Камень-1. Часть первая. Сеанс магии с предшествующим мятежом - Александр Бельский Страница 12

было — или на площадь, или мимо тех самых распахнутых ворот. Ну или стоять и тупо ждать, пока его убьют. Взяв винтовку наизготовку и пригнувшись, он стал подкрадываться к воротам и чёрным мертвецам около них. Ну или делать то, что у гномов называется словом «подкрадываться». При этом он пытался подсчитать количество покойников и вспомнить, сколько же было живых тугов. Получалось, что не меньше десятка, а кучек было не то семь, не то восемь. Гномы вообще днем видят намного хуже людей, о чем не любят говорить, так что толком разглядеть, сколько убитых, ему долго не удавалось. Когда же удалось… Их было восемь. Нет, те, в которых попали они с Ториром или Бофур, были ещё ничего. Зато остальные… Человек, в которого угодила пуля из крупнокалиберного пулемёта, производит на неподготовленного зрителя сильное впечатление. Они и произвели, особенно тот, кому пуля пришлась прямо в центр корпуса. Руки, ноги, голова, все было на месте. А вот от туловища будто только оболочка осталась, все остальное из него словно выплеснуло вокруг. Дарри почувствовал, что его самого сейчас «выплеснет вокруг», но тут хруст гравия за забором под чьими-то шагами мигом отодвинул это эстетское желание куда-то в сторону. Гномы вообще отличаются изрядной толстокожестью. И сейчас его это и спасло. Он присел на одно колено, вскинул винтовку. Шаги за воротами затихли. Наверное, тот, кто прятался за их створкой, не решался выглянуть. Их разделяло метра три и распахнутая половинка ворот, и Дарри боялся дышать, чтобы не выдать себя сопением. Так продолжалось довольно долго, пока сердитый голос во дворе не прикрикнул на стоящего за воротами на харазском, как показалось Дарри. И ещё шажок за тонкой дощатой преградой. «А чего я жду?», — подумал Дарри и тут же выстрелил примерно туда, откуда исходил звук и ещё два раза, чуть правей и чуть левей. Высокий, какой-то заячий визг подтвердил, что он попал. Думая, сколько же ещё осталось противников за забором, один или два, он совершил самый глупый в своей недолгой жизни поступок. А именно — выпрыгнул за ворота. Два. Их было два, и они открыли пальбу, едва он показался меж раскрытых створок. Спасло его то, что он выскочил пригнувшись, почти вприсядку эдакой раскорякой-кракозяброй, и то, что туги, скорее всего, ожидали людей — прицел взят был слишком высоко. Один укрывался за телегой у сарая слева от ворот. Смуглый, бородатый, тощий, весь в чёрном, но застиранном уже до серого. Он навалился на борт телеги и палил из «Чекана», уперев локти для устойчивости в тележный борт. Второй был явно не прост — и укрылся получше, за бочкой для дождевой воды, и стрелял он из «Маузера», не винтовки, а пистолета. Матеря себя на чем свет стоит, Камень выстрелил левому в ноги и попал, даже удачней, чем рассчитывал, не в ноги, а в таз. Колеса телеги были вирацкие, высокие, и, если бы туг не навалился так на тележный борт, то дай Прародитель бы ему в ноги попасть. А тут он сложился, как перочинный нож, и стрелять перестал. Дарри тут же метнулся влево — и стрельбы теперь оттуда нет, и второму вправо линию огня переносить не так удобно. Тот и так едва не попал в Дарри, а «Маузер» может и кольчугу гномью пробить. Вообще, однако, похоже, что он сам себя в ловушку загнал. Он один, да и патронов мало. Стрелок он, сказать прямо, не эльфийского уровня. То, что он ухайдакал сейчас двоих тугов — чистое везение, особенно со стрельбой через створку ворот, а погоню за «Копейкой» расстрелял и вовсе в полигонных условиях. Его противнику, который надёжно укрылся за бочкой с водой, достаточно не давать ему высунуться из-за колодезного сруба, за которым Дарри спрятался, и просто ждать, когда на шум их перестрелки заглянет кто-то из сподвижников. Судя по всему, их в городе сейчас как блох на дворняжке. Были бы гранаты… Но гранат нет. Зато вот возле колодца отмостка из голышей, втоптанных-вколоченных в землю, чтобы пролитая вода не давала грязи и луж. Едва не ломая ногти, Дарри выковырял пару небольших, поменьше его кулака, камней. Дурацкая мысль, но — может, камень поможет Камню? Если вот так… Он швырнул первый голыш за бочку, до которой было шагов двадцать, и крикнул: «Граната»! Была надежда, что противник поддастся на уловку и выскочит из своего укрытия. Не поддался. То ли рассмотрел, что у него нет подсумка с гранатами, то ли звук расслышал совсем не металлический… Но — не поддался. Будь у него время и резец, он бы вырезал руну отсроченного разрушения на втором голыше, и тот бы рванул не хуже гранаты. Правда, она не всегда ему давалась без помарок, а резать ее — весь день уйдет. Это великий мастер Килли мог бы впечатать в камень руну одними словами. Он вдруг отчетливо представил её себе, и она словно засеребрилась, засверкала в воздухе призрачным, идеально правильным начертанием и впиталась в булыжник, как вода в сахар. Он и дальше ее видел, не глазами, а каким-то другим зрением, она идеально встала в центре кругляша и начала сначала неспешно, а потом все быстрей вращаться, напитываясь, проявляясь всё отчетливей, и словно наматывая на себя какую-то теплую и мягкую яркую нить, лучащуюся бело-жёлтоватым светом и идущую будто из него самого, не из сердца, а откуда-то из живота. Нить эта, преломляясь и усиливаясь, наливаясь при этом ещё и голубым холодным сиянием, проходила и через жезл убитого магика. Дарри теперь его чувствовал, словно у него появилась ещё одна рука. Наконец руна остановилась. Камень потеплел и начал подрагивать, словно ему не терпелось сорваться с места, и Дарри, внезапно перепугавшись, отшвырнул его от себя прочь, вслед за первым, даже не целясь во врага, а — просто от себя подальше. Камень упал почти туда же, куда и первый. Из-за бочки раздался насмешливо-издевательский выкрик, по-харазски шепелявый:

—Не наигрался в камефки, мальфик?

И в этот миг руна подействовала. Дарри видел, как срабатывала она у мастера Килли. Эффект был и в самом деле как от гранаты. Но это… Рвануло так, как будто «Единорог» пришлых залупил туда, в угол двора, за бочку, 107-миллиметровую мину. Разметало не только туга — бочка в треске и грохоте, заливая все вокруг водой, развалилась. Осколки булыжника просвистели и над ним самим, с чувствительной силой и изрядным стуком впившись в бревенчатую стену сарая. От