Отдельный 31-й пехотный (СИ) - Виталий Абанов Страница 60

— Доброе утро, господа. — к нам подходят еще двое из вчерашней компании, Андрей и Борис. С ними вместе — двое девушек в таких знакомых мне шинелях! Валькирии!

— Рад видеть всех в прежнем составе, хотя повод и не такой радостный, — поправляет свои очки Борис и сухо представляет своих спутниц: — это целительницы из корпуса валькирий, расквартированного в столичном гарнизоне. Для того, чтобы руку вам вылечить, Роман.

— Полагаю это лишнее. — фыркает Роман: — барышни, вас побеспокоили совершенно зря.

— И тем не менее, уважаемый Роман, помощь целителей не повредит… — так же сухо продолжил Борис: — вдруг кого-то еще пулей зацепит? Это Марта, а это — Вероника.

— Доброе утро, господа. — кивает нам старшая валькирия и ее глаза останавливаются на мне: — Владимир Григорьевич! Как вам столица?

— Прекрасно. Прекрасно. Грех жаловаться. — отвечаю я. Надо же, и валькирии меня тут знают, быстро же слухи в столице расходятся.

— Что же. Все же предлагаю сторонам отказаться от этого глупого пари и отправится в ресторан праздновать примирение. Я даже заказал нам столик в «Шевалье» к четырем часам. — говорит корнет: — полноте вам, господа. Роман, Борис?

— Если Роман Теодорович возьмет назад свои слова о том, что я труса праздную, то я готов к примирению. — наклоняет голову молодой человек в очках. Я же в свою очередь вспоминаю, что «Шевалье» — один из самых дорогих ресторанов в столице и мысленно заношу всю четверку в категорию «золотой молодежи». Не все могут позволить себе насладится французской кухней в ресторане при шикарном отеле, с настоящими французскими поварами, да там даже официанты и те французы. В то же время Игорь, который так легко заказал столик в «Шевалье» — корнет. Щегол, если по армейским меркам. Откуда деньги? Конечно же — знатный и богатый род, что тут гадать.

— Относительно Бориса Сергеевича я могу сказать, что если он сейчас себя в руки не возьмет и в меня не выстрелит — то я буду считать его не только трусом, но и педантом! — складывает руки на груди Роман: — хотя он может признать мою правоту и мы пойдем в ресторан. Пожалуй, сегодня я в настроении заказать что-нибудь эдакое. Надоели почки в мадере.

— Вот видите… — разводит руками Игорь, обращаясь не то ко мне, не то к валькириям, которые стоят тут же, серьезные и сосредоточенные. Видеть знакомые шинели с высокими шапками и аксельбантами на плече, спокойные и красивые лица валькирий — мне почему-то очень приятно. Как будто чем-то родным, домашним повеяло. Где там Цветкова? Она должна была в столицу прибыть раньше, все же мы с Мещерской следующим поездом отправились… надо бы поинтересоваться, что она делает и как у нее дела…

— В таком случае предлагаю пройти на полигон. — заключает Борис и мы следуем за ним. Его приятель Андрей — несет на плече здоровенный кофр с чем-то очень длинным. Вслед за нами идут и валькирии.

Наконец мы проходим на песчаную площадку, обнесенную терриконами земли со всех сторон, деревянная табличка у входа гласит что это «Испытательная площадка номер четыре». Внутри — словно выемка в земле, расчищена площадка, земля выброшена по периметру, так, что мы словно стоим в среднего размера овраге, и только правильные углы и линии выдают искусственность этого сооружения. Валькирии — остаются у входа, они обмениваются какими-то незначительными фразами и встают там, рядом с деревянными столами и табличкой. Андрей кладет свой длинный кофр на стол и расстегивает ремни, открывает его, выставив на общее обозрение длинную винтовку с ореховым прикладом и ложей, с матово поблескивающим воронёным стволом. Рядом с винтовкой, на мягком ложе кофра — пять желтых, длинных цилиндров. Патроны.

Роман тем временем — снимает шинель и китель, оставшись в белой исподней рубашке, несколько раз взмахивает руками, разминаясь. Подпрыгивает на месте, крутит шеей.

Бледный как смерть Борис — снимает пальто и берет в руки винтовку, его руки дрожат. Роман тем временем выходит в центр площадки и смотрит вверх, улыбаясь. Разводит руками.

— Я готов, господа! — кричит он: — давайте же закончим с этим!

— Вы понимаете, Роман Теодорович, что у вас атакующая магия, а не защитная? — еще раз уточняет Игорь, встав рядом со мной, сложив руки у рта рупором и повысив голос: — это просто невозможно! Даже если вы каким-то способом разрежете пулю — вы все равно не сможете ее отразить! Она полетит по инерции и в результате в вас просто будет две дырки вместо одной!

— Вы, Игорь Велесович, слишком много читаете! — кричит из центра площадки Роман и упирает руки в бока: — ну! Долго мне еще ждать? Я начинаю мерзнуть!

— О, боги! — закатывает глаза Игорь: — вы невыносимы, Роман! Борис, будьте так добры, прострелите Роману плечо. Только левое, он правша, ему неудобно будет восстанавливаться.

— Я… сейчас… — Борис откладывает винтовку в сторону: — минуточку… — он достает из кармана платок и вытирает испарину на лбу. Андрей молча подает ему патрон. Борис берет патрон и едва не роняет его. Зажимает его в пальцах и отводит назад затвор винтовки, вкладывает патрон в патронник. Досылает затвор вперед, с поворотом. Щелк. Патрон в патроннике, сейчас осталось только снять флажок предохранителя и нажать на спусковой крючок…

— Роман Теодорович! Приготовьтесь! — кричит ему Игорь, снова прижимая ладони ко рту, образуя некое подобие рупора: — готовы?

— Конечно! — Роман разводит руки в стороны и его предплечья покрываются багровым туманом, туман собирается и концентрируется в два темных клинка, которые словно служат продолжением его рук: — всегда готов!

— Борис Сергеевич, я вас умоляю, куда-нибудь в мякоть. — говорит Игорь, опуская руки и обращаясь к молодому человеку в очках: — даже если валькирии исцелят, все одно последствия будут.

— Да я уж стараюсь… — пыхтит Борис, вскидывая винтовку. Ствол винтовки ходит ходуном. Выстрел! Стоящий в центре площадки Роман Унгерн — даже не пошевелился. Пуля с взвизгом уходит в рикошет от земли и зарывается в террикон, выбив облачко снежной пыли.

— Цельтесь лучше, Борис Сергеевич! — насмешливо кричит Роман: — что-то вы сегодня не в форме!

— И правда, Боря, ты куда-то не туда целишь. — подает голос Андрей и протягивает еще один патрон: — вот.

— Да знаю я… рука дрогнула, — вздыхает Борис, досылая еще один патрон и вскидывая винтовку.

— Еще раз! — кричит корнет Роману: — а может быть прекратим уже дурью маяться и в ресторан пойдем? Там сегодня повар новый приехал! И после обеда программа занятная! Мадам Жюдик выступает!

— Ежели Борис Сергеевич готов признать, что он труса спраздновал и педант, тогда поехали! — кричит в ответ Роман и взмахивает лезвиями, растущими прямо из его предплечий: — а в противном случае нет!

— Борис Сергеевич… — вздыхает Игорь: — пожалуйста, цельтесь получше и… — снова грохот выстрела