеста, или Аджика по - попадански - Хелен Гуда Страница 6

спрятать подальше, пусть лежит спрятанное в сменном белье, которое я взяла из сундука. А вот удостоверение личности вдовы Верд положить поближе. Уверена, оно мне еще пригодится. Правильно ли я поступаю? На мгновение в душе поселилось сомнение, словно ледяной комок, сдавивший сердце. Но я отбросила его прочь. Нет. Все правильно. Никакого замужества по расчету, никаких бриллиантов и шелков, купленных ценой моей свободы. Я в своем мире-то замуж не вышла, так и не встретив своего мужчину, а здесь и подавно не собираюсь. Я сама себе хозяйка.

Я решила отложить эти сомнения на потом и сосредоточиться на подготовке к побегу.

Первым делом нужно было привести себя в порядок. Я взглянула на свое отражение в зеркале и невольно вздрогнула. Невероятно красивая, но перепуганная и бледная девушка с растрепанными огненно-рыжими волосами и запавшими глазами… Неужели эта красотка это я? Та самая Надежда, которая еще вчера жила обычной серой жизнью? Нужно было срочно что-то менять. Нужно было стереть с лица печать страха и отчаяния и нарисовать маску уверенности и решимости.

Я умылась холодной водой, стараясь прогнать остатки сна и усталости, смыть с лица отпечаток чужой жизни. Расчесала волосы и собрала их в небрежный пучок на затылке, стараясь придать им вид аккуратности. Теперь я выглядела немного лучше, но все еще чувствовала себя чужой.

Затем я принялась за выбор одежды. Из всего многообразия платьев, представленных в сундуке, я выбрала самое простое и скромное платье из темно-зеленого бархата, без кружев и вышивки. Оно не привлекало к себе внимания и позволяло мне слиться с толпой, стать незаметной тенью. Под платье я надела плотные чулки и удобные кожаные сапоги на плоской подошве. Никаких каблуков. В них далеко не убежишь. Только на балах танцевать, а у меня сейчас совсем другие цели.

Когда я была готова, я открыла шкатулку с драгоценностями и начала перебирать украшения. Бриллианты, рубины, изумруды… Холодный блеск камней не трогал моего сердца. Все это выглядело красиво, богато, но совершенно бесполезно в моем положении. Я выбрала несколько небольших золотых браслетов и колец, которые можно было легко продать в любом городе, выручив за них деньги. И, конечно же, я не забыла про кинжалы, спрятав их под юбкой, привязав ремешками к бедрам. Теперь чувствовала себя готовой ко всему. Ощущала себя какой-то амазонкой, сильной и решительной.

Собрав все необходимое, я положила деньги, документы и украшения в небольшой дорожный мешок, который нашла в одном из ящиков. Мешок получился довольно тяжелым, лямка больно врезалась в плечо, но я была готова к трудностям. Главное — вырваться из этого золотого заточения и начать новую жизнь.

Окинув прощальным взглядом комнату, я почувствовала легкий укол сожаления. Все-таки червячки сомнения подтачивали мою уверенность, но я не могла позволить себе раскисать. Впереди меня ждала неизвестность, и я должна быть готова к любым испытаниям. Я должна быть сильной.

Вышла из комнаты и направилась к главной лестнице, стараясь двигаться как можно тише. Каждый скрип половицы отдавался гулким эхом в тишине. В доме царила тишина. Все спали. Только где-то вдалеке слышалось тиканье старинных часов, отсчитывающих последние минуты моей прошлой жизни. Вернее, жизни Аэлиты, в тело которой мне посчастливилось угодить.

Спустившись вниз, я оказалась в просторном холле, освещенном лишь тусклым светом луны, проникающим сквозь огромные витражные окна. Свет играл бликами на полированном паркете, создавая причудливые тени. На стенах висели портреты угрюмых мужчин и женщин в старинных нарядах. Они словно следили за мной, осуждая мой побег, проклиная мою дерзость. Их надменные лица казались живыми в полумраке.

Я прошла через холл и направилась к главному выходу, стараясь не обращать внимания на их пристальные взгляды. Дверь была огромной и тяжелой, окованной железом, словно вход в склеп. Мне с трудом удалось открыть ее, не издав ни звука. Каждый поворот ручки, каждый щелчок замка отдавался звоном в ушах, заставляя сердце замирать от страха.

Оказавшись на улице, я вдохнула свежий ночной воздух полной грудью. Прохладный влажный воздух наполнил мои легкие, словно глоток свободы. В саду было темно и тихо. Только сверчки стрекотали в траве, да совы ухали в лесу, нарушая ночную тишину. Аромат ночных цветов плыл в воздухе, дурманя и успокаивая.

Я направилась к воротам, стараясь не сбиться с дороги, вглядываясь в темноту. Но вдруг, словно из ниоткуда, передо мной возникла фигура в темном плаще. Темная тень, выросшая из ночи. Мое сердце замерло от ужаса, дыхание перехватило, а кровь застыла в жилах. Кто это? Стражник? Или что-то еще хуже?

— Куда это вы собрались, госпожа? — прозвучал зловещий голос из-под капюшона, проникая в самую душу, словно ледяной кинжал.

Мрачный голос, словно удар хлыста в кромешной тишине, обвил ледяной петлей мой разум. Страх парализовал, ноги будто приросли к утоптанной земле сада, а в горле застрял ком, не давая вздохнуть. "Конец", — глухо отдавалось в голове. План, выстраданный, выношенный, рассыпался в прах, так и не успев воплотиться. Я проиграла.

Тщетно пытаясь сфокусировать взгляд, я всматривалась в зловещую тень, что маячила впереди. Капюшон плаща, словно черная дыра, поглощал последние лунные отблески, скрывая лицо незнакомца. Лишь смутные очертания выдавали человеческую фигуру, но что-то в его осанке, в едва уловимой манере держаться, пробуждало смутное воспоминание. Знакомо… Но кто?

— К-кто вы? — пролепетала я, изо всех сил стараясь придать своему голосу хоть толику уверенности, заглушить предательскую дрожь, которая выдавала мой страх с головой.

Фигура в плаще двигалась медленно, словно хищник, готовящийся к прыжку. Лунный свет, прорвавшись сквозь нависшие кроны деревьев, скользнул по его лицу, развеивая завесу тайны. И я узнала конюха Мишеля. Спасибо воспоминаниям Аэлиты, которые все же частично остались со мной. Невысокий, жилистый, с лицом, изборожденным морщинами, словно картой прожитых лет, и проницательными серыми глазами, в которых читалась не только сила, но и какая-то внутренняя грусть. Я снова доверилась ощущениям хозяйки этого тела, которому он всегда казался одним из немногих людей в этом проклятом поместье, к кому можно было испытывать хоть малейшую толику доверия. Но что ему нужно от меня посреди ночи? Неужели он еще один винтик в этой сложной, смертельно опасной игре?

— Я сторожу ваш сон, госпожа, — проговорил Мишель, и в его голосе не было ни тени угрозы, ни даже намека на осуждение. Лишь тихая, какая-то почти скорбная печаль, заставившая меня насторожиться еще больше. — Но сон ваш беспокойный. Слишком беспокойный. Вижу, что собираетесь в дорогу. И, похоже, в долгую.

Сердце бешено заколотилось в груди в попытке проломить мне ребра. Но,