Тьма. Том 7 - Лео Сухов Страница 9

И, провожая его взглядом, я подумал, что он, пожалуй, единственный человек, которого мне жалко во всей этой истории…

— Как ты вообще её выдерживаешь? — то ли возмутилась, то ли удивилась Авелина, когда мы вернулись в покои. — Я бы эту дуру лично придушила…

— И получила бы Антона Михайловича в личные враги, — заметил я с улыбкой, притянув жену к себе поближе. — Оно тебе надо?

— И чего он её защищает? — насупилась та. — Она же почти плёха! Свербигузка чёртова! Предаст его снова и на поминках не заплачет!

— Ну знаешь… У каждого свои недостатки! — улыбнулся я, в очередной раз увидев непривычную сторону вечно царственной и спокойной на людях Авелины. — Пусть живёт. А нам чиновников надо прижать.

— Будешь князю сообщать? — переключилась жена на деловой лад.

— Пока Бубну наберу. Заодно узнаю, что там по записям Лампы… — решил я.

Однако не успел. Явились следователи из Полицейского и Тайного Приказов. К счастью, из последнего прибыл Арсений Булатов, который по-прежнему тепло ко мне относился. А при нём полицейские хоть и возмущались моим самоуправством, но не слишком рьяно.

Пока общался с ними, пришёл посыльный с приглашением на сегодняшний вечер в кремль, где под приглядом Дашкова должен был решиться вопрос с выплатой моей награды. Ехать не хотелось, конечно, отчаянно — а можно мне эти деньги просто на счёт перевести, а? — но надо было. В случае таких приглашений отказы обычно не принимаются.

Ну а поскольку Дашков пригласил не только меня, но и Авелину, пришлось ей тоже собираться. Может, подобный приём и нельзя было сравнить с Рождественским, но платье всё равно стоило бы подобрать. И это из не слишком большого набора «приличных» туалетов, который был у жены.

Надо, кстати, будет её гардероб расширить… Красивая жена — не только радость моих глаз, но и почёт и уважение в обществе.

Шучу. Просто Авелина до сих пор радуется, как ребёнок, качественным обновкам. И вроде бы у деньги у неё и раньше были… Однако, во-первых, не так много, а во-вторых, обновки ещё надо куда-то носить. А вот с этим у моей жены раньше была проблема, да…

Провожая следователей, я «на дорожку» всучил им наших пленников, которые бледно выглядели и нездорово вздрагивали при виде меня. Возможно, оттого что я им это здоровье слегка подпортил. О чём полиция и «тайники», само собой, сразу догадались.

— Надеюсь, ваше благородие, вы у себя дома всё это творили, а не где-нибудь ещё? — пробурчал следователь от Полицейского Приказа.

— Исключительно после того, как они меня оскорбили. И даже пытались убить ядовитой слюной! — с видом очень законопослушного человека подтвердил я.

Была в царском указе, том самом, который портил жизнь двусердым, маленькая лазейка. И рода, имевшие собственные вотчины и особняки, периодически её использовали.

Та лазейка, которая не позволяла всяким «безтёмовцам» с целью погромов врываться в эти самые вотчины и особняки.

На своей земле дворянин имел право наказать врага, если уж тот имел глупость на ней оказаться. Беда в том, что обычные люди и неродовитые двусердые не имели своей земли: они её лишь арендовали у царя. Да, на огромные сроки, что-то порядка двухсот пятидесяти лет. Однако всё-таки аренда есть аренда.

И только дворянин мог, пусть и за безумные деньги, приобрести землю в собственность. Ну или получить её же в дар от царя. Что и произошло с нашим особняком. И пусть выделил мне землю Дашков, но ведь произошло это по приказу царя…

Как объяснил мне Пьер, эта земля теперь приравнивалась к родовой вотчине. Так что… Именно здесь мне сошло бы с рук что угодно, в крайнем случае — даже убийство.

Правда, пришлось бы доказывать, что это была жёсткая необходимость, и у меня не было выхода… Однако такое дело даже в суд бы не отправилось. В общем, применять телесное воздействие к захваченным бандитам я имел полное право. Хотя, конечно, представители власти смотрели на такое косо.

Однако и это сходило мне с рук, пока ещё живы были воспоминания о пушке, из которой стреляли по моему жилищу. И всё же я понимал: вскоре мне намекнут, что больше своевольничать нельзя. Есть, мол, в городе Ишим такое заведение, как Полицейский Приказ. Вот пусть его работники и отрабатывают свой хлеб, занимаясь дознаниями.

— Ну раз так, то ладно… — кивнул следователь и больше вопросов не задавал.

Бубну я всё-таки дозвонился, но уже сидя в машине, ехавшей в кремль. И не смог сдержать улыбки, услышав его вечно недовольный голос:

— Привет, Федь… Что у тебя там? Только не говори, что на тебя опять напали!

— Привет! Вовсе нет. Нападений больше не было. Зато у меня теперь есть увлекательнейшая предыстория про последнее нападение. И, возможно, скоро она станет ещё увлекательнее…

— Ага… Ну вот как станет, так и расскажешь! — отозвался опричник.

— Бубен, а тебе нужны чиновники, которые воруют, нанимают лихих людей и похищают несчастных осведомителей?

— А… А зачем мне такие чиновники, Федя? — удивился тот.

— Ну, я образно говоря… Просто я тут подбираюсь к одному такому… Высокое положение в городе занимает, между прочим! — сообщил я.

— А-а-а… Не, чиновников ты лучше Дашкову сдай: это по его части! — удивил меня Бубен своей непривычно-похвальной выдержкой и милосердием. — А вот если усмотришь злоумышление против царя или Руси, тогда меня сразу зови. Я вмиг примчу, так и знай!.. Ну а воровство, к сожалению, не считается злоумышлением против царя и Руси. Просто неизбежным злом.

— И вправду, какая жалость! — снова улыбнулся я. — Ладно, так и сделаю… Сдам всех Дашкову. Как раз к нему еду. А что с теми записями, которые я тебе передал?

— Есть кое-что… Значит, ты сейчас в кремль едешь? — кажется, обрадовался Бубен, во всяком случае, голос стал менее недовольным, чем обычно. — Тогда напиши мне, когда его светлость лично будет на месте. Я тоже подъеду. Есть разговор.

— Договорились! — отозвался я.

— Ну тогда бывай! Жду сообщения! — буркнул Бубен и отключился.

Дашков был на месте. Встретил меня с Авелиной у входа, причём ждал нас не один, а вместе с женой и цесаревной. С его разрешения я подтвердил Бубну встречу, а затем мы неспешно отправились в зал, где нас ждали