Демон Жадности. Книга 3 - Юрий Розин Страница 9

Однако принимать пока что никого я не собирался. Конечно, каждая бумажка в ящике — это потенциальный боец, шанс усилить взвод перед миссией.

Но каждый боец — это еще и риск. Чужак, не прошедший десятков совместных тренировок, не сбивший в кровь кулаки об общее недоверие. Он не будет своим. Он придет за золотом и артефактами, а в критический момент может дрогнуть, подвести, потому что не связан узами крови и ярости с теми, кто стоит рядом.

Как-то раз ко мне зашел Вейгард. Он молча постоял у ящика, постучал костяшками пальцев по крышке.

— Набрал бы человек тридцать. Укрепил бы взвод. Шестьдесят человек — это по уставу максимум, но для «особого актива» можно и исключение выписать, — бросил он, глядя куда-то мимо меня.

— И получить кучу чужаков, которые начнут грызться с моими за место у кормушки прямо перед вылетом? — я откинулся на стуле. — Нет уж. Лучше свои проверенные пятьдесят, чем семьдесят или восемьдесят, но рыхлых и без чувства общности.

Он хмыкнул, но не стал спорить. Однако я также понимал, что оставить все заявки без внимания — это по меньшей мере несправедливо по отношению к тем, кто искренне хотел присоединиться. К тому же не стоило рушить только что построенный имидж, создавая о себе впечатление как о зазнавшемся или слишком привередливом командире.

В итоге я принял решение. Я велел Хамрону и Нервиду вынести тот ящик на плац и поставить рядом с моим импровизированным командным пунктом. Когда в очередной раз собрался весь взвод, и к ограждению плаца прилипла очередная группа жаждущих, я вышел вперед.

— Внимание! — мой голос, уже привыкший перекрывать гул тренировок, заставил замолчать всех.

Я указал на злополучный ящик.

— Места во взводе для всех вас сейчас нет. Маскимум по уставу я смог бы набрать десять человек, но я не хочу проводить настолько суровый отбор.

По рядам потенциальных рекрутов прошел разочарованный гул. Но я поднял руку.

— Но! — это слово срезало ропот на корню. — Как только мы вернемся, меня, что очевидно, повысят до командира роты, — снова шепотки, на этот раз насмешливые, — а в роте может служить до двухсот сорока человек. Вот тогда я объявлю масштабный набор.

Я видел, как в их глазах снова загорелись огоньки. Я дал им не отказ, а отсрочку и четкую цель.

— А пока… — я обвел взглядом и своих бойцов, и стоящих за оградой, — … все, кто хочет доказать свою серьезность, могут присоединяться к нашим тренировкам. Каждый день, с рассвета до заката. Драться вместе с нами. Показывать, на что способны. Знакомиться. Налаживать связи. — Я усмехнулся. — И если вы не сбежите через день, не сломаетесь и докажете, что вы — не просто шум и пыль, то ваши имена я запомню. И ваши заявки будут рассмотрены в первую очередь. Решайте.

Я не стал ждать ответа, развернулся и ушел, оставив их переваривать предложение. На следующий день на наш плац пришло человек двадцать. Через день — еще пятнадцать.

Они вставали в строй, бегали кроссы, отрабатывали приемы, бились на спаррингах с моими ребятами. Это вдобавок к учениям в их собственных подразделениях. Мои командиры присматривались к ним, давали советы, а я и Силар, как и обещали, ходили между рядами, поправляя, подбадривая, а чаще — уничтожая критикой.

Это был длительный, изматывающий кастинг без гарантии успеха. Но каждый, кто решался его пройти, уже создавал о себе положительное впечатление.

Две недели пролетели в режиме безостановочной, выматывающей работы и подготовки. И все это время я не скупился на препараты. Тем, кто показывал рост, кто впитывал знания как губка, кто на спаррингах начинал обыгрывать товарищей, я вручал дополнительные концентраты маны.

Не в награду, а как топливо для дальнейшего роста. Как инвестицию. Я видел, как их тела меняются, как глаза начинают светиться изнутри от переизбытка энергии, которую нужно было срочно утилизировать на тренировках.

Результат не заставил себя ждать. Через десять дней Карина во время силового упражнения вдруг рухнула на колени, и вокруг нее закружился вихрь маны — чистый, мощный, уже другого качества.

Она сжал кулаки, и по ее костяшкам пробежал стальной блеск. Прорыв на Пролог Сказания. Она была первой. За ним, как по цепной реакции, последовали другие. К концу второй недели восемь моих бойцов перешагнули порог.

Взвод теперь имел в своем составе пятнадцать Сказаний, что было больше, чем в некоторых ротах.

Параллельно с этим я решал и другие вопросы.

Арентовал у Коалиции два корабля, которые на протяжение двух недель, опять же, на свои деньги, переоборудовал и отделывал, чтобы уничтожить любые намеки на принадлежность кораблей Коалиции и сделать их настолько «пиратскими», насколько это было возможно.

Потом прошелся по докам, по подсобным помещениям, присматриваясь к механикам, штурманам, связистам из вспомогательного состава. Я предлагал двойное жалование в обмен на повышенный риск и необходимость, возможно, несколько недель провести на миссии.

Набралось чуть больше семидесяти человек на два корабля — как раз нормально, чтобы составить основной костяк команды, оставляя Артефакторов на подхвате.

Оставался последний штрих — назначить капитана на второй корабль.

Логика кричала одно: Силар. Опытный пиратский капитан, Хроника, человек с железной волей и авторитетом. Он идеально вписывался в роль. Я уже почти мысленно отдал ему приказ, когда ко мне в каюту принесли последнюю сводку разведданных по Дикому Братству, только что расшифрованную штабными криптографами.

Обсудив ее с Силаром, я был готов рвать на себе волосы: Родрик, один из капитанов Братства, был лично знаком с Силаром и потенциально знал, что того захватили в рабство. А для пиратов рабство считалось несмываемым клеймом, крестом на духе свободных небесных странников.

Рисковать срывом всей операции, поставив Силара капитаном, я не мог. Наше прикрытие было бы мгновенно разоблачено.

Я перебрал в уме своих командиров. Хамрон. Он рвался вперед, его ярость в бою была прекрасна, и препараты подняли его до Кульминации Сказания — выше всех остальных. Но капитаном?

Он не умел вести небесный корабль, не знал тонкостей пилотирования в Небе, не обладал той врожденной харизмой командира, которая заставляет людей подчиняться без вопросов. Посадить его капитаном — все равно что натянуть волчью шкуру на щенка. Опытный пират раскусит его за минуту.

Нужен был