Небо в кармане! (СИ) - Малыгин Владимир Страница 61

Хорошо летим! Солнце в правый борт светит, пассажиру тяжко, а мне ничего. Александр Карлович до того упарился, что даже шарфик с шеи сдёрнул и куртку расстегнул, кожаные полы в стороны раскинул, привязной ремень ослабил. Покосился на него, выговаривать не стал, не поймёт всё равно. Пока не заимеет свой собственный печальный опыт, советовать бесполезно. Но смотреть, чтобы это разгильдяйство границу допустимого не перешло, придётся. А шишки и печальный опыт я ему обеспечу…

Впереди река серебристой лентой засверкала, как раз над ней у нас поворотный пункт маршрута. Чуть меньше часа до неё лететь при такой видимости и на такой скорости. И дальше всё время на север пойдём. До озера, почти что. Мимо города по любому уже не пролетим. Мой пассажир подустал, нахватался впечатлений, да и на солнышке его разморило. Смотрю, поёрзал, покрутился, да и придремал. Ну, пусть поспит, бедолага. Забрался ещё выше, чтобы не так болтало. Уже метрах на трёхстах летим. Облака начали образовываться, лёгкими снежными хлопьями над головой повисли. И прямо на глазах растут, увеличиваются в размерах, набухают. Стоит только под такое облачко сунуться, так сразу же вверх тянет, приходится в сторону уходить и рулями работать, нужную мне высоту держать.

А вообще, погода замечательная, если бы не болтанка, то лететь одно сплошное удовольствие. Тяжко немного всё время на руках машину держать, отвык без бустеров и гидравлики летать, но ничего, справлюсь. И всё время головой по сторонам кручу — возможные опасности выискиваю. Не хочу с птицами столкнуться. Очень уж хрупкая у нас конструкция, ударит утка или чайка на встречных курсах в крыло, и не выдержит реечная конструкция, тут же и рассыплется обломками. Прекрасно понимаю, что увижу я эту птицу в самый последний момент, когда отворачивать уже будет поздно, и можно не крутить так активно головой, но ничего не могу с собой поделать, привычка такая.

Всё, можно разворачиваться! До реки немного не долетел, по здравому размышлению решил оставить её по левому борту. Так мне веселее будет. Следовать изгибам не собираюсь, буду спрямлять маршрут. Впереди город Остров, лёту до него чуть меньше часа осталось.

Под крылом у нас дорога с редкими, нещадно пылящими экипажами. Представляю, какая скука медленно тащиться по такой жаре и пылище на лошадках. Иначе бы не выскакивали путешественники на дорогу из своих карет при звуке мотора, не задирали бы вверх головы, не махали бы руками, посылая нам приветы. Пусть развлекаются, путешествие быстрее за разговорами и обсуждениями увиденного пройдёт. Вот какой я благодетель.

Город Остров, в основном, одноэтажный, раскинулся садами и огородами привольно вдоль реки. Держу курс на знаменитые цепные мосты, издалека эту достопримечательность увидел. И две церкви точно так же стоят на известных мне местах. Одна Николая Чудотворца на маленьком островке между двух проток, и Собор Свято-Троицкий за рекой. И женский монастырь ещё не разрушен, сверкает золотыми куполами собора.

В центре и вдоль реки стоят двухэтажные красивые дома из камня, тянутся к небу безжизненным по летней поре частоколом печных труб. И везде деревья, сады и парки. Красота!

Разбрасывать рекламные плакатики над этим городом не стал, ни к чему попусту народ беспокоить. Всё равно никто из горожан не успеет сегодня до Пскова добраться. Или успеет, если лошадей гнать будет? Впрочем, какая мне разница? Такой команды не было, ну и не нужно инициативу проявлять.

Ещё час, и впереди показались пригороды Пскова. Золотой купол Свято-Троицкого кафедрального Собора издалека увидел, на него и взял курс. Достал часы, откинул крышку, уточнил время. Расчёт верный, не опоздали и не поспешили, прилетели, как и было уговорено!

Дальше всё просто. Сначала нашёл место приземления за вокзалом, оно как раз справа оказалось, но садиться не стал, снизился до ста метров, приблизительно, само собой, да и полетел над городом, разбросал над улицами и домами рекламные листовки. И только после этого вернулся назад, сделал, как и было уговорено, два круга над собравшимися на поле зрителями. На первом осмотрелся, ко второму кругу начал снижаться, потерял ещё полсотни метров, теперь даже сквозь тарахтение мотора восторженные вопли внизу услышал. И на радость публике тут же высыпал за борт оставшиеся листки! На очередном развороте сам с любопытством понаблюдал за медленно осыпающимся вниз бумажным дождём. Красиво, что тут говорить.

Кстати, народу внизу полно! Наверное, весь город сюда собрался. Даже на сколоченных трибунах ни одного пустого места, это я отлично рассмотрел. Посадочная полоса огорожена столбиками и выставленным оцеплением. Направление ветра что-то вроде колдуна указывает. Торчит шест в начале полосы и ленточка разноцветная на его конце болтается!

Покосился на Александра Карловича, рукой показал на торчащую посередине полосы мачту:

— Это что?

— Это? — переспрашивает. И вниз смотрит, рассматривает чудо-сооружение. Сначала не понимает моих претензий, но потом, видимо, до него доходит. Паньшин выпрямляется, разворачивается ко мне всем телом и громко кричит. — Клянусь, Николай Дмитриевич, я ваши инструкции лично в руки губернатору передал! А это эксцесс исполнителя…

— Ну и как мы садиться будем? — тоже кричу.

Пусть поволнуется. Чтобы потом всё губернатору высказать. Это же нужно умудриться, шест деревянный ровно посередине выделенной полосы вкопать? Святая простота! Облетайте, обруливайте, как хотите! Не знакомы они ещё с авиацией, не сталкивались с самолётами до этого дня.

Ничего, научатся. А я помогу, нарушу патриархальную тишину губернского города рёвом авиационного мотора! Гм-м, почти классика!

И пусть он скорее тарахтит, а не ревёт, но это только мне понятно. А сесть мы с другого курса сможем! Ветра, судя по свободно болтающейся внизу мачты ленточке, почти что нет, так что никаких особых проблем не вижу. А Паньшина почему напряг, так пусть тоже ответственность почует! Всей своей шкурой, всем естеством! Страх за собственную жизнь, он здорово мозги прочищает. На всю жизнь запомнит, что инструкции нужно выполнять досконально!

Прошёл над стартом, крыльями покачал, полавировал, вокруг… Нет, не вокруг, а над той самой мачтой покружился, над трибунами пролетел к неописуемому восторгу собравшейся публики. Зашёл на посадку и приземлился идеально прямо напротив отдельной группки высокого начальства.

Мягко сел. Они здесь не то что траву выстригли, они её будто бы выщипали, а поле тщательно укатали! Условия для пробега идеальные. Если бы не поднявшаяся в воздух лёгкая невесомая пыль, то вообще красота бы была! Но и так неплохо.

Дальше торжественная встреча, подбрасывание героев-авиаторов в воздух. Сам губернатор удостоил чести, прижал к стариковской груди, облобызал в щёки, уколол губы жёсткой щетиной усов и бакенбардов. И хорошо, что я не успел снять кожанку, иначе бы всего исцарапал своими звёздами и орденами.

По молодости лет слова мне не дали, за нас двоих адвокат ответную речь сказал. Короткую — мол, благодаря губернатору и дворянскому собранию благополучно завершился первый этап длительного перелёта в столицу!

Потом пришлось провести коротенькую экскурсию для власть имущих, показать самолёт и даже пригласить посидеть в пилотском кресле всех желающих. Желающие тут же нашлись, губернатор по причине зрелого возраста отказался. Но тут же передал своё право быть первым своей дочери.

— Но, папа! — возмутилась молодая прелестница приблизительно моего возраста и папенька спохватился.

Началось представление нас друг другу. Тут же образовались рядом её подруги, посыпались восторженные ахи и охи. В воздух чепчики не бросали, но от мельтешения вееров и кружения разноцветных зонтов зарябило в глазах, в носу защекотало от густых ароматов дамской парфюмерии. Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не расчихаться. Да, это не усадьба и даже не село, здесь губерния, привыкать нужно…

Мужская часть торжественного комитета по встрече дорогих гостей тут же была оттеснена на задний план и моим вниманием полностью попытались завладеть ушлые девицы. Но не на того напали! Если бы не Сашенька, я бы, может быть, и поддался девичьим чарам, а так нет! Мне сейчас очень важно расположение губернатора и дворян, их поддержка. Можно, конечно, пойти более простым путём и добиться того же самого через их дочерей и племянниц, но такое не для меня. Я князь! Шепелев!